Четвёртая

Глава 6

Сон в этом странном месте никому не принёс отдыха. Сольге, хоть и выспалась, чувствовала себя разбитой. Шо-Рэй был по-вчерашнему бледен и хмур. Даже лошади и те выглядели уставшими, словно провели всю ночь под седлом и в галопе.

А вот Янкель был скорее озабочен. Он то и дело вскакивал с места и скрывался в кустарнике. На вопросы не отвечал или отвечал невпопад. Пора было собираться в дорогу, но он словно оттягивал этот момент.

Наконец Сольге не выдержала и рыкнула, что если кого-то одолела медвежья хворь, то надо искать корень медвежьей же приследки, а не просто по кустам шастать. Янкель покраснел, бегать перестал, но то и дело посматривал куда-то вглубь зарослей.

Была ещё одна причина, мешавшая пуститься в путь тотчас же. Шо-Рэй. Оставить его, лишившегося сил не только магических, но и жизненных, было нечестно и даже жестоко: долго ли протянет беспомощный Тёмный в эти дни. Да и путешествовать втроём безопаснее.

— Вы сошли с ума, Сольге, — Янкель встревожился так сильно, что забыл о вежливости и субординации. — Притащить мага в Октльхейн! Нас казнят или изгонят!

— Кто? Толфред? Ему не до этого. Байвин? Она тоже слишком занята, чтобы следить за тем, что происходит в моей части замка. А когда Сёстры уйдут, мы просто выведем Шо-Рэя за ворота, и никто ничего не узнает.

План был очень сомнительный, да и планом его назвать можно было только с очень большой натяжкой, но Сольге не представляла, как ещё можно было поступить. В конце концов маг дважды спас их жизни. Дважды!

Шо-Рэю не было слышно, о чем именно спорят его новые спутники, но по осторожным взглядам и испуганному лицу мальчишки, он догадался, что речь о нём и что…

Сольге, конечно, победила. Она решительным шагом подошла к магу.

— Где ты собираешься остановиться, пока Альез и Викейру будут здесь?

Он пожал плечами:

— Что-нибудь найду. Мало ли нор и добрых и наивных людей в этом мире? Представляться тёмным магом на каждом шагу я не собираюсь.

— Мы предлагаем тебе поехать с нами.

— В Октльхейн? Ты безумна, госпожа Сольге, раз предлагаешь мне такое. Маг в Октльхейне! Как ты себе такое представляешь?

— Это не твоя забота. Я не считаю возможным оставить тебя одного без помощи.

Шо-Рэй долго разглядывал этих двоих. Они не шутили. Даже мальчишка, перепуганный не на шутку, был полон решимости тащить его в свой дом, или где они там живут. Конечно, замок. Королевский секретарь и её помощник, да.

— Прежде чем я что-то решу, ответьте мне на один вопрос. Только честно. Как вам удалось уговорить Хирагрота отвести вас в Чьиф?

Переглянулись.

— Мы не уговаривали.

— Хорошо. Как вы его выследили, что он не понял, что за ним кто-то следует?

Снова переглянулись.

— Да мы и не следили особо… Случайно вышло.

Отводят глаза, темнят.

— Вы предлагаете мне ехать с вами. Мне! Тёмному магу! В Октльхейн! Так может немного откровенности не помешает?

Опять переглянулись. Янкель достал из своей дорожной сумки тонкую книжицу и протянул Шо-Рэю:

— Вот наш проводник.

— Бендо Дамут. Мой путь в Чьиф и обратно, — прочитал маг. Несколько секунд он оторопело смотрел на книгу, словно не верил, что именно её он видит перед собой, потом уткнулся лицом в рукав и весь затрясся.

Сольге и Янкель уже в который раз за это утро обменялись взглядами.

— Что с ним? Он плачет? — шёпотом спросил Янкель. Сольге только покачала головой: кто их поймёт, этих магов.

Это было очень похоже на истерику. Но из-за чего? Из-за книги? Странно. Янкель подхватил меха и снова шепнул:

— Я за водой, попробуем привести мага в чувство. А вы не спускайте с него глаз и, если что, бегите.

Янкель скрылся за кустами.

Шо-Рэй смеялся. Когда мальчишка ушёл, он дал волю чувствам. Смеялся весело и зло, даже с каким-то облегчением. Дневник Бендо Дамута! Это было… Ох, если бы только эти проклятые Щиты узнали! Как жаль, что они никогда не узнают. Смех душил, вытрясал всю накопленную за годы злость, растирал в песок камень, которым обросло сердце. Остальное смыли слёзы, то ли от смеха, то ли… Это был странный смех, пугающий. От такого и самому помереть недолго.

— Обещай мне одну вещь, госпожа Сольге, — отсмеявшись, наконец, смог произнести Шо-Рэй, — если когда-нибудь король Октльхейна действительно решит вернуть магов в королевство, найди меня — вернее пса у вашего короля не будет никогда. А что до тебя и этого мальчика — я ваш должник отныне, даже если сегодня наши дороги разбегутся в разные стороны.

— А что с Хирагротом? — осторожно спросила Сольге и вздрогнула: от усмешки мага холодок пробежал по спине, такой жестокой и ледяной она была.

— О, его заточили в подземелье сразу, как вы произнесли его имя. Чьиф не любит, когда кто-то раскрывает его тайны или хотя бы покушается на них. Щиты ни на песчинку не поверили в ваши байки, но Хирагроту, даже под пытками, поверили ещё меньше. Я уже говорил: Викейру посвящённых не считает. Так что, скорее всего, старшего мага Виникриса больше нет. Вряд ли Щиты не воспользовались возможностью получить обратно чуть больше сил, чем отдавали… но ты не печалься, госпожа Сольге, не ищи своей вины. Хирагрот заслужил каждую каплю страданий, выпавших на его долю, и смерть — самый лёгкий исход для него.

За спиной Сольге затрещали кусты и показался Янкель. Не один. Он почти волок за собой девчонку, чумазую и растрёпанную.

— Вот. Всё утро пытался её выследить. Бродила вокруг, хотела мешок с припасами стащить, только я её спугнул. Но жалко же… Маленькая, одна…

Строго говоря, маленькой девочку назвать было сложно. Она приближалась к тому возрасту, в котором девочка становится девушкой. Ещё месяц, два, полгода — и милое дитя превращается в слегка неуклюжее, но полное очарования и прелести создание. Маленькая зелёная почечка — в бутон готовой сорваться в буйный цвет яблони.

Это дитя милым назвать было нельзя. И дело было вовсе не в грязи и не в колючих шариках собачьего кусизуба, запутавшихся в светлых волосах. И не в лохмотьях, перепачканных грязью и птичьим помётом. У девчонки было словно два лица: детское и молодой девушки. Точнее так: в череде детских гримас, как рыбка из тёмной глубины пруда, вдруг появлялось лицо взрослой девушки, печальное и умоляющее, словно её заперли и держат в плену в этом маленьком девчоночьем теле. Впрочем, оно так же, испуганной рыбкой, быстро исчезало. Смотреть на это было странно и неприятно, как и вообще находиться рядом с этой девочкой. Но Янкель, казалось, этого не замечал. И, похоже, собирался взять её под свою опеку.

— Нет! — строго сказала Сольге, вздрогнув, когда в очередной раз лицо девчонки изменилось. — Не может быть и речи — ты не возьмёшь её с собой. Мало нам проблем, ещё и это…

— Но Сольге, — взгляду Янкеля мог бы позавидовать самый голодный попрошайка, — мы не можем оставить её здесь одну! Она же совсем ребёнок. Я клянусь, девочка вас не побеспокоит, я сам за ней буду присматривать.

Тащить с собой в Октльхейн девчонку, от которой оторопь брала, было отвратительной идеей. Сольге взглянула на мага — Шо-Рэй, похоже, придерживался того же мнения. Но Янкель… Такой мольбы в его глазах она ещё не видела. И ни в чьих других тоже… Ладно. В конце концов, чем странная девочка хуже тёмного мага? А Янкель, откажи она ему, мог и отказаться возвращаться домой. Он упрямый, с него бы сталось.

— Как её хоть зовут? — недовольство Сольге не особенно скрывала, но Янкелю хватило и одного её согласия, чтобы не замечать всего остального.

— До… Доо…пти… — пробурчала девочка, не дожидаясь вопроса от своего защитника. Голос её был, как и лицо — двойственный, какой-то неровный, неприятный.

— Держи её при себе, иначе прогоню, — буркнула Сольге и велела собираться в путь. И так задержались. А Сёстры подошли ещё ближе.

***

Чтобы догнать Морсена, не стоило и надеяться. Зачарованная туча загнала путешественников туда… А куда, собственно? Этого не знали ни Сольге, ни Янкель. И спросить, как назло, было не у кого: первое же селение встретило их наглухо закрытыми домами и пустыми улицами. Что ж, во всяком случае теперь было понятно, что они вернулись в Октльхейн. Вот только куда дальше? В какую сторону?

Сольге в очередной раз поклялась себе никогда не покидать стены замка, если только удастся в него вернуться. Янкель ругал себя, что, понадеявшись на посольский караван, не взял с собой карту, а искать путь по звёздам он, во-первых, не очень-то и умел, а во-вторых — за светом Сестёр уже сложно было разглядеть хоть одну звезду, а в третьих — была середина дня, какие уж тут звёзды. Доопти смирно сидела на лошади перед своим новым покровителем и сосредоточенное заплетала гриву в косички. И только Шо-Рэй внимательно разглядывал то улицу, то дорогу, плетущуюся с юго-востока на северо-запад, к лесу. У самого леса она разделялась на две части. Одна — та, что шире — резко поворачивала налево и вела вдоль леса, через поле, куда-то за горизонт. Вторая — не столько дорога, сколько широкая тропа — скрывалась в лесу.

— Нам сюда, — сказал Шо-Рэй и показал… на лесную дорогу.

Сольге с сомнением покачала головой:

— Не знаю… Это ведь даже не совсем дорога. Зачем всем селением лезть через лес, если есть хорошая дорога?

— Чтобы сократить путь.

— Всё селение разом, с телегами и скотиной — и на узкой лесной дороге путь вдруг станет короче? — Сольге засмеялась, а Шо-Рэй нахмурился:

— Значит, всё селение хорошо знает, куда идёт. Взгляни на следы, госпожа Сольге — они ведут в лес, а не туда, куда зовёшь нас ты.

Сольге заявила, что следы могут быть старыми, а маг уже собирался применить весомый аргумент, что он-де путешествовал в своей жизни куда больше королевского секретаря и в следах разбирается лучше, но тут спор разрешился сам собой. С криком: «Доопти, стой!» — Янкель то ли спрыгнул, то ли вывалился из седла и помчался прямо в лесную чащу.

— Думаю, они скоро вернутся, — сказал Шо-Рэй, и в этот раз Сольге с ним согласилась.

Однако, «скоро» не случилось. Сольге и Шо-Рэй дважды успели обойти селение, но ни Янкель, ни девчонка так и не появились.

Маг спешился.

— Взгляну, куда эти двое могли деться, — но только нога его коснулась земли, как из глубины леса раздался истошный визг Доопти. Сольге пришпорила гнедую, та испуганно всхрапнула и рванула с места, на крик. Следом мчался вороной. Шо-Рэй сражался с поводьями пегой кобылки Янкеля, которые чудом успел подхватить, и ругался себе под нос, проклиная упрямых, вздорных девиц, глупых мальчишек и их упрямых кобыл, а также собственное мягкосердечие и все дороги этого мира разом.

Вскоре они встретили Янкеля. Весь растрёпанный, с расцарапанными руками и лицом, он тащил упирающуюся Доопти. Та рычала, взвизгивала, извивалась — так и норовила вырваться.

— Отпусти её! — рявкнула Сольге.

— Нет, — Янкель, пыхтя, попытался усадить Доопти на лошадь, — я её отпущу, и она опять убежит. А я не могу её бросить в лесу одну.

— Янкель… — угрожающе начала Сольге, но её прервали.

— Я был прав, госпожа Сольге, — Шо-Рэй внимательно рассматривал дорогу. — Вот посмотри: видишь, земля здесь влажнее, и следы чётче. Похоже, жители селения отправились именно по этой дороге. И эта девочка отчего-то хочет последовать за ними.