Девиант 2

Я видел полоску здоровья над боссом. То, о чем говорил когда-то Камень. Похоже, это была особенность, полученная за пятнадцать единиц в характеристике тела. И сейчас эта полоска уменьшалась сама по себе с каждым отвалившимся куском плоти.

Мясник умирал. Он лишился гримуара, лишился подпитки из демонического портала. И заряд гранаты в этот раз стал для него смертельным. Именно в демонической форме она нанесла ему критический урон.

Здоровье Раскаленного Мясника практически опустилось до нуля.

Барабан крутанулся, остановившись на Гордыне. Я поднял оружие, прицелился и спустил курок. Как и с гранатами, выстрел пулей изначального хлада был тихим, словно холостым. Отдача задрала оружие вверх, но я устоял.

Трехметровая туша, словно фарфоровая, разлетелась мириадом осколков во все стороны. Зал погрузился в тишину и темноту. Лишь тлеющие угли в печах давали зловещие отблески. Словно потусторонние существа собрались вокруг нас и смотрят из темноты.

— Хороший выстрел, салага, — прохрипел Седой. — Из него могла бы получиться отличная мелодия.

— Еще получится, — усмехнулся я и поковылял в ту сторону.

Тело постепенно возвращало чувствительность, но вместе с ней приходила и боль. Хлад проморозил насквозь каждую косточку и сейчас болело буквально все. Надо было выбираться, пока я не свалился от болевого шока.

Подхватив Седого, потащил его в центр комнаты. Камень помог подняться Занозе. Похоже, ей тоже немного досталось, но молот и манипулятор приняли удар на себя. Все-таки крафтила она на совесть.

Путный помог выжившим подняться на ноги, побродил вокруг, но все были мертвы. Он хотел было поднять что-то из экипировки, а затем плюнул и побрел к нам.

Я усадил Седого на платформу, с которой к нам спустился босс.

— Вряд ли я дотяну, — произнес старик. — И выпивка, как назло, кончилась. Деви, у тебя осталась та фляжка, что я подарил?

— Не хорони себя раньше времени, — я протянул ему флягу, вымазанную в засохшей слизи. — Мы справились, а значит будем жить. Амодеш не добивает раненных, но награждает победителей.

— Тебе виднее.

— Куда дальше? — спросил Путный.

Я указал пальцем на маленький неприметный пульт с одной единственной кнопкой. Он был примотан к цепи синей изолентой, но из-за копоти ничего не было видно.

Выход всегда был у нас под носом. Я даже прикинул, что будь у меня какой-нибудь быстрый фамильяр, он смог бы отвлечь босса, пока все сбегут. Если бы.

— Путный, — произнес я, отхлебнув из фляги и передавая ее дальше по кругу. — Какой он, Вавилон?

Скрипнул скрытый где-то под куполом механизм, что-то щелкнуло и цепи с лязгом натянулись, поднимая выживших. До сих пор не верилось, что мы выжили.

— Тебе понравится, Амодешевец. Он грязный, старый и вонючий. А в центре огромная дыра. Карьер на сотни уровней, что уходит глубоко под землю. Там добывают камни душ.

— Большой?

— Километров пять в диаметре. Это у края, но постепенно сужается.

— И что, глубоко выкопали?

— А мы и не копали. Он всегда там был. Город возник вокруг этого карьера. И никто не знает, насколько там глубоко, потому что никто не добрался до дна.

— Ясно, — усмехнулся я. — Говорил же, что в городе с таким названием должна быть башня.

— Какая башня?

— Видимо, с реверсивной архитектурой, раз она ведет под землю, а не к небесам. Впрочем, чего и стоило ожидать.

— Странный ты какой-то.

Я мог бы поспорить с этим. В моем понимании это они все безумцы, Чертоги безумны, а Амодеш так вообще… Но я так часто слышал эту фразу, что уже даже готов согласиться.

В конце концов, все мы немного не от мира сего. Кто-то больше, кто-то еще больше. Но…

— Истина в том, что нормальный человек не выжил бы в Чертогах Безумия. Так что не вижу никаких плюсов в этой вашей нормальности.