Третья Орда

Глава 27. Пушечное мясо

Знаете, как бывает с советами. Они вас устраивают лишь в том случае, если совпадают с вашими собственными намерениями. Джон Стейнбек

— Дерьмо! Дерьмо! Дермище! Варгова задница!

Гибель драконов стала настоящим ударом не только для Рычачи, но и для Горрыка. Да, твари играли скорее вспомогательную, нежели главную роль, но их потерю компенсировать было решительно нечем. Небо потеряно, о незаметных перемещениях крупных сил можно забыть.

— И ты ещё продолжаешь после этого меня поучать? Упрекать в неудачной высадке? Призывать меня мыслить трезво? Рычача, ты обещал, что играючи справишься с воздушными шариками, а сам в одном-единственном сражении потерял всех драконов! Твоя хваленая магия и стратегическое мышление — просто дно!

Старший шаман спокойно слушал излияния главного орка. Он знал, что Горрыку нужно выплеснуть накопившееся раздражение, найти виновного в неудачах. Лучше принять этот удар на себя, чем позволить верховному хану выпустить гнев наружу, где это неизбежно закончится гибелью и без того деморализованных орков. Вспыльчивый нрав зеленокожих слишком часто служил причиной взаимного истребления, чтобы недооценивать риски потерявших над собой контроль вожаков.

Однако становиться мальчиком для битья тоже не следовало.

— Горрык, ты слишком резко воспринимаешь мои советы. Никто давно тебе не указ, но даже сильным мира сего нужен кто-то нашёптывающий на ухо неприятную правду. Окружив себя одними послушными идиотами, без малейших сомнений выполняющих любой твой приказ и приносящих исключительно бравурные новости, ты и глазом моргнуть не успеешь, как вляпаешь в то самое дерьмо, о котором столь усердно последние полчаса рассуждаешь. Мы все совершаем ошибки: и ты, и я вовсе не исключения. Да, я продолжаю настаивать, что слишком поспешное возвращение на континент было ошибкой, как признаю я ошибку свою. Мы оба оказались слишком самоуверенны, оба недооценили хитрость и подлость противника, оба ответственны за тяжёлое положение, в котором оказалась Орда. Но тяжёлое не значит безвыходное, и точно так же, как завели, мы можем вывести Третью Орду из критической ситуации. Но для этого следует прекратить кидаться обвинениями и начать поиск путей для победы! Ты согласен?

Горрык фыркнул, но свой пыл немножечко охладил. Обстоятельства, и правда, складывались для орков крайне неудачным образом, следовало немедленно принимать решительные шаги для изменения ситуации. Но уж потом они хорошенько обсудят, почему и по чьей вине так славно начавшаяся военная кампания на островах завершилась столь скверно.

«Потом» — любимое слово всех, кто не способен принимать ответственность за собственные действия и бездействия, но при этом всегда ждёт сверхусилия от других.

— Ладно, потом разберёмся. А сейчас нам срочно нужна победа, пускай даже маленькая. Иначе разбежавшийся народ не вернётся, да и те, кто есть под рукой, станут отлынивать при первой возможности. Орки любят побеждать, орки не любят проигрывать. Героическое преодоление сложностей — не черта нашей расы. Ты меня понимаешь?

Рычача кивнул. Он привык мыслить более глобально и стратегически, но сейчас верховный хан был отчасти прав. Маленькая победа ничего не решит, но сможет предотвратить моральную катастрофу. Успех ради успеха — бывают ситуации, когда это действительно имеет символический смысл. Но, варг возьми, лучше не доводить положение до той точки, где от вождя требуется сугубо популярное действие! Без каких-либо перспектив, но с весьма ощутимыми рисками.

— У нас всё ещё много рабов, которые станут обузой в предстоящих манёврах. Но которые могут сами для отвлекающего манёвра хорошо послужить. Правда, только единоразово, но от паршивой овцы и клок шерсти — подарок. Ты готов принести небольшую жертву, правитель?

* * *

Цейлос выгнулся от хлёсткого удара плетью по многострадальной спине. Невольно ускорился, догоняя стадо таких же послушных баранов.

Как и все остальные, он прекрасно понимал, что гонят их не иначе как на убой. Понимал, но тем не менее продолжал покорно двигаться дальше. Ведь что безоружный эльф может противопоставить ужасным оркам, направляющим стадо? Возможно, в предстоящем сражении ему улыбнётся удача, и он выживает. Но стоит повернуть против надзирателей, и болезненный конец неизбежен.

Орки наглядно продемонстрировали, что сделают с каждым, посмевшим ослушаться указаний. Сдирание кожи, раздирание плоти варгами, сажание на кол… Зеленокожие монстры словно специально выбирали самые жестокие способы умерщвления, чтобы на примере нескольких дюжин несчастных запугать остальных. Без всякого колдовства им удалось сделать предельно послушными целые толпы невольников.

А ведь всего полгода назад Цейлос ни за что не поверил бы, что будет вприпрыжку выполнять чьи-то требования: он был весьма гордым эльфом, который мог поставить на место даже захвативших власть женщин. Законы в Эльфланде действовали весьма специфические, но они всё же действовали, и Цейлос знал свои права хорошо.

Однако орки плевать хотели на какие-то официальные записульки. Орда жила по понятиям, и правила были просты, но суровы. Сильный всегда прав. Кто победил, тот и главный. Попал в плен — делай всё, что тебе говорят, и не рыпайся, хуже будет.

Жестокие и частые побои помогали невольникам быстро усвоить новый порядок. А принципиальные и чересчур гордые сдохли первые… Свой выбор между честью и жизнью Цейлос давно уже сделал, спрятав чувство собственного достоинства далеко-далеко.

Рабы шли вперемежку с зеленокожими воинами. По мнению Цейлоса, это было несколько странно, поскольку обычно пленённых представителей цивилизованных рас гнали позади воинства. Позже из разговоров мучителей стало ясно, что дело в воздушных шарах, маячивших сверху. С высоты, намного превышающей птичий полёт, была отлично видна огромная бредущая масса, но было сложно отличить воина от раба. Из обычных орков никто на такой высоте, конечно, никогда не летал, но шаманы уверяли, что видели мир глазами небесных созданий не раз, поэтому знают, о чём говорят.

Да что там сверху, даже находясь в гуще «стада», Цейлос не мог с уверенностью определить соотношение орков к пленникам. Однако стоило ему отстать от толпы, как он тут же получал весьма ощутимые телесные повреждения. Много ли тварей иль мало, но так просто ускользнуть от боя никому не дадут.

Хотя, куда теперь можно сбежать? Орки ли, гномы — для всех пленённые эльфы и люди лишь бесплатная рабочая сила. Что так, что эдак, о спокойной жизни в достатке можно забыть.

Гномы… Слухи о трёх поражениях орков от коротышек подряд достигли, естественно, и рабов. Даже от бесправных тварей трудно скрывать такие события, особенно когда одно из сражений происходило прямо на фоне пылавшего горизонта. Лихнисты явно задали Третьей Орде хорошую трёпку, разрушив миф о решающей роли численного превосходства над мастерством. И ясно дав понять, что их новая идеология вовсе не так замкнута и безобидна, как представлялось бывшим гражданам Эльфланда.

Мало кто раньше всерьёз верил россказням гномов, сбежавших от гражданской войны под Хребтом Великого Змия. Большинство считали жуткие истории лишь красивым предлогом для создания коротышками многочисленных и успешных гильдий в землях эльфов. Увы, невероятное не значит невозможное, и самые страшные предположения имеют крайне неприятное обыкновение воплощаться в действительности.

Сходить с ума гораздо проще, чем кажется. Поверить в навязываемую властью пургу ещё легче. Выбраться в итоге из задницы практически невозможно.

Идеология — страшная и коварная сила, которую обожают использовать жаждущие власти тираны. Не молодой уже Цейлос это хорошо понимал: по словам его отца, идея господства женщин над мужчинами тоже казалась вначале нелепой и безобидной. А потом революция, гражданская война и привет. Подразумевает ли слово женского рода «власть» участие лиц мужского пола…

Но если даже орки не смогли побороть коротышек, то какие шансы у безоружной толпы оборванцев? На что надеются зеленокожие, гоня их вперёд на верную смерть? Прикрыться живым щитом? Отвлечь силы и внимание гномов от настоящего воинства?

Никто не отвечал рабам, да они и не спрашивали. Мясо — если исхудавшие тела с торчащими рёбрами можно было называть мясом — покорно двигалось навстречу техничным орудиям гномов.

Мясо надеялось на какое-то снисхождение, но суровым лихнистам было всё равно кого перемалывать. Никакого сострадания к покорным рабам они не испытывали. В зоне досягаемости выстрела медных труб всё становится безликим и сплошным месивом.

Орк, эльф, человек — все равны перед смертью. А паровые пушки — это и есть воплощение массовой гибели. Оружие равенства, одинаково беспощадное к воину в доспехах и оборванцу.

Существа, наделённые разумом, наконец нашли способ унифицировать всё живое. Жаль, что для этого обязательно надо превратить тело в бездушные куски плоти. Но другого пути, увы, за несколько тысяч лет не придумали.

Мясо, только лишь мясо. Наделённые властью «боги» не думают о простых смертных иначе.

Мясо брело на убой.