Дороги и Тропы

— Мне придется подойти ближе, чтобы оценить происходящее, — почему-то шепотом произнес мастер Гайдиар.

— Я вас одного не пущу. Моих знаний хватает, чтобы понять, насколько мучительно вам здесь находиться. Мне эти потоки родные, и то…

Ваюмн не стал возражать, кивнул и побрел к арке. Казалось, он преодолевает серьезное сопротивление, будто воздух перед ним стал плотным и вязким. Наставник был бледен, дышал тяжело, а камушки на лбу явственно отливали кроваво-красным.

— Что вы видите, Тайри? — спросил он, после того как с минуту вглядывался в пляску потоков и тусклую игру камня.

— Темный поток не истребили, он был все время рядом. Как будто за стеной… за зеркальной стеной. Артефакт, упомянутый в документе, очевидно, и создал эту стену. Но прошло очень много времени, и она из каменной стала бумажной. Иначе я сказать не могу. Если не сделать стену толще или не построить заново, он просто прорвет ее, ударит точно в центр Звезды, и тогда… Наверное, нас и нашего мира больше не будет. Нигде.

— Сдерживающий артефакт еще жив.

— Да, но это ненадолго… — Тайри было жарко, боль вгрызалась в кости, точно бурав, но оторвать взгляд от арки, шпиля над ней — то появляющегося, то исчезающего, и невероятной красоты зрелища в небе, она не могла. Сила невидима обычным глазом, и не смотреть на зримое ее воплощение для мага крайне трудно.

— Возвращаемся, Тайри. Задание мы выполнили… — наставник с трудом разлепил пересохшие губы, — боюсь, еще немного, и я не смогу поднять портал. Это чудовище в небе пьет мою силу не хуже Тропы.

Леди Даллет вместо ответа выстроила Короткий переход на остров Юм. Возвращаться в разоренный кабинет ей не хотелось. Все равно придется это сделать, но не сейчас, не после всего пережитого. На мастера было больно смотреть. Он полулежал, привалившись к стволу дерева, и казался совершенно обессиленным. Кристаллы узора на лбу потускнели и стали едва видны, а брови и ресницы выглядели нарисованными на бледном лице. И такое горькое разочарование читалось в складке губ, что Тайри стало не по себе.

— Я напрасно вернула нас на остров, наставник? — тихо спросила она.

— Нет, все правильно. Если нас ждут друзья этих громил в масках, то лучше туда не соваться. По крайней мере, я сейчас не смогу отбиться, — вздохнул ваюмн и прикрыл глаза, — не обращайте внимания, миледи. Вы-то все сделали верно, от начала и до конца. Понимаете, там, под этими потоками, очень сильно обостряется чутье. Я знал, что путешествие будет для меня опасно, но согласился — намеренно. Я почти понял, где находится то, что я ищу, но… "почти" не считается. Все зря.

— Возможно, если бы вы рассказали мне, что ищете, я смогла бы…

— Возможно. — Наставник вдруг стал похож на себя прежнего: ровный, лишенный окраски голос, каменное лицо без эмоций. — Но рассказывать придется слишком много. Почти всю историю моего народа. Не уверен, что вы поймете, насколько важно то, что я должен сделать.

— Мне достаточно того, что это столь важно для вас, — Тайри невольно сделала свой голос столь же бесстрастным.

— Спасибо, Тайри. — Ну вот как так можно?! Теперь в голосе ваюмна море тепла и искренней благодарности, а ледяная статуя смотрит с грустью, тревогой и Создатель знает чем еще… — Поймите, это искренне, потому что я с каждым разом все более убеждаюсь, что без помощи мне не обойтись. Только, кроме всего прочего, я ни в коем случае не хотел бы причинить вам вред или подвергнуть хоть малейшей опасности. Вы не хуже меня знаете, каким опасным может оказаться обладание некой информацией.

— Вам решать, мастер. — Не хотелось сейчас ученице смотреть в глаза наставнику — может быть, потому что слишком много можно было в них прочитать. И что потом с этим делать? Поэтому она сосредоточилась на его руках, на маленьких белых шрамах на тыльной стороне ладони, складывавшихся в руну "Ней", на тонких сильных пальцах… Очень сильных — на запястье, поди, синяки останутся. Да и демоны с ними, с синяками, не со зла же он и не умышленно вцепился. Лишь бы не "замерзал" вот так. Кстати, об информации…

— Мы оставили на столе свиток. Эти громилы не могли его украсть?

— После ваших розочек с шипами? Вряд ли, — усмехнулся ваюмн, — кроме того, есть тайны, которые сами себя охраняют. Чужие просто не увидят того, что им не положено, не стоит по этому поводу тревожиться. Мне гораздо интереснее, какого демона им было нужно от вас?

— Если от меня, то… — Тайри скривилась, вспомнив Весенний бал, — это, скорее всего, люди принца Кимлана.

— Вас угораздило попасться на глаза этому ублюдку?

— Еще весной, на балу. Но тут уже вам не стоит волноваться. Даже если бы меня утащили, ничего бы не сделали. Матушка умело позаботилась о моей защите. А вот если все эти разговоры для отвода глаз, и все дело в вашем поручении…

— Я тоже подумал об этом, моя леди. Что ж, придется рассказать о нападении тому, кто это поручение давал.

Он на минуту замолчал, что-то обдумывая.

— Вот одного не пойму, хоть и прожил в вашем мире демонову уйму лет, — продолжил наставник, — как можно делать то, что приближает твой мир к разрушению и гибели? Неужели последователям Отступника неясно, что Тьма не может созидать? Наверное, над этим задумываются лишь подобные нам, волею судьбы и богов вынужденные скитаться в поисках себя и нового дома.

— Я не вникала в тонкости философии последователей Отступника, мастер. Слышала когда-то, что они считают своего покровителя способным воздвигнуть из создавшегося хаоса новый миропорядок, в котором их место будет всего лишь на ступень ниже новоявленного творца, и обретут власть почти неограниченную, — ответила Тайри.

Ваюмн кивнул:

— Я так и думал. Властолюбие всегда толкает на крайне необдуманные поступки, и если бы только людей…Об этом можно рассуждать долго, а нас, скорее всего, ждут. Переход на площадь у Старой обсерватории построить сможете?

К Старой обсерватории, значит, думала ученица, не спеша собирая Потоки. Что у нас там? Собственно, ничего особенного. Обветшавшие особняки не слишком богатой аристократии, знаменитая оружейная лавка и одна из лучших в городе кондитерских. Ни тебе резиденций кого-то подозрительно важного, ни конторы Адмиралтейских служб или Императорского сыска, к примеру. Ладно, будем считать, что уважаемый мастер собрался прикупить новые метательные ножи взамен утерянных…

Тайри и забыла уже, какое очаровательное место эта площадь. Особняки были аккуратно отреставрированы, вся прелесть отделки и старой архитектуры любовно сохранена. Вывеска над лавкой оружейника внушала уважение и трепет: вся в сверкающих на солнце отполированных листах металла и заклепках. Возле светло-желтого здания кондитерской натянули бело-голубой полосатый полог и выставили на улицу все имеющиеся столики — аж четыре штуки. А в крохотном сквере рядом звенел струями изящный старинный фонтан, изображающий склонившуюся над зеркальной чашей Речную Хозяйку. И над всем этим уютом и утопающим в зелени великолепием царила башня старой Обсерватории: серый камень идеально сложенных стен и серебристый раздвижной купол. Поговаривали, ей не меньше шестисот лет, и уже больше века за звездами наблюдают из обсерватории новой, расположенной за чертой города. О нынешних обитателях башни ходили темные смутные слухи, вряд ли достойные доверия.

— Давно же я тут не бывала, — пробормотала леди Даллет, оглядываясь.

— Вот и хорошо, — наставник направился к полосатому пологу и белым столикам (кто бы сомневался!) — у вас будет время освежить воспоминания.

Навстречу им уже спешила хозяйка — высокая огненно-рыжая дама в зеленом пышном платье и белоснежном переднике. Лицо и руки её были сплошь усыпаны золотистыми веснушками, а ясно-голубые глаза сияли, словно два маленьких солнца.

— Здравствуйте, мастер, — слегка поклонилась она, — давненько вы у нас не бывали. Рада вас видеть.

— Взаимно, Эрмина. Принесите, пожалуйста, этой юной леди ваших чудесных пирожных и самую большую чашку какао. — Ваюмн усадил Тайри за дальний столик, полускрытый цветущим кустарником. — Посидите здесь, моя леди, пока я не найду для вас надежного сопровождающего. А мне надо кое-кого повидать. Не волнуйтесь, у Эрмины надежно, как в крепости. Ее супруг — начальник городской стражи.

Тайри от удивления не могла произнести ни слова. Что это ваюмн взялся так ее опекать? Она вполне способна постоять за себя — не далее как сегодня он в этом убедился.

— Пожалуйста, никуда не ходите одна. Утреннее происшествие требует от нас быть особенно осторожными. Обещаете, Тайри? — Его беспокойство было столь зримым, что девушка только кивнула в ответ.

Хозяйка водрузила на стол большую плоскую вазу с несколькими сортами пирожных и огромную глиняную кружку, над которой возвышалась шапка взбитых сливок. Она хитро подмигнула Тайри и с достоинством удалилась. Ваюмн подхватил усыпанную цукатами корзиночку, сделал пару шагов назад и исчез в Коротком переходе. Леди Даллет машинально отметила, что туманная арка слишком сильно дрожала — наставник сотворил портал на пределе сил. Ну и зачем было так рисковать?

Когда на блюде осталась половина того, что было, а богатырская кружка показала дно, леди Даллет увидела у входа две знакомых фигуры. «И как их сумели вытащить из дома, не встретившись с матушкой», подумала она, «или же за ними посылал тот, к кому и направлялся ваюмн? И почему он просил оставаться тут, ведь не было ничего легче, чем создать Короткий переход домой? Знал, что для нее это опасно сейчас? Слишком много тайн и предположений для одного дня», — устало вздохнула про себя Тайри, глядя на приближающегося к ней Габриэля и на раскланивающуюся с хозяйкой Одри.

— Миледи, ваш наставник… — начал лейтенант.

— Просил за мной присмотреть и препроводить меня домой. Можно подумать, я младенец беспомощный.

— Думаю, это не простая прихоть, — нахмурился де Рейвен и сразу стал похож на Даллета-старшего, — утром в Академии стража арестовала троих наемников, разгромивших кабинет на первом этаже. Что они там искали, еще предстоит выяснить. Репутация у этой троицы, мягко говоря, паршивая. А сбежать они не смогли, потому что ноги и руки им намертво заплели побеги роз. Я не слепой, миледи, два и два сложить умею.

— Да я и не отрицаю, лейтенант. Полагаю, ими займутся люди из императорских служб.

— Туда им и дорога. А ножи кто бросал? Неужели ваш мастер?

— Именно. Он как-то мне сказал, что это у него лучше всего получается. Ну что, домой?

— Непременно, только вот не оставлять же такую красоту, — проворковала Одри, ставя на стол чашки с ароматным мятным чаем.

С этим невозможно было спорить. Глядя на азартно уплетающую десерт деревенскую колдунью, Тайри подумала, что впредь обязательно будет прислушиваться к ее советам, и к опасениям умудренного опытом лейтенанта тоже. Они-то оказались сегодня правы!

Несколько дней после этих событий юная леди вела себя тихо, как мышка, и носа из дому не казала. Зато уделяла много времени тренировкам. Фехтовать получалось куда лучше, чем бросать ножи, но она не отчаивалась. Как говорил ей, посмеиваясь, Габриэль, тяжело только первые десять лет, потом всё получается с легкостью. Два письма, доставленных почти одновременно, совершенно изменили ход её мыслей. В одном был привет из детства, которое, видимо, прощалось с ней окончательно и бесповоротно: приглашение на празднование совершеннолетия старинного друга — Трома ор Альге. А в другом — короткое сообщение от наставника: