Орден Кракена

Глава 6

Клетки с енотами я благополучно забыл в телеге, и понял это только утром. Блин, их же нужно кормить! Пришлось исправить эту ситуацию, и быстро метнуться сперва за ними, а потом за едой. Когда я принес их в номер, то открыл одну клетку, так как в ней енот, кажется, не дышал. Но как только я вытащил его наружу, хитрый зверек тут же бросился на меня и попытался укусить, но мне удалось схватить его за холку.

Приблизив зверька к себе, я использовал Дар Кракена. Тот Дар, которым он меня наградил. Ну, как наградил. Просто это был бонус от нашего контракта. Чем больше энергии у него, тем больше я получаю. В воздухе возникла магическая печать, а мои глаза загорелись ярким светом — один красным, другой белым. Енот совершенно не был готов к такому повороту, и уставился на меня, с удивлением приоткрыв рот. От испуга он сжался, задрожал и обоссался. А я поместил его обратно в клетку.

— Эх, пугливый щенок! — после чего невозмутимо взглянул на остальных. — Следующий, ваш черед!

Два енота прижались спинами к стенке своих клеток и, опасаясь меня, злобно зашипели. Но я наложил на каждого из них метку, после чего сказал.

— Вот так-то! Теперь вы знаете, кто здесь главный! Поэтому будьте хорошими блохастыми, и гадьте только в горшок, я не собираюсь за вами убирать.

Пришлось мне провести в таверне безвылазно три дня, поскольку именно столько времени потребовалось этим диким созданиям, чтобы хотя бы немного поумнеть. И это в прямом смысле этого слова. Они реально, прямо на глазах, становились умнее. Ведь у них был необычный учитель.

Несмотря на то, что способность, переданная мне Кракеном, называлась «Зов страха», её суть заключалась в ином. Данный Дар, связанный с накладыванием меток, возник в древности, когда первый основатель Ордена заключил контракт с Кракеном. Все же Орден не просто так назывался Орденом Кракена. С тех пор, различные названия способностей, подобные этому, укрепились, и их никто не стал менять. На самом деле, в этой магической способности страх не играл ключевой роли, и поэтому название не полностью отражало её сущности. «Зов страха» создаёт особую связь между душой Кракена и душой неразумного дикого существа, у которого отсутствуют зачатки интеллекта.

Пока Кракен может распространять свой Дар только на слабых созданий, поскольку в этом мире он восстановил лишь малую долю своей былой мощи. Не более, чем на один процент. Это связано с тем, что Кракен впал в спячку, чтобы контракт со мной не был разорван.

За те дни, что я провёл в таверне, я всё же иногда спускался вниз. И однажды во время ужина ко мне обратился владелец гостиницы.

— А вы у нас здесь надолго? — поинтересовался трактирщик.

— Пока не знаю, — пожал я плечами. — Разве я вам уже надоел?

— Да нет, живите, сколько хотите, только платите вовремя. Хе-хе! — сказал он, улыбаясь и вытирая бокалы тряпкой. — Кстати, вы ведь авантюрист?

— Бывал в той Гильдии, но скорее, сам по себе, — объяснил ему.

— У нас такие живут тут часто, — кивнул владелец. — И если они погибают, то все их вещи, хранимые в номерах, официально переходят ко мне. Ценю я, в общем, авантюристов и подобных гостей, — пошутил он. — Так что всегда рад тем, кто решает задержаться в таверне подольше.

Надо же, трактирщик оказался не промах: он не слишком любопытен, но зато умеет поддержать задорный разговор. Мне также импонирует прямолинейность тех, кто обладает хотя бы небольшим количеством ума в своей голове.

Итак, после ужина я все эти дни отправлялся на вылазки в канализацию, чтобы охотиться на крысолюдов. Но на этот раз что-то пошло не так, и с уничтожением крысолюдов — не сложилось. Впрочем, с другими «крысами» повезло больше: в катакомбах мне удалось устранить четверых человек. Когда я встретил их в подземном тоннеле, они напали на меня из-за того, что я не смог назвать тайное слово, по которому определяют членов своей разбойничьей банды. Эти грабители, а это были именно они, получили от меня по заслугам: все стены были испачканы их кровью, а сколько костей я им переломал — и вовсе трудно пересчитать. А все почему? Нехер было швырять в меня пузырек с ядом, который должен был взорваться. От этой атаки мне пришлось уходить прыжком, куда глаза глядят. Благо, было куда… А если бы там была пропасть?

Зато, обыскав их карманы, я нашел три золотых монеты. Также заполучил меч неважного качества. И теперь у меня есть меч вместо моего сломанного, да и тратиться на новый не придется, ведь и так много денег ушло на покупку повозки. На этом мой поход закончился, ведь я не мог слишком надолго оставлять моих енотов. В последние дни они мне не доставляют особых хлопот. Много спят, и мало кушают.

Вечером, сидя в своей комнате, решил, что завтра нужно сбегать на рынок. Не знаю, почему, но стоило мне утром там появиться, как все попрошайки были мои. В этот раз ко мне, тоже возле рынка, прилепился нудный попрошайка с хитрой рожей.

— Ой, добрый господин, подайте пару монет на пропитание… — мужик с красным носом старался жалобным голосом растягивать слова, но у него это плохо получалось.

— Пошёл к чёрту! Вали, и заработай себе на хлеб сам, — отпугнул его от себя грозным видом.

Не люблю я попрошаек… Мне всегда казалось, что если человек имеет две руки и две ноги, и хотя бы капельку мозгов в голове, то он всегда может заработать, а не попрошайничать.

Возможно, такое мнение у меня сложилось потому, что мне приходилось видеть много смертей. В Ордене был набор, и как правило, туда набирали с малого возраста детей, у которых был характер и боевой нрав. И так получалось, что большинство из них были бездомные. Я видел, как эти мальцы рвали жилы ради лучшей жизни, и сколько из них погибало, так и не пройдя все ступени тренировок.

Хитрец долго ещё зырил на меня со стороны, скорчив недовольную рожу. Но короткий наш с ним разговор услышал другой человек в простенькой потертой жилетке. Когда я проходил мимо него, тот тяжело вздохнул, но всё же тоже решил ко мне обратиться.

— Извините, — начал он неуверенным тоном, и видно, как ему было не по себе. — Вы не сможете, пожалуйста, подать мне хотя бы один серебряник, если вас не затруднит моя просьба.

Я внимательно оглядел его и подумал, что вот ему отсыпать немного могу. Порылся в своем кошеле и положил мужику в руку не одну, а сразу несколько серебряных монет. Он слегка удивился и спросил.

— А почему вы поделились со мной, но прогнали другого попрошайку?

— Ну, я вижу, что ты работяга, — ответил ему. — У тебя вон все руки огрубевшие и в мозолях, а значит, ты трудился, не покладая сил. У того же обнаглевшего попрошайки пальчики так и чесались, чтобы забраться к кому-нибудь в карман и обчистить. Так что этот подлец точно не пропадет с голода, и найдет себе средства на пропитание. А у тебя, как понимаю, просто тяжелый период в жизни.

— Так оно и есть, — кивнул мужик в жилетке. Не думал, что докачусь до такого, и стану просить милостыню на улице.

Мы ещё немного поговорили, и, пожелав ему удачи, я вернулся в таверну.

Там, в комнате, я первым делом выпустил из своих клеток енотов. Кракен дал понять, что они уже почти готовы.

— Ну, что, поумнели немного? Тогда на выход! — говорю им.

Зверьки выбрались из клеток и спрыгнули на пол. Вроде пока ведут себя уже неплохо. В их действиях появилась какая-то осмысленность.

— На кровать залезли, бегом! — проверил я их интеллект и способность воспринимать мои команды.

Еноты вскарабкались на постель и, склонив головы набок, посмотрели на меня любопытными глазками.

— А теперь танцуйте! — приказал им.

Они переглянулись между собой, и судя по их поведению, в головах у пушистиков начал происходить какой-то мыслительный процесс. Звери принялись дёргать лапками и кружиться на месте. Еноты вращали своими волосатыми пузиками, ходили по кровати, махая лапками и дрыгая ножками. Я не выдержал и расхохотался.

— Молодцы, ребята! — похвалил их. — А сейчас делайте, что хотите в комнате, но главное, не мешайте мне.

Питомцы спрыгнули с кровати и разошлись в разные стороны, а затем принялись все трогать и разглядывать. В это время я занимался укладыванием арбалетных болтов в колчан, затем упаковал в сумку некоторые предметы из своей одежды, после чего приступил к заточке и чистке меча. При этом я также бросал взгляды на енотов, проверяя, не задумали ли они какую-нибудь гадость.

Когда глава Ордена Кракенов впервые использовал Дар «Зов страха», он предполагал, что с помощью этого заклинания сможет подчинить себе любых животных. Однако, как выяснилось, Кракен лишь принимал новых существ в свою стаю, и на ментальном уровне общался с ними, обучая и помогая вернуть им разум. В результате звери становились верными, как ему, так и человеку, с которым у Кракена был заключен контракт.

Разумеется, любую игрушку или вещь можно сломать, как и разорвать эту связь с питомцами. Но чем могущественнее Кракен, тем дольше продолжается взаимодействие с прирученными существами, что делает их только более преданными. После наложения магической метки еноты уже рассматриваются, как члены стаи, а не рабы. Теперь я должен заботиться о них и защищать, как и любой другой хозяин относится к своим животным. Более того, Кракен не терпит бездумного отношения к членам стаи: если их не кормят, обижают просто так, или даже задумываются об их убийстве.

Если я, допустим, захочу избавиться от енотов по каким-то своим причинам и решу их убить, Кракен тут же выразит свое недовольство, протестуя против этого. Он попытается всеми способами предотвратить убийство. Но я полагаю, что это не через всемирную любовь. Это существо могло погубить сотни тысяч разумных разом. Просто ему жаль своего потраченного времени. Кстати, многие люди считали Кракена не только одним из сильнейших и опасных монстров, но и тупым. На самом деле, предел его разума не имеет границ, и поэтому непостижим. Даже я до сих пор не знаю, сколько лет существует Кракен, и скольких он, на самом деле, поглотил. Но мне кажется, что он очень древний, раз ему стало настолько скучно в Изнанке, что он решил не расторгать со мной контракт, когда я оказался здесь.

Собрав все необходимое, я взял с собой енотов, и отправился на повозке в густой лес к западу от города, так как у меня были заказы, принятые в Гильдии торговцев. По пути мне попалась на глаза забавная картина. По обочине в нашу сторону шел молодой парень в зеленом кафтане, и с копьем в руке. Голова его была опущена, а взгляд задумчивым. В другой руке он держал корзинку с собранными травами. Однако беглый взгляд на содержимое показал, что растения не были редкими или особо ценными, значит, собирали их где-то на поляне, ведь ради такого с одним копьем в глухой лес рисковать своей шкурой никто не станет. За ним, судя по диалогу, шла его мать. Женщина громко причитала и активно жестикулировала руками.

— Сына, на кой черт тебя тянет в этот город? — верещала барышня в платочке.

— Мама, а что мне ещё остаётся? В селе коровам хвосты крутить и целыми днями за ними вонючие лепёшки скрести? — пробурчал юноша.

— А что в этом плохого? — недоумевала она, тараторя с дрожащим, как холодец, подбородком. — Вон, у нас Иларион свою конюшню держит, и неплохо на этом живёт. Сам на себя работает!