Шерлок Холмс и десять негритят

Глава 28. Разорванная тишина

Тишину пронзили автоматные очереди. Звонкое эхо разнесло зловещие звуки по этажам и закоулкам замка.

Спустя считанные мгновения рядом с местом пальбы едва не столкнулись лбами Жюв, Марлоу, Мегрэ и Мейсон.

— Откуда стреляли? — бросил на ходу Мегрэ.

— Где — то поблизости, — ответил Марлоу.

— Сюда, господа! — позвал Жюв, ворвавшийся в одну из комнат.

Они последовали за ним. Их глазам предстала печальная и одновременно трогательная картина.

Комиссар Каттани лежал навзничь у своей постели с лицом, обращенным к окну. Глаза его были полуоткрыты, словно он хотел найти на небе Полярную звезду. Правда, для этого ему нужно было, как минимум, пролежать в этой позе до наступления ночи…

Одежда комиссара была вся в темно — красных пятнах. Такие же пятна были и на подушке. На полу вокруг было рассыпано множество стреляных гильз.

Мегрэ не двигался и тяжело дышал. Почти никогда он не был так потрясен видом трупа.

— Еще одно преступление Фантомаса, — заскрипел зубами Жюв, едва не превращая их в зубной порошок.

— Можете заплакать, если хотите, — сказал Марлоу. — Не стану вас упрекать. Я и сам сентиментальный плакса.

— Тихо! — потребовал Мегрэ. — Вы, кажется, забыли, что среди вас есть по крайней мере один, кто имеет шанс лишиться головы за свои преступления.

— Во — первых, не среди «вас», а среди «нас», — заявил адвокат Мейсон. — А во — вторых, я отвергаю вашу юридическую формулировку как некорректную по отношению к себе и моим подзащитным.

— Мне моя голова не жмет, — сказал Марлоу.

— Я требовал тишины, — отчеканил Мегрэ.

Фраза произвела желаемый результат. Его взгляд медленно прошел от одного конца шеренги к другому. Взгляды потеряли свою уверенность. Мегрэ удовлетворенно надул губы.

— Вот, что, господа, комиссар Каттани был убит из огнестрельного оружия. Думаю, что стрелял тот, у кого в руках был автомат.

Марлоу опять захотелось сострить, но каким — то чудом он сдержался.

— На подушке я вижу следы крови, — продолжал Мегрэ. — Значит, первые выстрелы настигли комиссара лежащим на постели, а потом он скатился вниз.

В комнату заглянул Ватсон.

— Каттаниус капутус? — спросил он, не позволяя своему телу сползти на пол, для чего изо всех сил схватился за ручку двери.

— Вы угадали, док, — ответил Марлоу. — Правда, я не особенно силен в латыни, но хорошо понимаю, что вы хотели сказать.

— А где месье Холмс? — поинтересовался Жюв.

— В эйфории.

— Простите, в чем?

— Мы с ним укололись, и его сразу унесло в нирвану, а я решил немного прогуляться. Вдруг слышу — выстрелы, беготня… — Ватсон покачнулся, и Марлоу пришлось его поддержать, иначе бы доктор свалился к их ногам.

Мегрэ стал неторопливо набивать трубку.

— Думаю, здесь замешана женщина, — пробурчал он, покосившись на тело Каттани.

— Кого вы имеете в виду, сэр? — насторожился Мейсон.

— Итальянец был слишком красив, чтобы нашлась хотя бы одна женщина, которая смогла бы перед ним устоять.

— Ага! — воскликнул Жюв. — Его убил Фантомас, переодетый в женщину.

— Или женщина, переодетая в Фантомаса, — подхватил Марлоу.

Мегрэ угрюмо посмотрел на них и склонился над Каттани.

— Джентльмены, как я вас всех люблю, — всхлипнул доктор Ватсон, цепляясь за Марлоу. — Не дай вам Бог стать моими пациентами…

— Ну, ну, приятель, не раскисай. Кто нас тогда лечить будет?

В комнату как — то боком, словно робкий гимназист, зашел Эркюль Пуаро. Он бросил взгляд по сторонам, и у него сразу появилось желание уйти обратно: он никогда не считал, что смерть — это развлечение. Но пути назад уже не было.

Бельгиец выразил свои чувства многозначительной гримасой.

— Что здесь происходит, господа?

— Каттаниус капутус, — ответил Марлоу. — Надеюсь, я правильно изъясняюсь, док?

— Ваша латынь, б-безупречна, сэр!

— Смотрите, господа, на правой щеке убитого — следы от губной помады, — показал кончиком своей трубки Мегрэ. — К сожалению, они нечеткие и не дают нам представления о форме губ… Скажите, месье Пуаро, мисс Марпл по — прежнему использует косметику?

— Э-э…

— Она красит губы?

— Не знаю, что вам ответить, месье Мегрэ. Мы с ней давно не… как это сказать по — английски… — коротышка запнулся.

— Трудно назвать по — английски то, что делается по — французски, — заметил Марлоу.

Жюв разглядывал Пуаро в упор. Он не доверял ни ему, ни его усам.

— Я слышал, у мафии есть древний обычай: перед тем, как убить, жертву крепко целуют, — заговорил Марлоу. — Ставят, что называется, фирменный засос. Каттани наградили «поцелуем смерти», и он умер. Все по правилам.

— Позвольте, господа, — забеспокоился Мейсон. — Что же тогда получается? Чья это помада, если не мисс Марпл? Кто конкретно целовал комиссара Каттани перед смертью?

У комиссара Мегрэ сжалось сердце.

— Месье, ваша секретарша, мадемуазель Делла Стрит… она — импульсивная женщина?

— Временами. Но почему вы спросили?

— Могут быть у такой женщины навязчивые идеи?

Мейсон изменился в лице.

— Теперь мне все понятно, комиссар, — заносчиво произнес он. — Вы хотите сказать, что моя доверенная секретарша опустилась до того, чтобы целоваться с каким — то итальянцем? Вы отдаете себе отчет в ваших словах?!

Мегрэ не ответил. К чему? Да и что он понимал в этом? Он так давно был женат. И личной секретарши у него никогда не было.

Мегрэ вдруг почувствовал себя распорядителем на похоронах.

— Месье Марлоу и вы, месье Жюв, переложите тело на постель. Не пристало комиссару полиции валяться в грязи. Я давно заметил, что полы в этом доме мыть не принято… А вас, месье Пуаро, я попрошу сходить за отцом Брауном. Он должен прочитать молитву над усопшим.

Мейсон вцепился в рукав Мегрэ.

— Нет, вы уж договаривайте до конца, комиссар! И не пытайтесь увиливать от моих вопросов. Вы еще не знаете, каким я могу быть занудой. Вам не удастся бросить тень на мою секретаршу. В чем конкретно вы подозреваете Деллу Стрит?

Мегрэ посмотрел адвокату прямо в глаза. Под его тяжелым взглядом Мейсон стушевался и умолк.

— Вы бы лучше помогли Эркюлю Пуаро отыскать священника, месье, пока тело еще не успело остыть.

Мейсон вышел, хлопнув дверью.

— Делла Стрит — порядочная девушка, месье комиссар, — сказал инспектор Жюв. — Обратите внимание на Эркюля Пуаро. Усы у него, ей — богу, ненастоящие. Клянусь Эйфелевой башней!

Мегрэ внезапно почувствовал усталость.

— Лицо Пуаро — это не его лицо, — настаивал Жюв, все больше возбуждаясь. — А отец Браун даже утверждает, что волосы на голове тоже не его.

— Вы больны? — миролюбиво перебил Мегрэ и, отвернувшись от разинувшего рот инспектора, обратился к Марлоу с Ватсоном. — Предлагаю покинуть помещение, господа. Кроме священника, здесь никто больше не нужен.

— Констатирую смерть от множества огнестрельных ранений, — пробормотал доктор Ватсон, повиснув у Марлоу на шее. — Капутус монтекки… шерше ля фамус…

— Ты сегодня перемудрил с дозой, приятель, — сказал частный детектив, выводя его из комнаты. — Просто сам на себя не похож.

— Первый раз попробовал, — слезно признался доктор. — На брудершафт.