На пути в бездну

Глава 23

— Вы должны отправить это послание самым быстрым почтовым голубем, который только есть, — распорядилась Орелия. — И снарядите нескольких курьеров для надежности.

— Слушаюсь, о Ступившая на Путь Вечности, — поклонилась ей в пояс Пришка.

Древняя покосилась на собеседницу. Ни вопросов, ни лишне болтовни. Да, малышка Катержина хорошо выдрессировала своих телохранительниц. Непонятно только, где она сама.

— Что с оракулом? — коротко спросила она.

— Видящая сейчас находится в полевом лагере, о Ступившая на Путь Вечности, собирает роты в кулак.

— Стало быть, Корвус готовится к большой войне? Логично.

— Есть шанс, что Ступивший на Путь Вечности Лорий Солум все-таки сумеет принять правоту его величества, по крайней мере, так говорила моя госпожа.

«Есть шанс. Маленький, призрачный шанс», — неохотно подумала Древняя. — «Что ж, попробуем увеличить его».

— Ему также отправьте полную копию моего донесения.

На сей раз капитан Непорочных не сумела сдержать своего удивления.

— Полную, о Ступившая на Путь Вечности?

— Да. Это важно. Лорий должен знать, что за вероломством Вентисов кроется нечто гораздо большее, нежели простое желание уязвить Корвуса.

«Понять бы еще, что именно. Но, Великий Отец, у Кайсы есть свой оракул! И дракон! Как это вообще может быть? Проклятый род истреблен под корень»!

По крайней мере, наличие дракона объясняло невероятную преданность Мелиса, да и остальных перевёртышей, переживших Третью Войну Гнева. Естественно, оборотень будет служить своей королеве до последней капли крови. Что бы про него ни говорили, Мелис умеет хранить верность.

Она со вздохом огляделась по сторонам. Сейчас измученный отряд двигался в сопровождении нескольких сотен вооруженных до зубов воинов. Половина — непорочные, вторая половина — рыцари на службе Видящей. В центре колонны ползло несколько знаменитых виннифисских боевых телег, на которых лежали прочие члены отряда. Ридгару, закованному в Кандалы Духа, с каждым днем становилось все хуже, он уже не мог даже стоять. Рэмирус, выгоревший практически до основания, а также Игнис и Блаклинт, последовавшие его примеру, не приходили в себя уже вторые сутки, Вилнар, чье ранение оказалось настолько серьезным, что жизнь его висела на тоненькой ниточке.

«И, если эта ниточка оборвется, у меня не хватит ее срастить».

Орелия и сама чувствовала себя отвратительно, но старалась по возможности не подавать вида. Все равно, ничего не изменится, если даже она приляжет рядом с товарищами и не встанет до самой встречи с Корвусом. Ее проблема, увы, куда серьезнее, нежели физические повреждения или магическое истощение.

«Слишком часто я исцеляла и воскрешала», — с горечью подумала она. — «На этом, в общем-то, и строился их расчет».

И то, что подобный расчет имелся, пугало еще сильнее.

Слишком хорошо враги оказались подготовлены. Слишком много у них было артефактов, о которых тем не полагалось даже знать. Слишком хорошо они использовали привычки Древних.

И, определенно, план, разработанный недругами, был чересчур сложным для простой интриги. Пускай Орелии с Рэмирусом и удалось нарушить его, но как знать, возможно, это уже не имеет особого значения?

— Долго ли нам добираться до вашего полевого лагеря? — уточнила она.

— Около дня, о Ступившая на Путь Вечности.

— Хорошо. Не расслабляйся, враги могут попытаться напасть на нас.

Пришка серьезно кивнула и похлопала себя по поясу, на котором висел пистолет.

— Всегда было интересно, насколько толста шкура у дракона, — улыбнулась она.

— Поверь, куда толще, чем кажется, — не разделила ее оптимизма Орелия. — Не уверена, что даже я смогу пробить ее с первого раза.

«Тем более, в таком состоянии».

— Вас поняла, о Ступившая на Путь Вечности, — без каких-либо эмоций ответила воительница.

— Хорошо, — Орелия прикрыла глаза — механическое тело обладало металлическими веками. — Все-таки, хорошо, что Катержина оставила тебя охранять северные рубежи герцогства.

«Оракул мудра, хоть и самая младшая из нас. Она понимает, что Кайсе нельзя доверять, и это правильно. Пока Корвус громит Дилирис, Кайса выжидает. Если подумать, то это глупо — Корвусу было бы сложнее воевать на два фронта. Значит, ее цель — втянуть в войну Лория. Следовательно, пока что ничего не кончено, а Кэлиста — точно такая же разменная монета, как и королева изначальных. Ее подвесили на ниточках и заставлют плясать танец, которого ветророжденная не понимает. Как и я».

Она тряхнула головой.

Когда не знаешь, что делать и нет возможности остановиться, выход один — броситься вперед, в сражение, а там уж будет видно.

«Жди нас Корвус, скоро мы прибудем».

***

Страх. Отчаяние. Обида.

Таривас вздохнул. В последние дни именно эти чувства шли со стороны матери. Причина подобного лежала на поверхности: катастрофа, повлекшая за собой потерю едва ли не половины страны, молчание Лория, на быструю помощь которого королева рассчитывала, и, конечно, пренебрежение Кайсы.

За прошедшие недели не один и не два посланца отправлялись на север с письмами, полными угроз, напоминаний и посулов. Их все объединяло одно: мольба о помощи. Кайса, которая согласно договоренностям, должна была ударить по герцогству Тиерланд — союзнику Волукрима, охраняющему его западную границу, как только армия Вороньего Короля вступит на земли Дилириса.

Время шло, одно поражение следовало за другим… И ничего не менялось. Кайса хранила каменное молчание и никто: ни Таривас, ни Эварис, ни даже сладкоречивый Амандус, не могли внятно объяснить столь странное поведение северянки.

Впрочем, любовник королевы все-таки пытался как-то утешить свою госпожу, но даже у него получалось не слишком хорошо — не очень удобно успокаивать людей, когда большую часть времени приходится вместе с армией играть в кошки-мышки с волукримцами.

Честно говоря, именно это и выводило Тариваса из себя больше всего. Ученик Корвуса, противостоящий им сейчас, великолепно ориентировался на местности и не позволял навязать себе большое полевое сражение, в котором у вороноголовых, однозначно, не было ни единого шанса. Вместо этого он, рассылая сотни небольших отрядов, жалил исподтишка, жег обозы, отлавливал небольшие группы, идущие на соединение с основной армией, перехватывал гонцов.

В результате сложилась отвратительнейшая ситуация: столица оказалась в осаде, а королевская армия не могла выделить ни единого полка для помощи, потому как в этом случае превосходство над силами Паллидия становилось не столь уж и очевидным.

Более того, чтобы восстановиться после поражения на Мариевых полях, требовалось время и какая-никакая, но передышка. Корвус явно не собирался предоставлять им ни первого, ни второго. То, что он стремился во что бы то ни стало захватить Сентий, было понятно и объяснимо: Древний желал усадить на трон своего марионеточного короля.

«Дядя, как же ты мог?» — в очередной раз сокрушенно думал юноша и вновь прислушался к эмоциям матери. — «Радость? Это что-то новое?»

Он поднялся из-за стола, за которым бессмысленно сидел с самого утра, и сделал несколько неловких шагов по направлению к двери. Перемещаться в полной темноте Таривас пока что не научился.

Принц услышал торопливые шаги и скрип петель.

— Сынок! — мать влетела внутрь подобно комете.

Ее эмоции обрушились на Тариваса, оглушая и ошеломляя. Кэлиста буквально светилась от распиравшей ее радости.

— Да, матушка?

— Я получила ответ от Лория! — воскликнула она радостно.

— И какой же он? — Таривас подался вперед, жалея, что не может увидеть послание.

— Ультиматум Корвусу. Если тот до конца месяца не отведет армию с земли Дилириса, Аэтернум объявит ему войну!

— Стало быть, нам нужно лишь продержаться? — с облегчением проговорил принц.

— Вы не продержитесь, — раздался вдруг из-за спины спокойный ровный голос.

Таривас, выхватывая меч, обернулся, а мать, отстранив его в сторону, заслонила сына собой.

— Кто ты такая? — процедила она.

«Такая?» — Таривас нахмурился. Никаких эмоций не ощущалось со стороны, откуда слышался голос. Лишь ровное дыхание. — «Она не женщина?»

— Мое имя Питиа, — все столь же спокойно проговорила незнакомка, — и я являюсь посланницей ее величества Кайсы. Она передает свои извинения за то, что до сих пор не начала боевых действий против Вороньего Короля.

— Мне плевать на ее слова! — зло процедила Кэлиста.

Да, голос ее излучал злость, но чувства говорили о страхе.

«Чего мать боится? Кто эта женщина?»

— Не знала, что у нее на побегушках — оракул, — продолжила королева. — Я думала, что кроме Катержины вас в Интерсисе больше нет.

— Все так думают, это удобно, — без каких бы то ни было эмоций ответила Питиа.

«Оракул? Быть не может!»

То, что Кайсе служила ясновидящая, объясняло многое: и ее поразительную осведомленность, и умение подгадывать момент, и талант в выборе исполнителей. Непонятно только, как же она смогла заполучить в свои руки такое дарование.

«Об этом подумаем на досуге. Что она имела в виду, говоря о том, что мы не продержимся?»

Таривас озвучил свой вопрос вслух.

— Все очень просто. Город пал.

У Тариваса отвисла челюсть.

— Как? — выдавил он из себя. — Когда?

— Позавчера.

— Но это невозможно! — взвизгнула Кэлиста. — Там четыре ряда стен, плюс дворец, восемь тысяч стражей и еще полторы тысячи дворцовой гвардии!

— Большая часть стражи переметнулась на сторону вашего брата, они смогли с наскока занять три ряда стен. Четвертые же… Там все было сложно.

— Ты так говоришь, будто все видела сама, — с подозрением спросил Таривас.

— Так и есть.

— Но ты же…

— Незрячая? — равнодушным тоном подсказала девушка. — Это на что-то влияет?

— Допустим, что нет, — тяжело вздохнув, сказал Таривас. — Что с четвертой стеной и дворцом?

Слепая кивнула.

— Я расскажу, если вы желаете.

— Желаю.

— Хорошо, слушайте…

***

Рыцари быстро пришли в себя, и первый из них замахнулся на Изегрима мечом. Тот ленивым плавным движением перехватил руку с оружием и сдавил ее.

Послышался вопль, и конечность повисла плетью. Лариэс увидел смятый металл и дырки в том месте, где пальцы пронзили его.

— Слабый, — тихо, но отчетливо проговорил Изегрим и ударил левой рукой.

Забрало, наверняка усиленное магией сковывающих, глубоко вдавилось в лицо, и рыцарь упал, не издав больше ни звука. А вслед за этим настало время бойни.

Даже Ридгар не действовал с такой скоростью, а ведь Кающийся был едва ли не лучшим воином, которого Лариэсу доводилось видеть. Изегрим не тратил сил, не делал лишних движений, каждый удар, каждый блок или тычок был четко выверен и скуп. И каждая атака несла смерть.

Последний из гвардейцев попытался броситься наутек, но цепкая рука ухватила его за шлем и потянула назад.

— Куда это ты? — холодно осведомился Изегрим. — Впрочем, неважно. Умри.

Пальцы сжались. Человек взвыл, судорожно дернулся и затих.

Изегрим разжал пальцы и тело в смятом изуродованном шлеме рухнуло на кучу точно таких же переломанных, точно игрушки трупов.