Вера воды

Сезон 11. Эндшпиль

Я вернулся в Пакс… Нет. Мы вернулись в Пакс. Теперь я говорю «Мы».

За это время, что мы провели в пути из Биимуна до Пакса, я перечитал все свои записи. Оказалось, что всего я написал шестьдесят одну запись за десять сезонов — двести дней. Мой стиль письма заметно улучшился, в записях начало появляться больше конкретики.

Эта запись будет шестьдесят второй, и по совместительству самой последней, заключительной. Почему заключительной? Узнаешь некоторым временем позже, мой дорогой будущий читатель.

В Паксе царила атмосфера раздора. Это было видно ещё издалека, как только мы начали к нему подплывать. Множество домов на отшибе были разрушены. Из города доносились боевые возгласы. А возле него так и вовсе организовали несколько новых кладбищ, где орнатумы тихо и спокойно обгладывали тела падших марр, которых ещё не успели предать морскому песку.

— Они начали войну. Но только с кем? Прокула ведь больше нет… — подумал я, почти не удивляясь тому, что я видел.

— Братоубийственная война. Гражданская война. Они пошли против самих себя… — догадалась Истери.

— И именно поэтому Азаль собирался уничтожить Пакс…

Возле одного из кладбищ организовали братскую могилу. Смрад оттуда шёл неимоверный, и я различал даже не сам смрад от разложения, а смрад от отходов жизнедеятельности орнатумов, которых там было действительно много.

Только мы хотели покинуть то ужасное место, как вдруг я услышал приглушенный стон. Я вгляделся в яму, и, к своему удивлению, обнаружил там ещё живую марру. Едва живую.

— Там марра. Она ещё жива… К ней даже орнатумы не пристроились! — так же заметила Истери.

Я выволок живую марру из общей могилы. Она была проткнута насквозь лезвием-культро, однако рана почему-то была ещё и рваной. Рваные раны океан заживить не может, излечению подвергаются только те порезы, что не задели жизненно-важные органы, включая плавательный пузырь. Однако в данном случае марре оставалось жить не более пары минут. В лучшем случае — не более пяти. Это объясняло то, почему эта марра находилась в братской могиле. Другие марры посчитали, что шанса на излечение у нее уже не было. Однако он был.

Я начертил одну из рун-оберегов на песке. Истери сразу поняла, что я хочу сделать, и подкинула мне бутылку с кровью светящихся моллюсков. Я открыл бутылку, и нанёс белую кровь на пальцы, затем втерев её в руну. Истери подала мне бинты, и я пропитал их остатками этой крови, затем намотав их вокруг поврежденного участка тела марры.

Вместе с Истери мы начали произносить исцеляющее заклинание. Из братской могилы поднялся едва заметный при свете луч, который вошел в руну, и из руны попал в поврежденный организм марры.

Она забилась в конвульсиях, и рана под бинтами начала медленно зарастать. Магия рун вошла в резонанс с внутренней энергией живой марры.

Истери держала марру за плечи, и не давала ей с перепугу всплыть со дна. Когда трезвое сознание вернулось к ней, я также зажал ей руки. Теперь она была исцелена, но меня интересовали ответы на несколько вопросов.

— Кто ты и почему здесь так много трупов?

Стеклянные глаза марры, в которые возвращалась жизнь, пытались сфокусироваться на моем лице.

— Я… Стой. Я тебя знаю! Ты Арарел… кажется?

— Анарел.

— Это неважно. Спасибо, что бы ты со мной ни сделал. Мне лучше… Отпусти меня, а?

Я лишь ещё больше придавил его руки ко дну.

— Ты не ответил на мои вопросы.

— Ай! Не так сильно! Анарел, ты меня не узнал? Мы вместе с тюрьмы сбегали… устроили драку… чтобы отвлечь внимание надзирателя… Да хватку-то ослабь, а?

— Зален? — удивился я. Я не ожидал встретить его здесь. Я и вовсе забыл, как он выглядит. — Так вы живы? Где Лорган, Сагридин, Альфина?..

— Я ничего про них не знаю. Просыпаюсь парой сезонов ранее как бы в гробу, вылезаю из него, а всё разрушено. Прокул уничтожен полностью… Выжило не больше двадцати процентов от его жителей. Ещё десять процентов погибли в пути к Паксу. Ещё четыре процента умерли в ходе войны… И всего Язычников осталось очень мало, шесть процентов из ста, все расположились здесь как смогли сами…

— А архиереи? Как архиереи впустили вас в город?

— Да не впускал нас никто… мы сами влезли, начали проповедовать свои знания об океане. И теперь пятьдесят процентов жителей Пакса думают, что Нэро мертва. И ещё пятьдесят процентов думают, что она ещё жива. Вот война и случилась… как бы гражданская. Пакс потерял где-то тридцать пять процен…

— Хватит со своими процентами! Безопасные районы остались? Как к архиереям пробраться знаешь? — вмешалась Истери совершенно удачно.

— Тут дело в том, что архиереи… они умерли уже… все…

— То есть?..

— Зарезали друг к друга в ходе конфликта. Вот и всё… Это тоже поспособствовало возникновению войны.

— Кто же теперь во главе Пакса?

— Да никто… анархия, понимаешь? Ты либо «свой», либо «не свой», а значит главный вердикт выносит самосуд в лице первой или второй стороны. Безопасных районов, держащих нейтралитет в этой заварушке, тоже нет. Ты либо друг, либо враг, третьего не дано, как я уже и говорил…

Мы отпустили Залена, и он быстро поплыл обратно в город, больше ничего нам и не сказав.

— Что мы будем делать? С кем мы можем посоветоваться для того, чтобы найти способ разрешить этот конфликт?

— Я знаю одну такую марру. Он примет меня в свой дом даже если наши взгляды будут значительно отличаться. К тому же он сможет дать более точную оценку того, что происходит в округе. Он писец, и нынешняя ситуация не могла его не заинтересовать.

Конечно же это был Дерраниал. Из всех моих давних друзей только он не покидал меня в трудные моменты моей жизни. Вот только прошло слишком много времени для того, чтобы я мог быть уверен в том, что наши дружеские узы всё ещё были сохранены. Всё-таки мы не виделись больше восьми сезонов.

Я знал, где он живет, поэтому мы сразу направились к нему по закоулкам, стараясь не обращать на себя слишком много лишнего внимания. Впрочем, на окраине Пакса воды текли спокойно, хоть и волна гражданской войны здесь уже проходила. Осло мы не стали брать с собой, и оставили его на привязи в месте, где беспризорных кумиков для пропитания навряд ли ожидают встретить.

Добравшись до его дома, я обнаружил, что вокруг него ведут караул две марры. Скрыться от них уже не получилось, но, как оказалось, скрываться и не требовалось. Среди «этих» марр я был «свой».

— Это Анарел… — сказала одна марра, похлопав по плечу вторую. Они оба опустили свои лезвия-культро, дабы поприветствовать меня. Судя по их реакции, я действительно был последним высшим стражем во всем океане.

Они разрешили мне пройти внутрь дома Дерраниала, кратко объяснив, что теперь они работают на него.

Я постучался в дверь. Внутри кто-то сильно перепугался, и что-то громыхнуло. Однако никто мне дверь не открыл, и поэтому я начал медленно открывать её сам.

Внутри я увидел Дерраниала, что держит в руках лезвие-культро, направляя острие в мою сторону. Он узнал меня не сразу, но как только вспомнил мои черты лица, отбросил лезвие-культро в сторону и буквально затянул нас с Истери в свой дом.

— Анарел, это ты? Как ты… Почему у тебя появилось так много новых шрамов? Где тебя носили течения? Хвала Нэро! — рассеянно поприветствовал меня он.

— Мы обсудим всё это потом. Я тоже рад видеть, что ты жив.

— А это кто с тобой?.. — обратил он внимание на Истери, хотя сам же и затолкнул её внутрь вместе со мной.

— Моя… жена. В скором времени жена. Но познакомлю я вас тоже потом, сначала ты должен помочь мне.

— Нет, это ты должен помочь мне! Помочь нашему Паксу, помочь Нэро! — переварив информацию о том, что у меня будет новая жена, выдал Дерраниал. — Высший писец Колоран организовал нейтральную группировку марр, что устраняют последствия войны и пытаются примерить обе стороны. Однако он умер ещё вчера, и за нашей группировкой теперь слежу я… Ты должен примкнуть к нам. Ты обязан! Ты же высший страж!

Новость о том, что в городе ещё остались те марры, что сохранили свой рассудок, меня искренне обрадовала. Значит надежда на его спасение ещё была.

— Я и хочу это сделать! У нас одна цель, и мы должны друг другу помочь в её достижении. Я знаю о том, что здесь творится, но мне нужны хоть какие-нибудь предположения о том, как всё это остановить! Ты знаешь, где ещё сохранились безопасные места, которые ещё можно уберечь от войны? Ваша «нейтральная» группировка их оберегает?

— Весь Пакс погряз в крови всего за два дня, и, кажется, у нас совсем нет никакой надежды на то, что конфликт разрешится мирным путем. Однако нам ещё можно спасти Святилище Нэро или Место Рождения. По моим достоверным источникам, ни одна из сторон конфликта ещё до них не добралась, но планы по захвату этих мест уже есть! Можно ожидать, что захват начнется в считанные два или три часа… В общем, ты как нельзя вовремя!

— Подожди, ты сказал Святилище Нэро или Место Рождения? Почему мы не сможем уберечь обе области?

— У нас не хватало рук для того, чтобы уберечь хотя бы одну из этих двух областей! Но теперь у нас есть ты, твои две руки высшего стража равняются двадцати рукам обычных членов нашей группировки! И жена твоя… она тоже обязательно поможет!

— И что ты предлагаешь делать? Мы не можем отдать войне ни одну из этих двух областей, они важны равносильно! В Месте Рождения живут все мальки нашего города, за этим местом стоит его будущее! В своем святилище находится саркофаг нашей Нэро, и кто знает, что с ним сделают марры противоборствующих сторон?

— Анарел… мы не можем. Ты должен… понимать.

Я замолчал. Я не знал, что говорить, и какой выбор делать. То, что раньше я был высшим стражем, для меня уже ничего не значило. Но это многое значило для других марр. Теперь все марры могли видеть во мне своего предводителя, даже если мне этого не хотелось, так как по иерархии после архиереев сразу следуют высшие стражи. Подозреваю, что из них я остался последним. Поэтому Дерраниал и возложил на меня такую ношу.

— Место Рождения. Если у нас есть возможность не допустить то, что любая из двух сторон конфликта проникнет туда и завладеет мальками, мы обязательно должны ей воспользоваться.

Истери кивнула в мою сторону. Она тоже считала, что если в Место Рождения проникнет война, ничем хорошим это не кончится.

Дерраниал быстро написал какое-то письмо, и передал его одному из своих часовых стражников, объяснив, куда его нужно донести.

Через полчаса мы выдвинулись за город к Месту Рождения. Эта область нашего города хоть и отделена от него подобно Святилищу Нэро, но она всё равно находится в его власти. У каждого города были свои Места Рождения, где мальки могли спокойно жить и расти до двадцати циклов, и в дальнейшем семейная пара могла бы забрать любого малька в состав собственной семьи. Главным условием «забора» мальков было то, что семья должна была оставить там свои икринки, и только потом забирать любого малька. Думаю, для вас это покажется дикостью.

В одном из своих трудов наша Нэро упоминала о том, каким образом строятся семьи вне океана на запредельных звездах и планетах, что мальки рождаются напрямую возле отца и матери. Но в условиях нашего океана этот способ забирает у мальков их самостоятельность, которая прививается им во время взросления в Месте Рождения. А самостоятельность — это то, что необходимо каждой марре. Конечно же сразу после веры в то, что наша Жрица Нэро продолжает наблюдать за всеми нами.