На пути в бездну

Глава 26

По прикидкам Тариваса прошло около трех часов, но враги упрямо не желали сдаваться. Его войска наконец-то сумели занять внешний обвод укреплений, но остатки вражеского войска успели спрятаться за второй линией стен и теперь вели оттуда отчаянную стрельбу, призванную, по-видимому, оттянуть неизбежное.

— Жаль, что они нужны нам живими, — пробурчала мать, — иначе можно было бы закончить все парой ураганов. Вряд ли Отшельник долго сможет выдерживать атаку стихий.

Тут Таривас был полностью согласен с королевой. Если то, что сказала Оракул — правда, а пока что причин не верить ей не было, то Древний был истощен практически до предела. Конечно же, стихийный маг, проживший несколько сотен лет, куда сильнее обычных стихиерожденных, но, все-таки, как боец он уже бесполезен. Собственно говоря, именно для того, чтобы измотать вражеских колдунов и заставить тех растратить остатки сил и был применен сперва Звериный Амулет, а затем — скоординированная атака всех магов воздуха.

— Что ж, полагаю, скоро все закончится, — чуть улыбнулся он. — Думаю, мы справимся и без вызова урагана в центр вражеского лагеря, ага.

— Да, они ответят, — королева скрипнула зубами.

— Мама, только очень прошу, не давай волю своему гневу, когда мы возьмем заложников. Ты ведь понимаешь, что случится если дочка Вороньего Короля вдруг скоропостижно скончается.

— Понимаю, — процедила Кэлиста. — Не бойся, ничего с ней не будет. Серьезного.

Ложь.

Таривас вздохнул и сделал себе мысленную заметку: внимательно следить за матерью, чтобы та не учудила какую-нибудь глупость вроде казни Игнис и отправки ее головы отцу.

«Кэлиста Иссон не просто так спрятала заложников в своей столице», — подумал он. — Живыми они куда полезнее, нежели мертвыми. Проклятье, почему же так долго»?

— Маршал, — обратился он к Пьюрхарту. — Как думаете, быть может, имеет смысл послать в бой наш резерв?

— Ваше высочество, — голос воина, казалось, был в состоянии заглушить канонаду, — я бы по возможности хотел избежать этого. Резерв надлежит оставлять в тылу до последней возможности, иначе мы всегда рискуем прозевать какой-нибудь неприятный сюрприз.

Таривас чуть заметно улыбнулся и отрицательно покачал головой.

— Какой же? Вражеское войско внезапно выйдет к нам в тыл? А откуда ему взяться, позволь, спросить? Разве твои разведчики не убедились в том, что в окрестностях нет сил противника?

— Ваше высочество…

— Исполняй, — чуть повысив голос, приказал Таривас.

«Иногда людям, даже таким, как Эварис, следует напоминать, у кого именно в руках находятся вожжи, а кто тянет телегу», — подумал принц. — «И все-таки с Лариэсом было проще, он всегда знал свое место» …

Ветророжденный покачал головой и повторил:

— Исполняй. Это приказ. И пусть к ним присоединятся маги из круга. Они должны будут оказать непосредственную поддержку атаке.

— Слушаюсь, — четко ответил маршал и распорядился куда-то в сторону, — немедленно прикажи бросить резерв в атаку.

— Слушаюсь, — раздался молодой голос, и адъютант ускакал исполнять распоряжение.

«Очень скоро я снова смогу видеть»! — взволнованно подумал Таривас. — «Уже сегодня! Скорее бы, скорее»!

***

Игнис застонала. Она сама не понимала, почему пришла в сознание. Нет, неправильно. Девушка не понимала, почему все еще жива!

«Проклятье, в последние месяцы я только и делаю, что преодолеваю свои лимиты»! — невесело подумала принцесса.

Чуть поведя головой, она вдруг поняла, что лежит на чем-то теплом и мягком. Открыв глаза, Игнис посмотрела вверх и увидела прямо над собой обеспокоенное лицо Блаклинт.

«Она что, положила мою голову себе на колени»? — со смущением подумала принцесса.

Впрочем, особо жаловаться она не собиралась — было тепло и хорошо. Если бы только…

Если бы они не оказались посреди сражения!

Огнерожденная с трудом приподнялась на локтях и огляделась. Луна на небе немного передвинулась, но не то, чтобы значительно.

«Я пробыла в беспамятстве от силы пару часов», — поняла она. — «И дела, судя по всему, стали заметно хуже».

Принцесса внимательно осмотрелась и не смогла не отметить неутешительной реальности: первая линия обороны была безвозвратно потеряна, между двумя рядами телег сейчас хозяйничали воины Дилириса. Выжившие марравцы плевались огнем, стараясь помешать врагам сконцентрировать силы для броска на вторую линию укреплений, но не нужно было обладать стратегическим талантом для того, чтобы понять: надолго оттянуть штурм не удастся.

Игнис неудачно пошевелилась и тотчас же тело пронзила мучительная боль.

Девушка застонала и откинулась на спину, глядя на склонившуюся над ней Блаклинт.

— Ты как? — тихо спросила водорожденная.

— А ты как думаешь? — криво ухмыльнулась принцесса. — Помоги сесть.

— Тебе нельзя, — возразила ее подруга.

— Я. Должна. Сесть.

— Зачем?

— Хочу все видеть…

Игнис не стала пояснять, на что именно ей хочется посмотреть, но это и не требовалось — Блаклинт все поняла. Она кивнула и помогла стонущей от мучительной боли девушке занять более-менее вертикальное положение. Это, а также то, что везде горели многочисленные факелы и костры, позволило куда лучше изучить поле боя.

— Смотри, — прошептала Игнис, вытягивая перед указательный палец. — Кажется, они бросили в бой свой резерв.

Блаклинт взглянула в указанном направлении и моргнула.

— Это плохо, да?

— Не слишком хорошо. Ты как, колдовать можешь?

Она отрицательно покачала головой.

— Не в состоянии сотворить даже простенькое заклинение. Не чувствую биения стихии в своей крови…

Игнис вздохнула. Оставалось только надеяться на то, что силы вернутся к Блаклинт.

«Хотя, возможно, уже через час это не будет иметь никакого значения».

Враги, получив подкрепление, выстроились рядами и двинулись вперед, наклонив копья. Да, дилирисцы не смогли притащить на поле боя достаточного количества пехоты, а потому им откровенно не хватало стрелков, а также — пикинёров, но это компенсировалось прекрасным качеством брони, заговоренной на прочность и ослабление отдачи. Именно поэтому так мало бронированных фигур падало под ураганным обстрелом марравцев. В резерв, который стал основной ударной силой, были отведены лучшие из лучших. Самые опытные, самые сильные, самые богатые. И вот теперь они неслись вперед, на телеги, стремясь проломиться вперед, добраться наконец до своей цели.

Ии было совершенно понятно, чего они хотят: захватить Целительницу, дабы привести глаза принца в порядок, и взять в плен дочь Вороньего Короля, чтобы получить рычаг давления на отца.

Бронированная лавина накрыла оборонительные позиции и до Игнис донесся страшный, ни с чем несравнимый звук. Вопль тысяч глоток, слившийся в один многоголосый гулкий стон боли, страха и ярости.

Люди резали и кололи друг друга. Марравцы опускали на головы дилирисцев свои страшные цепы и лупили их алебардами. Они стреляли практически в упор — с такого расстояния даже хорошие латные доспехи через раз помогали атакующим, они пытались отсечь задние ряды артиллерией, но… Но их было слишком мало! Игнис видела, как гнется тонкая линия защитников, как вражеские отряды, торжествуя, почти берут верх сразу на трех участках импровизированной «стены», и она в отчаянии прикрыла глаза.

«Возможно, стоит лишить себя жизни, чтобы не давать Кэлисте столь серьезного преимущества»? — промелькнула мысль. — «Но, чтобы это сделать, нужно достать оружие, а я не могу пошевелить и пальцем».

Просить же Блаклинт об ударе милосердия огнерожденная попросту не могла.

Вновь открыв глаза, Игнис, стараясь не пропустить ничего, воззрилась на сражение. Ей осталось лишь ждать, да надеяться на лучшее. Сопротивляться уже не осталось сил.

***

«Удар в сонную артерию через полторы секунды».

Катержина отступила на полшага — ровно столько ей требовалось для того, чтобы вражеское копье просвистело в половине мизинца от ее шеи, а противник подставил под удар подмышечную впадину.

Коротко уколоть мечом, отступить, не обращая внимания на крик смертельно раненного человека, спрятаться за щитом Пришки.

Верная Непорочная, не раздумывая ни секунды, опустила своей цеп на голову другого латника. Мужчина упал, как подкошенный. Пришка вообще отличалась ненормальной физической силой, как, впрочем, и большая часть ее Непорочных. Она самостоятельно выискивала подходящих кандидаток по всему Виннифису и тренировала их до изнеможения. К сожалению, женщины оставались женщинами и в прямом противостоянии с мужчинами шансов у них было немного.

Именно поэтому вся гвардия Оракула поголовно вооружалась пистолетами. И именно поэтому эта самая гвардия уже полегла практически в полном составе.

Катержина оплакивала каждую из них — за долгие годы она успела привыкнуть к своим извечным спутницам, но, увы, только мысленно. Времени на то, чтобы опустить руки и лить слезы у нее не оставалось, ведь если Видящая сдастся, жертва Непорочных, равно как и остальных ее верных последователей будет напрасной.

Эти люди сражались и умирали за нее, хотя с легкостью могли бросить оружие.

Она избежала атаки сразу трех врагов, сократила расстояние и прикончила одного филигранным уколом в щель забрала, после уклонилась сразу от трех мечей, сумев достать еще одного из нападавших и снова укрылась за спиной Пришки.

Так не могло продолжаться долго. Катержина чувствовала, как усталость с каждой секундой все больше и больше берет свое, но ничего, кроме как сражаться, ей не оставалось. И бой поистине раскрыл ее ужасающие способности в полной мере. Оракул как бы витала сразу в двух мирах: в настоящем и в будущем; видела то, что творится сейчас, и то, что только должно произойти. Она не ошибалась и не путалась, а убивала, убивала, убивала.

«Скольких я лишила жизни за сегодня? Пять десятков? Шесть? Сотню»?

Откровенно говоря, она уже сбилась со счета, но с яростью, порожденной отчаянием, продолжала борьбу.

«Через минуту два арбалетных болта ударят в Пришку», — пришло ей видение и Катержина, недолго думая, шагнула вперед, защищая верную телохранительницу. Она отразила несколько атак, и когда подошло время, коротко махнула мечом.

Со звоном один за другим два арбалетных болта отлетели в стороны, а противники в ужасе попятились.

Трюк, что она проделала, был не то, чтобы слишком сложным для ясновидящей, хоть и требовал некоторой сноровки, зато действовал он безотказно. Об этом Катержина узнала еще во времена войны за независимость Виннифиса и с тех пор не один и не два раза использовала его для своих целей.

— Госпожа моя, назад! — прокричала Пришка и попыталась укрыть Древнюю, но та лишь покачала головой и помчалась на врагов в самоубийственную на первый взгляд атаку. Однако за этими ее действиями таился холодный расчет.

«По крайней мере пять минут к ним не будут подходить свежие силы. Если получится, вытолкаем с телег, как сделали это до того»! — подумала Катержина, коля, рубя и кромсая.

Отбив очередную атаку, она сунула меч в ножны и, выхватив второй кинжал, перешла на особо короткие дистанции боя, прикрываясь от вражеских копий, метящих из глубины строя, телами противников.