Эмеслам

Глава 17

Ошеломленная Адрия не спускала глаз со своего нового знакомого.

Вот чего-чего, а встретить в качестве связного месламитского подполья красавчика, который как будто только что сошел со страниц западного журнала мод, она не ожидала. На её памяти ни одна террористическая или бандитская группировки не подсылали столь роскошно упакованного агента на переговоры. Журналистка настраивалась на то, что кто-то из обслуживающего персонала заведет с ней разговор или же её выведут через черный ход и увезут куда-нибудь с мешком на голове, чтобы допросить… Уже во второй раз за время пребывания в Эмесламе у Адрии оказался, как говорится, порван шаблон — сначала с Вакифом Шихатбудиновым, теперь вот с Искандером Нишингизовым.

Мужчина хранил молчание, дожидаясь напитков. Вальяжно расположившись на диванчике, Искандер Нишингизов достал портсигар, обтянутый кожей, и предложил Адрии прикурить. Та, не нарушая сакрального безмолвия, приняла из его рук сигарету и наклонилась, чтобы прикурить от его зажигалки. Полумрак в клубе носил оттенок золотистого флёра из-за того, что слабый свет люстр многократно отражался в зеркалах, и в этой мистичной атмосфере красота мужчины становилась еще более яркой. Отсутствие бороды на его лице позволяло по достоинству оценить точеную линию его подбородка и четкий рисунок припухлых губ, но все равно главным украшением его лица все равно оставались большие карие глаза. Чем больше Адрия смотрела в них, тем более заинтригованной она себя чувствовала — её не покидало стойкое ощущение, что она уже где-то видела этого мужчину. Но когда и где?..

«И кто он такой? Один из «клубных мальчиков» или просто гость?» — размышляла Адрия.

К счастью, официантка очень быстро вернулась с двумя странного вида стаканами, напоминающими небольшие прозрачные пиалы. Коктейль выглядел как маслянистая жидкость белесого цвета с плавающими в нем маленькими квадратными кусочками чего-то, отдаленно похожего на мармелад.

— Этот коктейль сделан на основе арака — алкогольного напитка из кобыльего молока с добавлением аниса, — наконец-то нарушил молчание Нишангизов. — При приготовлении коктейля в него добавляют полынный шнапс, сухой джин, сок лайма, тростниковый сироп и кусочки фрукта личи.

Изысканным жестом он протянул журналистке пиалу с коктейлем.

— Вы знаете, что личи также называют «драконьим глазом»? Все потому, что внутренности этих плодов напоминают по форме глаз, — вручив Адрии пиалу, Искандер Нишингизов взял в свои руки свою порцию. — С этим фруктом связаны разные истории, но, пожалуй, самая красивая из них связана с китайской красавицей Ян-гуйфей, которая до сих пор почитается как одна из четырех величайших красавиц древнего Китая. Ян-гуйфей была любимой наложницей императора Сюань-цзуна. А любимым лакомством красавицы были личи — но к сожалению, личи росли только в южном Китае, далеко от императорской резиденции. За время пути от плантаций до императорского дворца плоды успевали испортиться. Однако император так хотел побаловать Ян-гуйфей лакомством, что распорядился создать курьерскую службу: днем и ночью всадники на самых быстроходных конях империи во весь опор мчались через страну, чтобы успеть привезти во дворец свежие плоды личи.

— Красивая история, — осторожно заметила Адрия.

— Однако современники императора Сюань-цзуна так не считали, — лукаво заметил Искандер. — В стране случился бунт и императору пришлось выбирать: власть или любимая наложница. В итоге, он, подчиняясь требованию бунтовщиков, задушил Ян-гуйфей. Но их история любви дала миру шедевры любовной поэзии, — он пододвинул свою руку с коктейлем к журналистке и провозгласил: — Так выпьем за любовь, которая переживает смерть и забвение времени!

— За такое не грех выпить, — женщина звякнула краем своего сосуда по его пиале и пригубила напиток.

На вкус коктейль оказался сладковатым и горьким одновременно, крепкий алкоголь обжег нёбо, а приторно сладкие кусочки личи, плававшие на дне пиалы, смягчили горькое послевкусие. Отставив пиалу, женщина откинулась на спинку дивана, ожидая дальнейших действий загадочного мужчины. Тот аккуратно поставил опустошенный сосуд на стол и пододвинулся к ней. Положив одну руку на диван за спину Адрии, он немного наклонился к женщине, будто хотел произнести что-то с интимным подтекстом:

— Сейчас мы будем делать вид, что я вас соблазняю, а вы не можете устоять против моего обаяния, — сказал Нишингизов, надевая на лицо невероятно обольстительную улыбку.

— Вы не станете считать меня легкомысленной, если я скажу, что мне даже не придется делать вид? — ответила Адрия эротическим шепотом, не удержавшись от своей фирменной прямолинейности.

Её слова вызвали у Искандера веселую усмешку.

— Мне известно о вас достаточно, чтобы не считать вас легкомысленной, — заверил он её, беря при этом пальцы Адрии в плен своей руки и снова поднося их к своим губам, чтобы начать покрывать их лёгкими поцелуями. — Итак, надеюсь, что были достаточно благоразумны и оставили свой смартфон в гостинице?

— Да, оставила, — подтвердила журналистка. Она помнила слова Шихатбудинова о том, что её телефон прослушивается и потому отправилась в клуб без смартфона, прихватив только кнопочный аппарат.

— Замечательно. А теперь слушайте внимательно, госпожа Дравич! — продолжил Нишингизов, не переставая при этом поигрывать с её пальцами. — Ваша профессиональная репутация сослужила вам хорошую службу. Если бы с Гильгамешем захотел связаться кто-нибудь менее известный, чем вы — то он в лучшем случае не дождался бы ответа, а в худшем, его бы увезли в горы и допросили бы с пристрастием, чтобы выяснить, не шпион ли он. Но ваша деятельность хорошо известна Гильгамешу и он решил выдать вам кредит доверия.

— Я польщена! — с придыханием сказала журналистка, взирая на него подчеркнуто завороженным взором.

— Сейчас я провожу вас в приватный зал. Ведите себя так, как будто вы достаточно увлечены мною и будете только рады уединиться.

Он поднялся с дивана и подал ей руку, помогая ей встать. Адрия поспешила фамильярно взять под руку и зацокала каблучками, послушно следуя с ним в одному ему известном направлении. Поднявшись по широкой мраморной лестнице с позолоченными перилами, устеленной кроваво-красным ковром, они оказались в круглом, хорошо освещенном зале, украшенного по периметру колоннадой. В этот зал выходили двери приватных залов — и у каждой из этих дверей дежурила официантка в ожидании требовательного звонка серебряного колокольчика, закрепленного в стене.

— Сюда, будьте добры, — Нишингизов отворил перед журналисткой одну из дверей.

Войдя внутрь, Адрия сделала несколько шагов и обернулась к мужчине, который как раз закрыл дверь.

— А разве безопасно устраивать встречи здесь? В этом клубе куча народа! — с сомнением проговорила она.

— Поверьте мне, здесь безопасно, — заверил её Искандер, проходя мимо. — Этот клуб принадлежит мне.

«И еще один неожиданный поворот! Честное слово, Эмеслам меня положительно удивляет. То ли еще будет!» — подумала Адрия, ощущая возбуждающее предвкушение.

Приватный зал представлял из себя просторную комнату с несколькими длинными кожаными диванами, напротив которых на стене висел большой плазменный экран. В углу находилась барная стойка и просторный барный шкаф, полный разнообразных бутылок. Пространства зала было достаточно, чтобы устроить вечеринку человек на двадцать. Адрия опустилась на обтянутый белоснежной кожей диван и со своего места стала наблюдать за действиями Нишингизова: тот сначала включил негромкую музыку, затем ушел к бару, где бросил льда в два стакана и, прихватив, и еще бутылку виски, приблизился к Адрии.

— Больше никаких местных коктейлей? — осведомилась журналистка, убедившись, что он держит шотландское виски приличной выдержки.

— Никакой коктейль не сравнится со скотчем 50-летней выдержки, — ответил Искандер, усаживаясь на диван подле нее. — Кстати, ящик этого виски я купил у одного английского коллекционера, который переживал серьезные финансовые трудности и потому вынужден был распродавать свою коллекцию. Теперь в каждом приватном зале стоит по бутылке этого божественного напитка.

— И вы просто поставили эти бутылки в приватные комнаты, как будто это обычный трехлетний скотч? — осуждающе приподняла брови Адрия.

— Мои клиенты платят большие деньги за возможность иметь все самое лучшее, — проговорил Искандер, разливая по стаканам виски. — И это касается не только спиртного. Они получают самых красивых девушек, которые вполне могут стать звездами подиума… И самых умелых в амурных вопросах мужчин, — последнюю фразу он произнес с откровенным игривым подтекстом, бросив при этом на женщину все тот же лукавый взгляд.

Адрия пригубила виски, с удовольствием ощущая его превосходный мягкий вкус, и раздумывая над тем, чего добивается Искандер Нишингизов. Он совершенно определенно флиртует с ней, хотя здесь, в приватном зале, нет нужды разыгрывать роль Казановы. Его поведение так не вязалось с той опасной миссией, которую он выполнял, выступая посредником между Адрией и лидером повстанцев! Все происходящее казалось журналистке немного сюрреалистичным — этот шикарный ночной клуб, это дорогое виски и этот невероятно привлекательный мужчина! И вместе с тем, она не могла не признать, что личность Нишингизова с каждой секундой казалось ей все более и более интересной. И интерес этот был не только интеллектуальным — если он продолжит действовать в том же духе, скоро Адрии придется выжимать свои трусики!

И что же будет дальше? Чего ей следует ожидать от этого вечера? Сам Нишингизов не торопился сообщить, для чего конкретно её вызвали в этот клуб! Напрямую спрашивать о том, что решил Гильгамеш по поводу интервью нельзя, это будет выглядеть как грубое нарушение «правил игры», которые он ей навязал. Всё-таки Адрия не первый год в журналистике, она знает, где можно действовать напрямую, а где лучше подыграть собеседнику! И раз уж владелец клуба желает тянуть время, то придется Адрии сосредоточить свое внимание на персоне Искандера Нишингизова.

— Почему вы помогаете повстанцам? — спросила она, небрежно покачивая стаканом с напитком в воздухе.

В карих глазах мужчины ярко вспыхнули плутовские огоньки.

— А почему бы и нет? — он явно не собирался переставать её дразнить.

— Поймите меня правильно! Богатые люди — а вы, без сомнения, богаты — как правило слишком бояться рискнуть своим положением, деньгами и безопасностью даже ради благородной цели, — осторожно проговорила Адрия, пытаясь понять, удастся ли ей задеть за живое собеседника и подтолкнуть его к серьезному разговору. — Я в Эмесламе совсем недавно, но если я что и успела понять в здешней политической обстановке, так это то, что сардар весьма опасный человек. Помогая повстанцам, вы подвергаете себя опасности…

Искандер Нишингизов, сделав глоток виски, оставил стакан на столик.

— Забавно, что вы, пробыв в стране так мало, уже уяснили, кто на самом деле тут представляет из себя реальную угрозу, — сказал он, доставая сигареты и предлагая Адрии закурить. — А ведь у подполья формально не один враг, а два: правительство Ашургалова и сардар. Так по крайней мере кажется всем непосвященным в политические дебри простакам. Но на деле враг всего один — Мансур Месхингасар. С одной стороны, он сделал за повстанцев их работу — почти раздавил Ашургалова и его банду. С другой стороны, позиции Месхингасара усилились в разы, сделав его слишком могущественным.