Висзерия. Окрик судьбы

У Бакара был высококачественный лук из золотого дерева, которое растет только по ту сторону Величайшего Моста, который ему подарили на двадцатилетие родители. На окрашенном в черный цвет луке красовались золотые эльфийские руны, перевод которых гласил: летящая стрела не отвлекается на пейзаж. Он очень любил и ценил этот лук. Тот был довольно легким, но очень прочным.

Вот и сейчас Бакар думал о нем. Думал, что нужно попасть на эльфийский рынок, что находится в провинциальном городке Стэлла’Фарта, принадлежавшем империи Элист’Авен, который, благо, соседствовал с Разноместом и располагался перед Величайшим Мостом, а не за ним. В этом небольшом городке жили в основном эльфы и гномы. Там можно встретить много отличного товара со всей империи. Бакар покупал первоклассные стрелы с фиолетовым оперением только там, у пожилого гнома, который всегда оставлял запас для своего постоянного клиента.

Внезапно с мыслей о стрелах, словно с белых облаков, он упал в свое рабочее кресло с раздражающей старухой напротив. Чтобы еще раз не получить тростью или того хуже — жалобу начальству, он снова сделал заинтересованный взгляд и с удивлением обнаружил, что старуха спит и бубнит уже себе что-то под нос.

— Мадам… мадам проснитесь… — Он тщетно пытался ее разбудить. — Чем я могу вам помочь? — Бакар легонько коснулся ее плеча.

Старуха вздрогнула и уставилась на него.

— Эм… я не буду это покупать.

— Покупать что? — удивился он.

— Мне это не интересно. — Суетливо встав, облокотившись на трость, старуха поковыляла к выходу. У выхода из банка к ней подошел эльф.

Бакар, надув щеки, ртом выпускал воздух и сползал под стол. Он остановился лишь тогда, когда осталась видна только голова.

Над перегородкой с соседней кабинкой внезапно появилась голова светлокожего человека.

— Я успел уже троих обслужить, пока ты возился с этой старухой, — выпендривался он.

— Отвали, Никон. Я посмотрел бы на тебя, если бы эта старуха досталась тебе, — оставаясь в том же положении, ответил Бакар.

— Слушай, она что-то говорит Давалонну и на тебя показывает тростью, — сказал блондин, глядя в дальний конец зала.

— Серьезно? — Бакар сразу вылез из-под стола и сел ровно.

— Чую, сегодня твой последний рабочий день.

Бакар проводил взглядом старуху, которой любезно открыл дверь эльф, который после направился к нему. Блондинистая голова над перегородкой так же внезапно исчезла, как и появилась.

— Бакар, в конце рабочего дня зайди ко мне в кабинет, — сказал эльф и ретировался.

— Как скажете, господин Даваллон, — вскочив с кресла, рассеянно сказал ему вслед Бакар.

***

Улочки и дома столицы Разноместа накрылись красно-оранжевой вуалью. Повеяло приближающейся ночной прохладой. Самый большой рынок во всей Висзерии закрылся. Закрылись и другие заведения: центральный банк «Два брата, много злата», храмы разных вероисповеданий, цирковые арены и другие преимущественно дневные места. Улицы постепенно пустели. Зато пришло время для таких заведений, как бордели, которых в Разноместе было немало, бойцовские клубы и, конечно же, немереное количество таверн. Хоть еще было не так темно, последние уже били золотым светом из окон, так и маня к себе, словно мотыльков, любителей выпить, набить животы, поиграть в азартные игры, поспорить и даже помахать кулаками.

Таверна «Три Клевера», разместившаяся почти в центре Разноместа, пользовалась довольно хорошей репутацией, как далеко не самое дешевое заведение. В ней ты точно не встретишь «синяков» — тех, кто не просыхает. Тут не было кулачных боев; а кому так хотелось помахать кулаками, тут же оказывались снаружи благодаря крепким вышибалам. Таверна эта выделялась изысканной кухней и качественным пойлом. Пиво варили прямо там и подавали в фирменных деревянных кружках, на которых красовались вырезанные три листа клевера. Кулачным боям в данной таверне предпочитали азартные игры.

Особенностью места было то, чего больше не было ни в одной таверне. А именно два зала. Первый — «синий», был гораздо больше второго зала и назывался так потому что в нем можно было курить. Так как самый популярный табак синедымка, отсюда и произошло название зала. Второй зал был почти вдвое меньше и носил название «безымянный». В нем не курили, и это было единственное отличие между ними.

В углу безымянного зала за круглым столом сидели трое. Несмотря на то, что один из них безумно любил синедымку, у второго от большого количества дыма в первом зале слезились глаза. Слезились так, что первый, который курил тот самый табак, любил называть его аллергическую реакцию «течешь, как сучка».

Тот, что сидел у стенки, был крепким двергом с ухоженной рыжей бородой, глубоко посаженными зелеными глазами и волосами не больше трех миллиметров. Ему было под тридцать. Одет он был простенько: не заправленная белая рубаха, штаны мутно-зеленого цвета и черные ботинки. Второй, что не переносил много дыма и разместился между первым и третьим, сидел в углу. У него была смуглая кожа, темные короткие волосы с двумя небольшими залысинами от лба к макушке и карие глаза. Выглядел он моложе всех. Носил дорогой белый кафтан с длинными рукавами и золотой вышивкой вдоль пуговиц, пояса и рукавов, а также золотым бархатным поясом; белые брюки и кожаные сандалии. Третий был стройным, широкоплечим эльфом с насыщенно-голубым цветом глаз, волосы которого были зачесаны назад и крепились брошью. Он был облачен в слегка потрепанный стеганый дублет коричневого цвета, такие же кожаные брюки и невысокие сапоги.

— Терпеть не могу этот зал, — досадно заметил дверг. — А ты не пробовал лечить это?

— Это не болезнь, Сормит. Болезнь — это привычка курить это дерьмо вонючее.

— Поговори еще мне тут… говорилка не выросла. — Дверг поставил на стол кружку с тремя листами, заставив белую пену подпрыгнуть.

— Хочешь проверить?

— Пхахах, я-то могу! — засмеялся тот. — Эй, Дан! Ты что такой кислый? Не могу тебя таким лицезреть!

Эльф и вправду отрешенно смотрел в окно.

— Эй, Дан-болван, — не унимался дверг.

— Оставь его, Сорм, — покачал головой Бакар. — Ты же знаешь, что Рианэсс сегодня уехала обратно в Элист’Авен.

— Ой, какие мы нежные, — паясничал дверг. — Можно подумать… Меня вот сегодня едва ли не порешали из арбалета. И ничего… сижу, пью пиво, ем раков и не жалуюсь.

— Эх… у меня тоже сегодня неладный день был, — поник смуглый юноша. — Меня уволили…

— Дельфины-насильники! Ты вообще слышал, что я только, что сказал?! Неладный день у него был…

— Да слышал, слышал… Ну ты же наемник, думаю, для тебя это привычное дело.

— Спасибо, друг. Поддержал.

— Не делай бурю в стакане.

— Буря в стакане — это то, что ты огорчишь своих маму и папу и максимум получишь по заднице, — снова кривлялся Сормит. — Дан, скажи ему! — Дверг какое-то время выждал, не отводя глаз от друга, а затем взял клешню съеденного рака и кинул тому лоб.

— Вам не понять меня, — подал признаки жизни эльф и опустошил свою кружку.

— Вот те на…

— Дан, хочешь — выговорись, — положил свою руку на его плечо Бакар.

— Парни, да вы охренели?! Меня чуть не убили сегодня. Я серьезно. А вы тут сопли размазываете. Еще чуть-чуть — и я бы кормил рыб на дне Звездного.

— Да брось, не говори такие скверные слова, — поднял брови Бакар.

— Ты прав, Сорм… извини меня. Ну, все обошлось?

— Как видишь, — допил свое пиво дверг. — Эй, налей мне еще темного! — крикнул трактирщику он.

— Мне тоже, светлое, — отодвинул пустую кружку Данноэ’саэвэль.

— И одно светлое!

— Знаете, я даже больше подавлен не из-за ее отъезда, хоть для меня это смерти подобно. Меня больше волнует… — задумался эльф. — Вот ты, Сорм. Ты заработал хорошую репутацию наемника. Тебя уважают, ты хорошо зарабатываешь. Ты, Бак, — перевел свой взгляд с дверга на смуглого парня эльф. — Ты работаешь в центральном, самом большом банке. Твои родители уважаемы и богаты. А чего добился я? Продал три ковра за неделю? И то работая на старого гнома.

— Вообще-то его уволили, — ковыряясь в зубах острой клешней, сказал дверг. — Если бы ты слушал нас, а не витал где-то в облаках, то знал бы. И да, кстати, на всякий случай напомню, что меня сегодня чуть не убили.

— Прости, Бак.

— Ничего, не бери в голову, — допив свое пиво, ответил Бакар.

— Да вы издеваетесь?! — воскликнул дверг. — Так, все, пока несут пиво, я пойду выйду на улицу, покурю и подумаю, какие у меня чуткие друзья.

— Я с тобой, — сказал эльф, вставая из-за стола.

— Ты же бросил. — Бакар щекой облокотился на свой кулак.

— Ой, да отстань ты от него! — Дверг встал из-за стола вслед за Данноэ’саэвэлем и накинул на плечо нагрудную сумку. — Вон, лучше раков еще закажи.

— Только давайте быстрее.

— Не ссы. Никто тебя не обидит.

Бакар закатил глаза и хлопнул ладонью по лбу.

— Пошли уже. — Эльф начал толкать друга к выходу.

Потоки свежего ночного воздуха сдули дух душной таверны. У небольшого фонтана, перед парадным входом, кто-то блевал прямо в него. Два громилы, что стояли у двери, подошли к перебравшему, окунули головой в этот же фонтан, а после вышвырнули со двора.

— Мда… — сказал Сормит, доставая из нагрудной сумки две трубки: свою любимую и запасную, которую изредка покуривал Дан, да и то когда был пьяный или грустный.

Они отошли от главного входа. Проходя мимо вышибал: крепкого дверга и не менее крепкого светлокожего человека — Сормит Занавер похвалил их, мол, нечего тут разным особям фонтаны загрязнять. На что те, ничего не ответив, вернулись на исходную позицию у двери. Отойдя метров на десять, они закурили.

— Извини, Сорм. Я рад, что все обошлось и ты невредим.

— Да ладно, брат, не извиняйся, — затянувшись, выпустил голубой дымок дверг. — Послушай, мы молоды, и надо брать от жизни все… женщин всех рас и мастей, — дьявольски заулыбался рыжебородый наемник. — Дан, мне было весело, когда мы втроем посещали дом госпожи Роталины. — Он снова затянулся. — А теперь один волк втюрился, как мальчишка, и выбился из стаи. Меня это огорчает.

— Да брось, Сорм, я в стае. Но я действительно люблю ее. Мне очень хреново, брат. Это как… как найти смысл. Как почувствовать себя цельным.

— Ой, не начинай.

— Да нет, я серьезно.

— Ладно, слушай сюда, герой-любовник. — Дверг огляделся по сторонам. — Я знаю, как помочь вам, нытикам, причем обоим.

— В смысле? — закашлял от дыма Данноэ’саэвэль.

— Прямом. Ты станешь кем-то, как ты и хотел. А наш маменькин сыночек вновь обретет работу. Сегодня в трюме одного корабля я нашел немало золота. Я не собираюсь отдавать его Соломону.

— Соломону? Кто это?

— Главарь самой большой бандитской группировки в провинциальном городке Созвезд к западу отсюда. — Дверг провел кончиками пальцев по линиям шрамов на голове. — Я сегодня должен был доставить пробный товар.

— Пробный товар?

— Не тупи, Дан-болван. Пробный товар — это проба наркотика, — снова оглянулся Сормит. — Но эти ублюдки оказались не теми, за кого себя выдавали. Они хотели убить нас и отправить ему послание, чтобы не совался со своей наркотой в Темносвод. Это тоже провинциальный городишко, только по другую сторону озера Звездное.