Вера воды

Я провела долгие века в гордом одиночестве. Я считала, что все мои грехи пройдут, если я ограничу свои возможности, и до конца своей жизни не буду покидать свою обитель. Однако совсем недавно я поняла, что это совсем не выход. Своей изоляцией я ничего не изменила. Не вернула к жизни тех, кто уже мертв. Оставаться на одном месте было глупо.

Всепрощение есть исток морей нашего с вами океана. Прощение себя. Прощение своего ближнего. Не отдаление от собственных пороков, а их преодоление. И именно поэтому я решила покинуть Акву Праестантию. Покинуть вас, мои дорогие дети. Ведь эта обитель создана именно для удаления, а не преодоления. Однако в ваших силах это изменить. Поэтому вам стоит трансформировать Веру воды в нечто более обширное, в нечто более большее. Что, если вы попытаетесь рассказать о ней другим цивилизациям? Что, если мы сможем выдвинуть само воплощение идеи всепрощения далеко за пределы нашего с вами океана? Очень надеюсь на то, что за всё то время, пока мой саркофаг был закрыт, вы уже поняли то, как именно эту идею нужно трактовать.

Место в записке кончается. Это мои последние слова-наставления для вас, мои дорогие дети. Я хочу, чтобы вы знали ещё кое-что. Я не солгала вам о том, что когда-нибудь я вернусь к вам, «отойду от своего кошмарного сна». Можете считать, что я вернулась прямо сейчас. Метафорично, конечно же. На самом деле я всегда была недалеко от своих детищ.

Искренне ваша вечная Нэро. С любовью»

Эта записка меняла буквально всё. С ней можно было вернуть наш океан в первозданный вид, устранить все междоусобицы и прекратить нынешнюю гражданскую войну. Уже на тот момент я понимал, что мы будем спасены. Оставалось лишь рассказать каждой марре о том, что на самом деле скрывалось в этом кубе эти долгие сезоны.

В храм стремительно вплыла Истери. Она была душевно измучена, а на её теле ещё заживали порезы. Сначала она увидела меня в состоянии аффекта, и только потом исчезнувший саркофаг нашей Нэро. Мы не произнесли друг другу ни слова, поняли то, что хотели друг другу сказать одним только взглядом.

Вместе с Заленом они меня спасли. Как я узнал позже, снаружи святилища было очень много марр, что не давали пройти внутрь. Истери отвлекла внимание на себя, и они на неё напали. Зален успел ворваться внутрь святилища и направиться к храму, а Истери отвлекла внимание на себя. Только сейчас, расправившись с моими обидчиками, она смогла приплыть ко мне. Она спасла меня. В очередной раз.

Мы слились в объятии. Как я и говорил, никто из нас ни проронил и слова. Мы просто молчали, и каждый из нас думал об одном и том же. Каждый из нас был рад тому, что мы оба остались в живых.

В храм вплыл Зален, прервав трепетный момент.

— Ну не мог я забыть о том, как ты меня спас. Дважды…

Я молча пожал ему руку. Слова не могли покинуть мой рот. Всё то обилие эмоций, нахлынувших на меня огромной волной, просто не давало мне произнести хоть что-либо. Но Зален, кажется, тоже понял меня и без слов. Особенно когда увидел, что саркофага больше нет. Особенно тогда, когда я дал ему и Истери прочитать записку, оставленную нашей богиней. Теперь всё должно наладиться.