Орден Кракена

Глава 9

Проезжая по городу, я размышлял о том, что текущее нападение кажется проще предыдущего, поскольку оно более локализовано и сосредоточено лишь в районе порта.

В прошлый раз ночью горгульи смогли взорвать корабли, и, видимо, во вражеском королевстве Ардан так вдохновились этим успехом, что решили направить сюда ещё одну группу крылатых существ.

Горгульи — относительно дешёвые создания, что позволяет часто использовать их для ведения боевых действий. К тому же они чрезвычайно опасны. Однако создать сразу тысячи горгулий без специальной подготовки невозможно. Без накопительных кристаллов и магических сплавов, добыча которых требует значительных усилий (их затем интегрируют прямо в камень), такие существа не способны выжить даже более трёх дней.

Однако это требует значительных временных и финансовых затрат. Поэтому для врагов, желающих запугать местное население, вполне выгодно и достаточно отправлять одноразовых горгульев.

Но помимо каменных созданий, я заметил в небе и другое движение. Приложив усилия, напряг своё зрение и смог разглядеть непрошенных летающих гостей.

— Ооо, еще одна курятина к нам пожаловала! — заметил я.

Передо мной предстали длинные пернатые существа, а в их вытянутых мощных клювах блестели острые зубы. Этих особей называли птероксами, которых, видимо, приручили в соседнем королевстве. Сами по себе птероксы были слабее горгулий, и не приспособлены для нанесения значительного урона. Но по всему телу птероксов тянулись фиолетовые отростки, напоминающие жгуты.

— Нихрена себе! А это уже интересно, — проговорил я вслух, глядя на них и задрав голову.

На каждом таком отростке висело по десять-пятнадцать зомби, и эти пернатые сбрасывали их в район рядом с пристанью, после чего улетели.

Исходя из того, что зомби при приземлении не разбивались, можно предположить, что они относятся к категории сильных существ, которых напитали достаточно магией.

С другой стороны, чему я удивляюсь? Мальзаир — пограничный город, поэтому здесь появляются первые признаки или предвестники очередной войны. Ведь она только недавно закончилась, а жители ещё не успели оправиться от прошлых потрясений.

Я поехал в объезд, чтобы добраться до лавки Савелия, но на той улице тоже царила кутерьма. Горожане разбегались по домам, даже бросая свои корзины и тележки, чтобы переждать атаку. Поэтому я свернул в переулок, где пришлось сбавить скорость из-за узкого пространства. Медленно проезжая вдоль кирпичных домов, услышал разговор двух соседей, выглядывающих из дверей друг напротив друга.

— Томас, хорошо, что на порт напали, а не на наши дома, — хриплым голосом сказал мужчина с растрёпанными волосами и с зелёной бутылкой из-под вина в руках.

— И не говори, Вильям, — отвечал ему сосед, обеспокоенно озираясь по сторонам. — Всё из-за нашего лорда, черт возьми: он начал созывать военные силы в регионе. Вот арданцы и засуетились от такого сборища солдат возле их границы.

В этот момент из-за плеча Томаса выглянула его жена в чепчике и, отобрав у мужа бутылку, сказала.

— Значит, это всё ещё долго продолжится, — вздохнула она полной грудью. — Главное, чтобы они никаких химер или целую орду мертвецов не наслали. Иначе нас ждёт совсем беспросветное дерьмо.

— Тамания, разве тебе горгулий мало? Кажется, мы и так из-за них попали в переделку на том еще дне, — поинтересовался Томас у супруги Вильяма.

— А что мне до этих горгулий? — визгливым тоном ответила женщина. — Когда ночью услышала колокола, схватила детей в охапку, и переждала с ними в подвале, без всяких проблем.

— А мужа своего почему захватить забыла? — рассмеялся Томас гортанным смехом, почесывая выпуклое пузо.

— Как я его потащу, если этот боров вчера нахрюкался и уснул в канаве? Вообще, Вильям очень везучий: говорят, над нашей улицей летела одна горгулья и даже не тронула его, вероятно решив, что он мертвый, — поведала о ночных приключениях супруга Тамания. — И это еще не все. Слышала от твоей дочери с утра, что она видела из окна пару мертвецов с кладбища. Они прошлись по нашему переулку, а Вильяма в канаве оставили в покое и не утащили.

— Так пусть моется почаще! — заржал Томас, обнажив отсутствие нескольких зубов. — А то они его за своего из-за вони приняли, поэтому и не придушили.

— Ах ты, падла! — Вильям запустил бутылку в соседа, но промазал, и та разбилась вдребезги.

Выехав из переулка, я очутился на бедняцкой улице, напоминавшей трущобы. Узкие домики, построенные из самых дешевых материалов, были настроены чуть ли не друг на друга. У многих крыши были дырявыми, а у некоторых даже стены косились. Ладно, хоть не из бумаги жилища построены, хотя выглядело все так плохо, что возможно даже из бумаги были бы дома надежнее. Прямо передо мной пробежал крупный лохматый пес, тащивший в пасти руку какого-то трупа. Обычный понедельник, что уж тут скажешь.

Проехав немного дальше, я увидел посреди грязной земляной дороги подбитого крупным дротиком из баллисты птерокса. Тот оглушительно верещал и пытался подняться, но из-за пробитой грудной клетки ничего не выходило. Вокруг него столпились пять горожан, бросавших в него камни.

Эти птероксы действительно очень неустойчивы к атакам, и потому используются только для перевозки грузов. А жгутообразные отростки на теле у пернатых — явно работа химерологов, ведь в естественном виде у тех такого не встречается. Получается, что арданцы становятся все умнее, раз додумались до подобных идей.

Я зарядил арбалет новым артефактным болтом и гаркнул на горожан.

— А ну-ка, отойдите в сторону!

Но эти глупцы продолжали швырять камни в пернатого, совсем не слушая меня. Тогда я подъехал немного ближе и заставил своих лошадей встать на дыбы с помощью метки; люди, боясь попасть под копыта, разбежались прочь.

Теперь я мог спокойно добить крылатого, что и сделал, вонзив болт ему в голову. После этого я спешился, достал из фургона топор, добытый у одного из гвардейцев. В целом, для всадника ведение боя с топором и щитом в руках — довольно непривычное занятие.

Я подошел к длинной зубастой «курице» и отрубил ей голову и крылья. Закинув халявный трофей в повозку, я вновь нагнулся над птероксом, так чтобы мой плащ скрывал от посторонних глаз щупальце Кракена, которое резким движением вытащило глубоко засевший крупный дротик, напоминающий гарпун. Решил забрать его, ведь он тоже должен стоить каких-нибудь денег. Чего добру пропадать?

Усевшись обратно на козлы и, взяв поводья, я направил лошадей к алхимической лавке Савелия. Вскоре они зацокали по каменному покрытию, и через десять минут я очутился возле его дома. Так как жилище и лавка были объединены, и место это находилось далековато от порта, здесь было спокойно.

Однако, когда я толкнул дверь, она оказалась запертой изнутри. Я не понял, почему меня не пускают в мое же помещение? Вот это да! Я постучал сильнее, и только тогда старик открыл.

— Ты почему так долго не открывал? — спросил я у него.

— На Мальзаир ведь совершили новое нападение, — выдал Савелий с невозмутимым видом.

— Ага, знаю я твое «нападение»! От тебя перегаром за версту несет, — заметил я вслух.

— Да я просто одну из своих настоек дегустировал, чисто из рабочих соображений, — гнул свою линию он.

— Вернее будет сказать, самогон, — показал ему, что меня не провести.

— А какая разница: самогон или настойка? — проворчал дед. — Я ж алхимик, и варю, что хочу.

— А чего ж ты тогда самогон людям не продаешь, если такой мастер по его изготовлению? — поддал я Савелию.

— Так я продавал, — почесал он шею. — Два раза меня за это оштрафовали, а на третий высекли, так что такой себе бизнес-план оказался.

Мы посмеялись, и он жестом руки пригласил меня вовнутрь.

Я взял мешки с товаром и внёс их в алхимическую лавку, а еноты последовали за мной. Савелий, держа дверь перед ними, с недовольством спросил.

— Эти, я так понимаю, с тобой?

— Ага, так что прошу любить и жаловать, — усмехнулся я, и дед зашел за стойку.

— Да ладно, хоть какие-то посетители в этой дыре, пусть даже и звери, — посмеялся он над своим положением.

Шкипер заполз на одну из пыльных полок и чихнул. Рико с любопытством разглядывал стеклянную банку, в которой хранился труп жабы, законсервированный в специальном растворе.

— Только руками не трогай, а то вдруг разобьешь, — предостерег его Савелий. — За этой жабой авантюристы около месяца охотились, и её тело до сих пор выделяет нужный яд.

Рико послушно отошёл подальше, и стал играться с высушенным веником из трав. К нему присоединился Ковальски, и они начали драться ими, словно мечами.

— Они сейчас здесь все сломают! — воскликнул дед.

— Да брось, было бы что ломать, — пошутил я. — Лучше помоги мне, дед, — принялся выгружать на стойку мешки с добычей. — Смотри, сколько всякого добра тебе принёс! Вот трилистник плющевидный, цветущий мох, аргонавские грибы, кора с грибком тримеллой, — перечислял я.

Савелий удивился большому объему товаров, и заботливо принялся их делить на группы, раскладывая в корзинки. Опустошив один из мешков, я поинтересовался.

— А голову птерокса тебе надо?

— Нет, — отмахнулся Савелий. — А вот крылья пригодились бы.

Я ничего не сказав, дошёл до повозки и вернулся обратно с ними; из-за их длины они не поместились бы в мешок.

— Такие крылья? — спросил я, закинув их на стойку.

— Да, — коротко ответил Савелий, а затем выпучил глаза от возмущения. — Ты что, изверг какой-то? Ты их так просто и без всего перевозил в фургоне? Их ведь срочно нужно обработать, чтобы они сохранились!

Он быстро подхватил крылья и потащил к рабочему столу, где схватил большой сверкающий тесак и начал отрубать перепонки.

— Слушай, дед, ты точно алхимик, а не мясник? — иронично спросил я. — Так здорово орудуешь тесаком.

— Эх, молодёжь… Что вы понимаете! — вздохнул он и покачал головой. — Настоящая алхимия — это не только травки да грибочки. Это также работа с ингредиентами из живых существ, порошки из костей, пыль, магические ритуалы, перетирание опасных магических камней и многое другое.

— И что ты можешь создать сейчас из этих крыльев? — полюбопытствовал я, прислонившись к шкафу.

— Я? Ничего!

— Тогда зачем они тебе нужны? — заинтересовал его ответ меня.

— Могу выгодно продать, — довольно объяснил Савелий и добавил: — Но помни, что наша прибыль делится семьдесят на тридцать.

— Может быть, тогда продашь и голову? — предложил я ему.

— Нет, — отказался он. — Не смогу её продать. Она никому не нужна. Просто башка животного. Из крыльев же можно много чего сделать. Но если голова тебе не нужна, есть один вариант её использования.