Главный наследник НЕ скрывает свою силу. Том 4

Глава 8

Бросив цепкий взгляд по сторонам, королева Глория поморщилась; с тех пор, как её тело омолодилось, к ней вернулось хорошее зрение. Не то, чтобы она жаловалась, но порой необходимость видеть всё в деталях была лишней. Сейчас, например, она бы спокойно предпочла не созерцать подробности дурновкусицы, которую представляла из себя обстановка помещения.

Впрочем, дело не в ней. А в том, кто сидел здесь, посреди роскоши и нарочитого лоска, вжавшись в спинку огромного, выше себя, кресла и побледнев так, что выглядел на фоне золота и алого бархата попросту зияющей дырой.

Ещё раз оббежав комнату, взгляд Глории упёрся в принца Уэнделла.

Наверное, она уделяла ему слишком мало времени — как и всем этим, этим многочисленным внукам, правнукам, внучатым племянникам и племянницам… Когда живёшь столько лет, в какой-то момент их количество переваливает за отметку допустимого. И всё же она могла бы приглядывать за ними в полглаза — нет, не в смысле тёплых семейных отношений, а… чтобы не допустить вот подобного.

— Так значит, Уэнделл, — насмешливо заметила она, глядя на его подрагивающие губы, на широко распахнутые в ужасе глаза, — ты решил поиграть в заговоры против меня?

Молчание в ответ; Уэнделл почти не пошевелился. Она почти не знала своего потомка — очередного из целой толпы — а вот знал её отлично. Знал, что сделает только хуже, вздумай он препираться или, не дай Небо, оправдываться и отрицать свою вину.

— Может быть, — продолжила она, переводя взгляд на изукрашенный безвкусной позолоченной лепниной потолок, — поведаешь мне, какую участь вы готовили своей королеве? Собирались вы с сообщниками убить меня ядом, или же…

— Нет-нет-нет!! — будто спеша уцепиться за эту призрачную соломинку, Уэнделл перебил её, чуть подскакивая в кресле. — Мы бы никогда!.. Мы не собирались убивать тебя, бабушка! Мы только… только…

«Бабушка». Как чуждо, как иронично и неуместно смотрелось теперь это обращение — теперь, когда она выглядела едва ли не моложе этого юного паренька, глядящего на неё в смертном ужасе.

— Только собирались отстранить меня от власти, — кивнула Глория всё с той же ироничной улыбкой, легко соглашаясь с внучатым племянником — или кто он ей там. — Забавно, Уэнделл. Если вы собирались снять меня с трона, но при этом рассчитывали оставить в живых… что же тогда вы мне готовили? Ни за что не поверю, будто вы решили, что я легко отдам власть — даже вы, идиоты, не способны предположить такой абсурд.

Уэнделл молчал, не сводя с неё поражённых ужасом и отчаянием глаз.

— Так что же? Хотели запереть меня в подвале на веки вечные? Собирались высадить на необитаемом острове? Что?

Принц попытался что-то сказать, но наружу вышло только судорожное икание. Ничтожество; даже встретить последствия своих действий достойно, глядя им в лицо, и то не способен. Вот бы вышел король, если бы их идиотская афера каким-то чудом удалась!

— Ввести, — скомандовала она. Один из нескольких высоченных охранников за её спиной кивнул и безмолвно вышел из аляповатых покоев, чтобы спустя пару секунд вернуться, таща за собой ещё двоих.

Уэнделл тихо, сдавленно пискнул; узнать в этих избитых в кровавое месиво лицах кого-то конкретного было непросто, но он и так знал, кто это. Двое его лучших друзей, с которыми вместе они планировали эту глупость. Их родители ещё не знают, что лишились всех должностей в правительстве, а пока…

— Ваше Величество! — взвыл один из них, падая на колени; у второго, брошенного охранником рядом с ним, из сломанной лодыжки торчал осколок кости, и все его силы уходили на то, чтобы не завопить в голос. — Ваше Величество, пощадите! Мы не…

Ха. А вот этот недостаточно умён, чтобы понять — оправдания не помогут.

— Не — что? — тоном паука, заманивающего добычу в свои сети, уточнила королева. — Расскажи, не бойся. Излагай всё в подробностях и не торопись.

Уэнделл откровенно позеленел, не отводя взгляда от открытого перелома второго. Как и все избалованные дети, он, похоже, жутко боялся боли.

— Это была не моя идея! — взвыл говорливый, тот, чьи ноги пока ещё были целыми. — Я просто слушал, ничего не предлагал! Да и… мы просто обсуждали, что Уэнделл теперь не дождётся трона, ну, это же очевидно, но он же был всего-то седьмым в линии наследования, и…

Глория поцокала языком. Что за жалкое зрелище.

— …я не думал, что всё так серьёзно, иначе сразу же сообщил бы вам, я не собирался участвовать ни в чём таком, я…

Щелчок пальцев; два выстрела из револьвера. Мозги, разлетевшиеся по ярко-синему, с кислотно-неоновыми узорами ковру, кажется, только что сделали его чуточку более приятным на вид. Уэнделл тихо заскулил про себя и уставился на Глорию.

— Но я же… — забормотал он, боясь сказать что-нибудь не то, и в то же время торопясь хоть как-то защититься. — Я же твоя родня. Твоя кровь, твой потомок. Ты же не убьёшь меня? Я, я…

Глория легко пожала плечами.

— Знаешь, Уэнделл, в чём-то ты прав. Хоть ты и пытался строить против меня заговоры, дорогой внучатый племянник, но мы всё-таки действительно семья. К тому же, не могу сказать, что мне не понятны твои мотивы…

Ха. Будто она сама на его месте не предприняла бы чего-то такого. Но, как говорится, не за то лупят, что воровал, а за то, что попался. Заговор Уэнделла и его дружков был до того детским и наивным, что просто смешно.

Но… заметка для самой себя: усилить бдительность, следя за остальными потомками. Чёрт бы их побрал, в таком-то количестве. Кролики какие-то.

Уэнделл, тем временем, словно сдувался; критическая точка напряжения в нём переросла в нечто вроде осторожного облегчения, смешанного со всё ещё сильным ужасом — парень отлично понимал, что наказание всё равно состоится.

— Я… — снова выдохнул он. — Я признаю вину, и я отработаю… докажу свою верность… я готов к любой ссылке, любой…

Глория вновь улыбнулась.

— Так и есть, Уэнделл, так и есть, — согласилась она. — Ты отработаешь этот проступок. И, возможно, ты даже уже догадываешься, как именно?

Она бросила мимолётный взгляд на неподвижных абмалов в форме; Уэнделл поймал его — и…

Казалось, невозможно побледнеть ещё сильнее. Но, тем не менее, он это сделал.

— Ты… ты же не про…

Он как будто потерял весь цвет.

— Верная догадка, — согласилась она. — Если желаешь отработать свой грех, Уэнделл, то единственная возможность сделать это — вступить в ряды Гвардейцев Королевы.

Уэнделл часто заморгал и вцепился пальцами в подлокотники, едва не вспарывая обшивку кресла аккуратными ногтями.

— …это же даже хуже, чем смертный приговор… — выдохнул он. — Ты не можешь так со мной поступить…

Почему все вечно считают, будто она чего-то не может? Разве не в том смысл бытия королевой, чтобы мочь всё, что заблагорассудится?

— Взгляни на этих парней, — душевно улыбнулась Глория, указывая на безучастных солдат за свой спиной. — Разве не чудесно, что ты станешь одним из них? Станешь тем, на чьи плечи ляжет величие целой страны, целой нации. Сильным, смертоносным, безупречно эффективным. Станешь по-настоящему полезным для меня.

Чистая правда. В её распоряжении было множество разных сил, целая армия и флот, но Гвардейцы Королевы — это нечто другое. Это не просто умело обученные солдаты, хотя тренировки у них, конечно, поистине адские. Это буквально автоматы для убийств, самое могущественное оружие в её распоряжении.

И, разумеется, королева отлично знала, отчего её внучатый племянник так побледнел.

— Ритуал!.. — выдавил он из себя, уже не имея сил смотреть ей в лицо. — Ты же отлично знаешь, что это такое!..

Кажется, он всё ещё не мог поверить, думал, что это «воспитательный момент», и ему вот-вот смягчат приговор.

— О, — хмыкнула она. — Ты о тех слухах, будто магический ритуал высасывает из Гвардейцев душу?

— …у-уничтожает её… — подтвердил Уэнделл с круглыми глазами.

— Чушь, — отмахнулась она. — Душа этих достойных сынов Британии на месте, не высосана и не уничтожена. Она просто запечатана и слегка изменена. Ну, знаешь, как бывает, если вырезать на ней магические печати.

Глория и сама в точности не знала, что происходит во время обряда инициации Гвардейцев, хотя и проводила его лично — такие вещи не доверишь никому. Но, разумеется, слухи ходили разные, и не без причины. Пройдя ритуал, Гвардейцы Королевы уже не были людьми — ни по сути, ни по отношению к ним. Эмоции и любые проявления человечности исчезали навсегда — уж стирались они на самом деле, или только запирались изнутри, Глорию никогда не волновало. Главное, что её Гвардейцы были и оставались идеально настроенными автоматами, слушающимися её и только её команды.

— Нет!.. — в какой-то момент, видимо, чаша отчаяния переполнилась в душе Уэнделла до краёв, и он, подлетев с кресла так резко, что едва не потерял равновесия, рухнул перед ней на колени. — Нет, прошу!.. Милосердия!..

— Ты заявил, что отработаешь и примешь любое наказание, — теперь голос Глории звучал холодно и без улыбки. — Ну, что ж. Это твой шанс выполнить обещанное.

— Я же твой потомок!! — выл Уэнделл. — Ты же… я же вырос у тебя на руках! Ты же знаешь меня всю мою жизнь!..

Она поморщилась.

— Я не вижу перед собой потомка. Я вижу того, кто строил против меня заговор. Того, кто сам бы, не задумываясь, сотворил со мной что угодно, если бы обстоятельства позволяли.

— Я бы никогда… — Уэнделл снова начал задыхаться, хватая ртом воздух. — Милосердия! Милосердия, бабушка!

— Что за фамильярность, — отозвалась Глория. — Думай, как называешь меня.

— Милосердия, моя королева!!..

Ха. Уже лучше.

— Ну, что ж, — наконец, сообщила она, брезгливым жестом руки прервав его завывания. — Как ни крути, кое в чём ты прав. Мы родня по крови, и от этого не избавиться, даже если очень хочешь. Возможно, ты всё же заслуживаешь самую толику моего королевского милосердия.

Не слушая очередного возгласа-вздоха, исходящего от Уэнделла, Глория повернулась к одному из Гвардейцев Королевы.

— Выдай ему милосердие, — коротко велела она.

Кивнув, гвардеец шагнул вперёд — и чётким, как у робота, движением, вложил в мокрую от пота ладонь принца Уэнделла револьвер, из которого он только что застрелил двух его друзей, чьи трупы всё ещё валялись здесь.

Уэнделл шумно сглотнул; до него, наконец, дошло, какой у него выбор.

— Но… но…

Взгляд отчаянно метался по фигуре Глории, пытаясь найти выход, которого не было.

— Я не настаиваю, — сообщила ему та. — Возможно, ты всё же предпочтёшь Гвардию?

Руки Уэнделла тряслись, как отбойный молоток… но, похоже, даже до идиотов в конце концов доходит, что всё кончено. Кое-как поднеся револьвер к виску, он в последний раз с отчаянием поглядел на королеву — и спустил курок.

…поморщившись от резкого звука, Глория брезгливо стряхнула со своих туфель капельку мозгов.

Насекомые. Как же они её раздражают.

Мелкие, хилые, противные — насекомые. Ползают и суетятся, думают, будто она им ровня, в то время как они — обычные… людишки.

Ну что за идиоты.

Глория и раньше не была ровней им. А уж теперь… всего неделя, как Обелиск омолодил её, но до чего же она переменилась — даже по сравнению со старыми вершинами.