Сто лет Папаши Упрямца

Теперь все факты и причины этого дела, а также требования сторон были представлены и высказаны открыто, как говорится, «вода спала – камни обнажились», то есть все было очевидно. Спорящие стороны и зрители, затаив дыхание, ждали решения Папаши Упрямца.

Папаша Упрямец сидел, закрыв глаза. С того момента, как закончились рассказы и были даны ответы на вопросы, его глаза так и оставались закрытыми, казалось, он уснул, но на самом деле он пребывал в глубоких раздумьях. Большинство сознавало, что это чрезвычайно сложное дело, не зря ведь говорят, что и «самому честному чиновнику трудно понять, кто прав в семейном споре, а кто нет», и каким бы ни был правильным человеком Папаша Упрямец, принять решение и ему было сложно. Сейчас, в новом обществе, у Цинь Гуйе может быть только один муж, но кто же должен им стать – Лань Мао или Вэй Цзяцай? Лань Мао? С раннего детства они были супругами, о чем договорились их родители. И хотя он когда-то аннулировал этот брак, документа об этом не существовало, и номинально Цинь Гуйе все еще оставалась его женой. Вэй Цзяцай? Он действительно живет вместе с Цинь Гуйе, и у них есть ребенок, «придет вода, образуется арык», «тыква созревает, черенок отпадает», разве можно сказать, что они не муж и жена? Да, и у Лань Мао, и у Вэй Цзяцая имелись основания называть себя мужем Цинь Гуйе. Что же касается законности этих оснований, то ее не было ни у одного, ни у другого, потому что ни один из них не регистрировал свой брак в администрации коммуны, у них не было свидетельства о браке в красной обложке. Ну и что тут делать? Как следует решить это дело?

Папаша Упрямец наконец открыл глаза, после долгих размышлений он оглядел всех ясным взором и произнес: Это дело требует дополнительного расследования, которое будет вестись отдельно, и допрос тоже будет проводиться отдельно. А сегодня на этом все, решение пока вынесено не будет. Можете расходиться.

Все были разочарованы, сельчане хотели продолжения, нехотя они разбредались, как овцы, которых загоняют в хлев.

Лань Мао некуда было пойти, поэтому ночь он провел в пустом общежитии для учителей при начальной школе. Та пустая комната в общежитии в действительности была комнатой моего отца. Он преподавал в начальной школе Шанлина, а так как наш дом находился близко от школы, он в общежитии не жил. Обычно его комната использовалась для подготовки занятий или наказания учеников, не соблюдающих дисциплину. Когда в тот вечер Лань Мао устроился там спать, я отнес ему из дома одеяло и еще немного поесть.

Лань Мао согрелся и поел, он устроился в комнате, как бродячий кот в приюте для животных, и спросил, глядя мне вслед: Он поможет мне?

Я подумал, что он имеет в виду Папашу Упрямца, и спросил: Знаете, почему его зовут Папаша Упрямец?

Лань Мао ответил: Он тут самый крутой, так?

Я-то раньше думал, что Папашу Упрямца так прозвали, потому что он все время со всеми упрямо препирается, а Лань Мао вот так истолковал его прозвище.

Верно, сказал я.

Ну тогда я спокоен, произнес Лань Мао.

Следующий день был воскресенье, занятий в школе не было. Проходя мимо нашего дома, Папаша Упрямец прихватил меня с собой со словами, что у него есть для меня одно поручение.

Когда мы пришли, на школьной спортплощадке Папаша Упрямец сказал мне: Сегодня я собираюсь поговорить с Лань Мао, Вэй Цзяцаем и Цинь Гуйе, с каждым по отдельности, и провести свое расследование. Он указал на входы в школу с двух сторон: Следи за ними, не пускай посторонних и не давай подслушивать. Я сначала расспрошу Лань Мао. После этого ты сходишь и позовешь Вэй Цзяцая. А после моей беседы с ним позовешь Цинь Гуйе.

Дав мне такое поручение, Папаша Упрямец пошел расспрашивать Лань Мао.

Я патрулировал школу и полностью сосредоточился на этом задании, как солдат, охраняющий территорию Родины. В воскресенье в школе было пусто и тихо, как в безлюдной долине или пещере. Днем взрослые заняты в поле, так что Папаше Упрямцу действительно удобно тут было допрашивать участников брачного спора и вести свое расследование. Почему он хотел допросить их по отдельности? Я думаю, потому что дело затрагивало семейные тайны. Допрос по отдельности мог защитить личные секреты, и еще так проще узнать правду и установить истину. В этом смысле толкование Лань Мао оказалось верным: Папаша Упрямец, действительно, был самым крутым.

Папаша Упрямец расспрашивал Лань Мао все в том же вчерашнем классе. Сейчас тут были только они двое, говорили с глазу на глаз. Что они обсуждали, какие были вопросы и ответы – я не слушал, потому что Папаша Упрямец сказал: нельзя подслушивать. Я честно ходил туда-сюда и разворачивался далеко от класса.

Времени прошло примерно как два урока, Папаша Упрямец закончил беседу с Лань Мао, я понял это потому, что Лань Мао вышел в коридор и вернулся в свою комнату. Папаша выглянул и махнул мне рукой, и я быстро убежал.

Придя в дом Вэй Цзяцая, я пригласил его пройти со мной. Он следовал за мной по пятам, тяжело дыша и яростно надувая щеки, как свинья, только что перебежавшая от одной кормушки к другой. Когда я только пришел, он как раз бил и бранил Цинь Гуйе, а сейчас хотя и прекратил это делать, но все еще пребывал в раздражении и гневе.

Я внезапно остановился и обернулся к нему: Брат Цзяцай, вы не можете явиться к Папаше Упрямцу в таком состоянии.

Тот опешил: Если не в таком, то в каком?

Вы не можете идти сердитым, сказал я. Если будете злым, Папаша Упрямец расстроится, а если он расстроится, то вынесет неверное суждение.

Вэй Цзяцай поспешно кивнул: Понятно.

Я отвел его в класс. Когда он встретился с Папашей Упрямцем, то был уже спокоен и почтителен. Он послушно сел там же, где и вчера, ноги вместе, руки на коленях, как у подсудимого, решившего честно во всем сознаться.

Я отошел на несколько десятков метров и снова вернулся к классу. Это место притягивало, как магнит. Я на цыпочках прокрался вдоль стены, словно кот, своровавший мясо. Папаша Упрямец говорил, что нельзя подслушивать, но в тот момент я осознал, что подслушивать нельзя только тем, кто к делу не относится, а я-то имел к нему отношение! Я служил посланцем Папаши Упрямца, то есть не был человеком со стороны. Так что я сел на корточках под окном класса и слушал разговор Папаши и Вэй Цзяцая.

Папаша Упрямец: Ты купил Цинь Гуйе у торговца людьми?

Вэй Цзяцай: Да.

Папаша Упрямец: За сколько?

Вэй Цзяцай: Восемьдесят.

Восемьдесят?

Торговец хотел сотню, мне удалось сторговаться до восьмидесяти.

Откуда у тебя столько денег?

Часть я получил, сдавая кровь, часть – продавая змей и рыбу, еще часть – продав рис, а что не хватало – занял.

У тебя есть рис на продажу?

Ради денег пришлось и рис продать.

Что будет есть твоя семья в голодные дни?

Займу у людей, в худшем случае пойду просить милостыню или снова сдам кровь.

Ты купил жену, да еще и родил ребенка, но содержать их не можешь, живете вы плохо, ты виноват перед женой и ребенком, почему бы тебе не отпустить их? Пусть идут жить с другим.

Нельзя! Папаша Упрямец, ни коем случае нельзя!

А если я попрошу Лань Мао возместить тебе те деньги, которые ты заплатил за нее?

Мне не нужны деньги! Мне нужны моя жена и ребенок, они – важнее.

А почему тогда ты бьешь и ругаешь жену?

Это было раньше. С тех пор, как она родила мне сына, я ее не ругаю и не бью. Но сегодня утром не сдержался, отругал и ударил пару раз. Папаша Упрямец, ни в коем случае не возвращайте мою жену этому ублюдку. Обещаю, что больше никогда ее не ударю и ругать не буду. К тому же жена снова беременна, у нас будет второй ребенок.

…

Разговор Папаши Упрямца с Вэй Цзяцаем тоже длился примерно два урока. Я прикинул, что времени прошло достаточно, и покинул свой пост. Когда Вэй Цзяцай и Папаша Упрямец вышли из класса, я уже стоял возле баскетбольной стойки.

Я отвел Вэя домой и позвал Цинь Гуйе.

Я пустил Цинь Гуйе вперед, чтобы она могла идти со своей скоростью. Она опять беременна? Живот у нее правда большой. Если бы я не слышал, что сказал Вэй Цзяцай Папаше Упрямцу, то подумал бы, что она просто пополнела. Эта полная женщина шагала неустойчиво и медленно, лицо у нее было напряженное и взволнованное, как у свиньи, посланной на заклание.

Внезапно она остановилась и развернулась, чтобы вернуться назад.

Я преградил ей дорогу. Папаша Упрямец еще не допросил вас, сказал я.

Цинь Гуйе ответила: Я боюсь.

Папаша Упрямец не ест людей, произнес я.

Я не боюсь Папашу Упрямца.

А чего вы тогда боитесь?

Не знаю.

Я слышал, как Вэй Цзяцай пообещал ему, что больше не будет вас бить и ругать.

Даже если он убьет меня, я готова.

За убийство человека придется заплатить жизнью.

А ты слышал, что говорил Лань Мао?

Не слышал.

То есть то, что говорил Вэй Цзяцай, ты слышал, а почему тогда не слышал, что сказал Лань Мао?

Когда они с Папашей Упрямцем говорили, меня не было ни в классе, ни под окном.

Пусти, дай мне пройти.

Если вы не пойдете к Папаше Упрямцу, он не узнает правду и вынесет неверное решение.

Цинь Гуйе услышала мои слова, подумала-подумала и снова повернулась. Она по-прежнему ступала нервно, как свинья, идущая на заклание.

Я отвел ее в класс, а потом вышел и открыто встал рядом у стены. Если бы Папаша Упрямец выглянул, то сразу бы меня увидел. Он больше не просил меня отойти подальше, вероятно, полагал, что с этого расстояния я ничего не услышу. Но на самом деле я слышал все.

Папаша Упрямец: Цинь Гуйе, как ты попала в дом Вэй Цзяцая?

Цинь Гуйе: Меня продали ему торговцы людьми.

Кто они?

Я не знаю.

Мужчины или женщины?

Двое мужчин.

Я думаю, ты не глупа, как тебя угораздило попасть им в руки?

Я не знала, что они торгуют людьми. А когда поняла, уже не могла сбежать.

Вы с Лань Мао жили супружеской жизнью?

Мы с детства жили вместе, в одной комнате.

Я имею в виду, занимались ли вы с Лань Мао тем, чем обычно занимаются муж и жена?

Нет.

Ты опять беременна?

Да.

Когда Лань Мао пошел в школу, он же хотел расстаться с тобой, ты его ненавидишь за это?

Нет.

Почему не ненавидишь?

Не знаю. Наверное, потому что мы с детства были вместе, не могу его ненавидеть.

А когда Вэй Цзяцай бьет и ругает тебя, ты его ненавидишь?

Нет.

Почему?

Я заслужила.

Ты хочешь уйти с Лань Мао?

Не знаю.

Если бы тебе пришлось выбирать, ты кого выбрала бы – Лань Мао или Вэй Цзяцая?

Но у меня ребенок от Вэй Цзяцая.

Значит, ты хочешь жить с Вэй Цзяцаем?

Но Лань Мао ведь передумал и на самом деле не порвал со мной.

……

Незаметно пролетело и это время двух уроков, разговор Папаши Упрямца с Цинь Гуйе подошел к концу. Они вышли друг за другом, одна – как сдавшая экзамен ученица, другой – как учитель, завершивший свою работу на экзамене. Выражение лиц у обоих было не очень хорошее, как если бы ученик плохо себя показал на экзамене, а учитель от этого тоже не испытывал радости.

К тому моменту все трое участников брачного спора были допрошены и расследование закончено. Уже миновал полдень, начиналась вторая половина дня, мой желудок урчал от голода, а Папаша Упрямец снова дал мне поручение: Сходи и пригласи старосту деревни и твоего отца, а заодно принеси что-нибудь поесть.