Безымянный

Пролог

Ниота наконец стихла. Совершенно обессилев, она погрузилась в тяжелое забытье. Это были ее первые роды, и они оказались для нее слишком тяжелыми. Вот уже более одного полного солнцехода она пыталась разрешиться от бремени и дать жизнь своему первенцу. Рядом с ней все это время находились, сменяя друг друга, несколько обитательниц прайда. Среди них была и Раста, старшая из самок прежнего главы их племени. Они старались как могли облегчить муки роженицы, но все их старания, казалось, не приносили хоть какого-то существенного результата. Вот и сейчас они могли лишь ждать, когда природа наконец сделает свое дело, но она, похоже, не спешила. Тут одна из присутствующих вышла, решив принести свежей воды, и когда она вышла, тело молодой самки снова напряглось, и наконец из ее чрева показались крохотные лапки. Малыш все же добрался до выхода их чрева матери, но похоже, на большее у него просто не было сил.

Не теряя ни минуты, Раста сняла свой широкий пояс и с его помощью буквально выдавила новорождённого из тела его матери. На родовое ложе выскользнул маленький мокрый темный комок. Оказавшись между задних лап своей все еще оставаюшейся в глубоком беспамятстве матери, он так и остался неподвижно лежать, не подавая никаких признаков жизни. Помедлив мгновение, Раста взяла безвольное тельце в свои лапы и попыталась оживить, но это было невозможно. Похоже, малыш расстался с жизнью еще до того, как покинул утробу, и вновь вдохнуть в него жизнь было под силу разве только Древнейшим. Жаль только, что их тут не было, а стало быть чуда точно не стоило ждать.

Раста держала его в своих лапах, чувствуя невероятную горечь, хоть она и не была достаточна близка со старшей самкой нового властителя. Такого горя она бы не пожелала никому в целом мироздании. И тут она вспомнила о своем малыше, которого скрывала вот уже несколько солнцеходов. Она родила его тайком, ибо по закону племени она, в знак признания власти нового властителя, должна была убить того, кто был зачат прежним владыкой. Однако она не могла исполнить этого, хоть и отлично понимала, что рано или поздно тайна будет раскрыта, и тогда уже им обоим было не миновать кары. И вот теперь, похоже, у ее малыша появился призрачный шанс на жизнь, но ей нужно было спешить.

Спрятав мертвого котенка под своей одеждой, она тихо, словно тень, выскользнула из комнаты и поспешила в свою часть прайда. Вскоре она достигла ее, особым способом постучала, подовая знак тому, кто находился внутри, и вошла. В дальнем углу она увидела скрытую тенью Наки. Это была капа, самка из племени ланей, уже давно перешагнувшая ту черту своей жизни, где из тех, кто ублажал повелителей прайда, она стала лишь той, кто прислуживал его более юным обитательницам.

Они давно знали друг друга, Раста уже была одной из младших самок прежнего владыки, когда в прайд попала Наки, ее продала семья. Вот только она не была "чистой", как того требовали законы прайда. Мало того вскоре оказалось, что она беременна — это грозило ей изгнанием. Но отвергнутая своей семьей ей просто некуда было бы идти, а одна, да еще с детёнышем, она бы просто не выжила в их суровом мире. Она это отлично осознавала, стремясь во что бы то ни стало сохранить свой секрет. Однако с каждым днем это становилось все более непосильной задачей, особенно для той, кто все время, в силу своего статуса, находилась под постоянным пристальным присмотром.

Доведенная до полного отчаянья, она попыталась избавиться от своего бремени, для чего стала поедать плоды щаки, надеясь, что яд, заключённый в этих на вид безобидных плодах, избавит ее от нежеланного бремени. Не имея возможности свободно покидать пределы территории логова, где находился прайд, она стала украдкой таскать плоды из запасов Расты. Случайно узнав от остальных обитательниц прайда, что та до того, как попала в прайд, была врачевателем в своем родном племени, она так и не оставила этого занятия и все время собирала всевозможные средства для излечения различных недугов. В ее запасах всегда были разнообразные дары земли, и порой они были довольно опасны. Но за все это время никто никогда не покушался на них, и когда она вдруг заметила, что кто-то их трогал, она не на шутку встревожилась, особенно когда поняла, что кое-что пропало.

Это тревожило ее все сильнее с каждым днем, по мере того как она тщетно пыталась выяснить кому и зачем понадобилось воровать. В какой-то момент она даже стала подозревать, что с помощью пропавших ядовитых плодов кто-то решил отравить одного из членов племени. Придя к такому выводу, она встала перед нелегким выбором: ей стоило немедленно сообщить владыке обо всем произошедшем, пока не стало слишком поздно. При этом она отлично понимала, что это вызовет его гнев, ибо он и так не одобрял ее увлечения, считая, что его самки более подобает думать лишь о продолжении рода. Но если она промолчит и кто-то погибнет, да еще при этом выяснится, что это произошло благодаря ее запасам, ей тогда точно несдобровать.

И вот когда она уже почти собралась с духом, чтобы поговорить с владыкой, как вдруг к ней обратился один из смотрителей прайда. Он попросил ее осмотреть одну из недавно купленных самок.

— Она вдруг стала резко плохо себя чувствовать, хотя когда я ее покупал, она не имела никаких признаков болезни.

— Но может тогда лучше показать ее врачевателю прайда, и если ваши опасения подтвердятся — просто расторгнуть сделку? — рассеянно ответила Раста, понимая, что сейчас было не лучшее время для того, чтобы проявлять свои таланты. Но молодой смотритель виновато опустил глаза и слегка прижал уши. По нему было видно, что не все так просто в этой истории.

— Дело в том, что я нарушил указания и оплатил сделку до того, как ее осмотрели. Если дойдет до повелителя, что я купил больную самку, то мне… — он осекся и снова посмотрел на Расту. В его глазах читалась мольба. — Прошу, просто взгляните, вдруг с ней ничего страшного и ей просто нужно время. Прошу, я до конца своих дней буду вам обязан.

Она на минуту задумалась. в конце концов, осмотр не займет много времени, а благосклонность одного из смотрителей прайда, пусть пока и самого младшего, всегда не помешает. Глубоко вздохнув, к немалому облегчению молодого просителя, дала согласие. Вскоре перед ней предстала молодая самка, и уже с первого взгляда она поняла, что та страдает от сильного отравления. Ее шерстка стала совсем тусклой, кроме того местами она выпала, обнажив небольшие язвочки на ее шкуре. Похоже, Раста нашла того, кого решили отравить с помощью пропавших у нее плодов. Дальнейший осмотр лишь подтвердил ее опасения. Уверив смотрителя, что с молодой самкой ничего страшного, и она вполне сможет справиться с ее недугом, Раста отослала его, оставив больную у себя. После этого она, оставшись со своей подопечной наедине, постаралась узнать у нее, кто и каким образом отравил ее. Но та ничего не смогла ей рассказать, хотя от Расты не ускользнул тот факт, что та явно чего-то недоговаривает. Быть может, даже кого-то покрывает, боясь возмездия.

Отложив на время разговор с владыкой, Раста занялась врачеванием, но к немалому удивлению, процесс ее выздоровления шел крайне медленно, несмотря на то, что она прилагала к этому немало усилий. Чтобы обезопасить по непонятным причинам попавшую кому-то в немилость Наки, она оставила ее в своих покоях и буквально никого к ней не допускала, тщательно проверяя все, что та ела или пила, стараясь не допустить, чтобы ее снова отравили. Но, похоже, именно это и происходило. Совершенно сбитая с толку молодая врачевательница просто не представляла, что тут не так и уже была готова признать, что ее познаний не хватает, чтобы помочь несчастной.

Но однажды внезапно вернувшись в свои покои, она застала Наки за тем, что она сидела возле ее тайника с лечебными снадобьями и, что-то взяв оттуда, поспешно отправляла себе в рот. Когда внезапно вернулась хозяйка комнаты, молодая лань не успела спрятать небольшую емкость, из которой что-то в это время поедала. Под напором разгневанной львицы, которая тут же поняла, что та ела запасы не менее чем, плодом щаки, ядовитого корня лаши, она была вынуждена признаться в том, что сама себя отравила. Мало того, все это время украдкой продолжала употреблять злополучные плоды, а когда ее благодетельница, стараясь предотвратить попадания их в чужие лапы, избавилась от них, она стала глотать все, что только считала подходящим для достижения своей цели.

— Во имя всех Древних, зачем? Неужели тебе так противно служить владыке, что ты готова покончить с собой?

Тут молодая самка не выдержала и, разрыдавшись, призналась во всем:

— Мой самец погиб, едва я стала ему принадлежать. Моя семья не могла принять меня обратно. После череды засушливых сезонов мое племя потеряло очень много молодых самцов, способных позаботиться о нашем стаде, и чтобы выжить, многие его члены залезли в большие долги. Тогда наш глава решил продать несколько молодых самок в прайд, в том числе и меня, в качестве капы. Мою порочность можно было легко скрыть, ведь прежде чем возлечь с владыкой, все капы проходят ритуал, где лишаются невинности. Но я не знала, что ношу плод, а когда поняла, было уже поздно. Меня не примут обратно, особенно с детенышем, там и так много голодных ртов. Вот и пыталась избавиться от бремени, я не хотела никому причинять вред, но у меня нет иного выхода.

Последние ее слова буквально потонули в рыданиях, так что гнев Расты мгновенно улетучился без следа. Она хорошо знала, что в их суровом мире тот, кто отвержен своим племенем, не выживет, особенно неопытная самка, да еще с детенышем. Немного помедлив, она постаралась успокоить свою молодую подопечную, и когда та наконец смогла совладать со своими слезами, пообещала помочь, если только поклянётся больше не самовольничать. Та с готовностью дала ее, и Раста снова смогла заняться ее исцелением. Укрепив ее организм, она создала для нее особое снадобье, с помощью которого они добились отторжения ее телом нежелательного плода, а когда это произошло, она помогла ей полностью восстановиться. Кроме того, она вызвалась на правах самки владыки самолично подготовить будущую капу к служению, обучив всему, что та должна была знать и уметь.

Среди прочего она также привела с ней ритуал очищения и подготовки молодого тела будущей капы к служению, в процессе которого в ее чрево был помещен таулат — паразит, которого находили в телах некоторых безмолвных. Находясь в теле носителя, он предотвращал зачатие детеныша. Так что все капы, имевшие его в теле, свободно возлежали со своими повелителями на любовном ложе, что было частью их служения, не принося после этого нежелательного потомства. Ведь иметь детенышей могли только самки повелителей прайда, и никто более. В завершение ритуала Наки прокололи оба соска, вставив специальные изящные украшения, созданные самыми искусными мастерами из крови самого солнца, которые отныне символизировали о ее статусе.

Вскоре после окончания ее подготовки, Наки под руководством Расты стала одной из самых искусных и потому весьма желанных капа в прайде, и это принесло немало пользы, молодой львице в том числе. Она довольно быстро заняла более высокое положение в прайде. Наки же была ее верной поверенной во всех делах, и когда погиб старый властитель, а она оказалась беременна от него. Именно Наки помогла ей тайно родить, и все эти солнцеходы она присматривала за ее котенком, оставаясь с ним все то врем, пока его мать выполняла свои обязанности. Вот и сейчас она буквально закрывала спящего малыша собой так, что если кто-то вдруг неожиданно придет, она, сделав вид, что занимается уборкой, сможет скрыть его от чужих глаз.