Обряд копья

— Ха. Ладно, не будет долга, но сердца все твои. Ешь, если хочешь, если нет — отнесёшь домой.

Я лишь скривился. Тут не было нужных мне стихий. Я это чувствовал отчётливо. Но даже если птицы были вне договора, всё равно стоило собрать всё ценное, отдам ребятам. Хватило бы ткани и места в сумке.

Прежде, чем потрошить трупы, я обработал рану Виры. Та с удивлением глядела на то, как я капаю зелья. Первое для очистки от грязи. Второе для того, чтобы повреждённые ткани правильно соединились и не потеряли чувствительность. И третье, чтобы всё срослось побыстрее. Потратить пришлось почти четверть выданных запасов этих зелий — слишком большая рана.

— Зря так потратился, я ж зверь, срослось бы к утру.

— Меня б баба Нина убила, если бы узнала, что я проигнорировал чью-то рану, — тяжело вздохнул я, признавая правоту Виры.

— И то верно, — она поёжилась.

И ещё пять капель я потратил на то, чтобы убрать свежие шрамы, оставшиеся от раны на животе девушки. Шрамы бы тоже не задержались надолго, но так надёжнее.

А потом стал разделывать тушу за тушей, вырезая сердца, а ещё некоторые перья, которые казались мне интересными. Всё же не слабый зверь, минимум второй шаг обращения стихией. То есть следующий для зверя после познания. С одной стороны, это примерно та же стадия, что у Виры. Но выдра бы точно убила ворону, просто получила бы больше ран. Люди сильнее зверей, пока те не познают человека, и только при полном познании — примерно сравниваются с людьми в силах.

В сумке место закончилось, часть широких длинных перьев я привязал снаружи, но больше я ничего унести не смогу. Так что все мелкие сердца Вира забрала к себе в сумку, ворча под нос что-то про крохотные сумки всяких мальков.