Ведьмак из СПб

– Волчок, хочешь загадку? – встрепенулась Романова и, не дожидаясь ответа, спросила: – Как думаешь, что общего у Чернышева моста, Екатерининского моста и моста Ломоносова?

Волков пожал плечами.

– А то, что сейчас ты пройдешься по каждому из них. Одновременно! – сообщила пиромантка, но, видя непонимание на лице собеседника, пояснила: – Просто вот у этого моста за всю историю было три названия, которые я и упомянула...

– О – образование!

– Кстати, – не отреагировав на саркастическую ремарку, продолжила говорить рыжая, – как ты уже понял, нам на ту сторону, в Ломоносовский сквер. А если после перехода ты сразу же посмотришь направо, то увидишь шедевральную улицу Зодчего Росси. Эта улица славится тем, что...

– Соня! Ну хватит истории! Ну пожалуйста! – взмолился Макс. – У меня сейчас голова взорвется!

– Жопка ежа ты некультурная, – обиделась пиромантка и демонстративно отвернулась.

Волков же едва сдержал улыбку от такого сравнения.

– Сонь, лучше скажи мне вот что... Сидоров Иван Петрович – это настоящее имя... Сидорова Ивана Петровича? Слишком уж подозрительное сочетание!

Романова посмотрела на него с таким выразительным удивлением, будто Макс спорол полнейшую глупость.

– Самые популярные в стране фамилия, имя и отчество, Волчок... Как ты думаешь, есть ли шанс, что они объединятся?

Макс вновь пожал плечами:

– Наверное...

– Но не в случае с Сидей! – прыснула Соня. – Псевдоним это!

– А как его зовут на самом деле?

А вот теперь удивление, проскользнувшее в глазах Романовой, не показалось Максу наигранным.

– Волчок, ну ты нашел кого спрашивать! Забыл про мою особенность?

– Особенность, точно... – Волков шлепнул себя пальцами по лбу, но тут же с сомнением повернулся к спутнице: – Сонь, что-то я совсем перестал что-либо понимать! Названия всяких улиц, мостов и районов ты, значит, помнишь, а обычные имена – нет? Это как?

– Ну вот так! – внезапно вспылила та – судя по всему, говорить об этом девушке было неприятно. – Я что, специально, по-твоему?!

– Нет, но...

– Вот и все!

Перейдя через мост и в компании недовольно сопящей Сони миновав светофор, Макс все же не сдержал любопытства и скосил глаза направо, на разрекламированную ранее улицу Зодчего Росси. Скосил – и лишь разочарованно выдохнул. Улица как улица. Безусловно, красивая, выполненная в едином архитектурном стиле, но... Макс ожидал от нее чего-то большего.

– Сонь, а можно еще один вопрос про Ивана Петровича?

– Валяй.

– Какой у него дар?

– О-о, – загорелись глаза пиромантки, – вот это хороший вопрос! Наш Сидя – гипнотизер. Способен проникать в сознание людей и превращать их в послушных марионеток. Однажды я ради интереса попросила использовать этот дар на мне... ощущения, скажу сразу, не из приятных. Сначала голова становится пустой-пустой, вообще без единой мысли. И ты пытаешься вспомнить: кто ты? где ты? А потом... а потом появляется голос, и вместе с ним уходят последние частицы воли и любые намеки на сопротивление. Остается лишь стойкое желание подчиняться. А затем голос начинает приказывать, что тебе надо сделать... и ты делаешь. Не задумываясь, словно робот... Или послушная кукла... Бррр, – вспомнив пережитое, поежилась Романова.

За разговорами они вышли на тихую неширокую улицу, и остановились возле ни чем не примечательной двери с домофоном.

– Все, Волчок, мы на месте.

– Спасибо, что проводила. Было... кхм, познавательно. Особенно про Волково.

– Ага, издевайся.

Повисла неловкая пауза.

– Тебе самой-то далеко?

– Нет, мне на... впрочем, какая разница, верно? А то начну рассказывать, а ты опять разноешься. – Романова одарила Макса идеальной улыбкой. – Все, давай, до завтра. Нам к десяти. И не опаздывай как сегодня!

Она чмокнула его в щечку и поцокала прочь.

– Соня! – почти сразу позвал Макс, и та обернулась. – Это что-то значит?

– Что именно?

– Прогулка под ручку, заигрывания, этот... поцелуйчик?

Девушка развела руки в стороны:

– Что-то значит? Нет, Волчок, ничего. Абсолютно ничего. – И пошла дальше.

Но ушла недалеко.

Остановившись метрах в пятнадцати, возле стоянки электросамокатов, Романова через мобильное приложение привычно оплатила поездку и, встав на мини-транспорт, со словами «Шевелись, Плотва!» покатилась прочь.

А Макс, глядя ей в спину, почесал затылок. Соня была немного странной. Себе на уме. И как к ней относиться, Волков пока не понял.

Решив не забивать себе голову всякой ерундой, он электронным ключом-таблеткой раза с десятого открыл подъездную – парадную! – дверь, и переступил через порог.

Ремонта в парадной не было давненько. Облупившиеся стены с редкими вкраплениями краски, «расписанный» плесенью потолок, запах кошачьей мочи вкупе с «ароматами» канализации, кривые ступеньки... и все это – в свете тусклых лампочек, хоть как-то скрывающих здешний апокалипсис.

С брезгливостью одернув руку от липких перил, Волков поднялся на второй этаж. Сверившись с циферкой на брелоке, позвенел ключами, борясь с тугим замком, и распахнул потрепанную временем двустворчатую дверь...

– Твою-ю ж ма-ать, – не смог сдержать он разочарованный вздох.

Хоть Иван Петрович и упоминал, что Макс должен «проникнуться духом Петербурга» – а где сделать это лучше, нежели в типичной коммуналке? – но все же ведьмак ожидал увидеть... что-то менее «убитое»!

Длинный коридор. Не широкий и не узкий. Под высоким потолком – одинокая пыльная люстра, а в конце коридора – яркое пятно «оконного» света. По стенам, друг напротив друга, шесть старых деревянных дверей, перемежаемых полуободранными, словно склеенными из разных кусков, обоями преимущественно грязно-серого цвета. На полу – затертый и вздувшийся линолеум с зияющими дырками... и жалкой попыткой скрыть их нагромождением различного хлама: от тазиков, ведер и обуви, до табуреток, картонных коробок с игрушками и детской коляски без колес.

– Здрасьте... – из ближайшей левой двери выглянула побитая жизнью и, скорее всего, мужем или сожителем, неопрятная темноволосая женщина лет сорока. Проспиртованное опухшее лицо женщины выражало только одно желание – поскорее выпить.

– Здравствуйте, – кивнул Макс. – Я...

Но представиться не успел – немытая сальная голова скрылась за дверью, которая тут же и захлопнулась.

– Да уж, ну и контингент, – морщась от резкого запаха пота, подгоревшей еды и химозы, Волков прошел по скрипящему коридору к пятну света – просторной кухне.

«Гордость коммунальных хозяек» встретила Макса заплеванным полом, сколотым кафелем, покрытым копотью потолком и полудюжиной немытых загаженных плит, стоящих вдоль стен.

За кухонным столом возле окна сидели двое – дородная баба лет пятидесяти пяти с фиолетовыми волосами, и рослый смуглый паренек в джинсовом костюме. Не обращая внимания на вонь и разруху, жильцы спокойно попивали чаек с крендельками.

– Добрый вечер, – отвлек их от этого занятия Волков. – Меня Максим зовут. Мне вот тут ключик дали от комнаты, не подскажете, куда пройти?

– В комнату Юры, шо ли, въезжаешь? – отодвинув от себя кружку, нехотя поднялась баба. – Вон она! – И ткнула пальцем в ближайшую дверь по правую руку от ведьмака.

– Благодарю, – улыбнулся Макс и вновь загремел ключами, стараясь отпереть неподдающиеся «винтажно-совковые врата».

– Ручку на себя потяни, и одновременно с этим ключ поворачивай, – устав наблюдать за бесплодными попытками, посоветовала баба. – Тебя как звать-то, говоришь?

– Максим.

– А я Клавдия Ивановна, твоя соседка супротив. Со мной еще отец живет, Иван Кузьмич... но он старый и уже не ходячий. Помрет, наверное, скоро... – на секунду задумалась баба Клава. – А вон тама, на кухне, Степка сидит, студентик арт-колледжа. Хороший мальчик. Его комната рядом с моей.

– Угу, – вполуха слушая Клавдию Ивановну, Макс наконец-то справился с замком и, чуть приоткрыв дверь, замер на пороге, размышляя, как бы потактичнее избавиться от разговорчивой соседки.

А та продолжала распинаться:

– Слева возле лестницы, ежели от нее на кухню смотреть, проживает Нинка с хахалем со своим, с Петькой. Алкаши пропитые, не дай боже! Но – тихие, общественный порядок не нарушают и собутыльников не водят. Выпьют беленькой, и спать.

Нинку Макс видел. Нинку Макс запомнил.

– А супротив них я без понятия, кто сейчас обитается, ту комнату постоянно туристам сдают. Хотя, казалось бы, кто в такую дыру поедет, ежели вокруг уйма недорогих гостиниц, правильно говорю? А вот едут же, паразиты, конца края им не видать!

– Спасибо за короткий экскурс, но мне надо отдохнуть, – понимая, что монолог может затянуться, Волков не стал ничего выдумывать и распахнул наконец дверь своего нового жилища.

И облегченно выдохнул – в отличие от парадной и помещений общего пользования, комната производила впечатление места, где можно жить и не бояться, что на тебя рухнет часть потолка. Пусть спартанская обстановка и не блистала разнообразием – стол, стул, шкаф, холодильник да кровать, – но полы были чистыми, а стены – с одним-единственным видом обоев, а не с их мозаикой.

– Отдыхай, отдыхай, – разрешила Клавдия Ивановна и бросила в уже закрывающуюся щель: – А соседняя с тобой комната после смерти Пахома пустует и на замок всегда...

Макс с удовольствием захлопнул дверь прямо перед носом бабы Клавы и как был, в одежде, рухнул на мягкий матрас. Почти бессонная ночь, утро в поезде и добрая половина дня, проведенная в «прогулках» по Питеру, дали о себе знать – несмотря на довольно ранний час, Волков моментально вырубился.