Белый снег – Восточный ветер

От гнева пальцы его сжались так, что кожа побелела на костяшках. Против них – этих надменных снобов: Бухарина и Радека, Зиновьева и Каменева; новоявленных Суворовых и Кутузовых: Тухачевского, Блюхера и Егорова – в груди поднялась глухая ярость.

Пустобрехи и краснобаи, вчерашние прапорщики, возомнившие себя солью партии и армии, вы не упускали случая ткнуть меня, недоучку-семинариста, в словесную блевотину, которую выплескивали в толпу на площадях Питера и Москвы. И это в то время, когда я, Сталин, кормил вшей в окопах под Царицыном, голодал в донских степях, топил баржами белое офицерье и предавал огню мятежные казацкие станицы. Я делал всю грязную работу, что поручала партия ради одного – победы Великой Революции!

Потом, после смерти Старика, вы, как тетерева на току, упиваясь собственным красноречием, продолжали рисоваться на митингах, а я, как ломовая лошадь, снова взвалил на себя всю рутину партийных дел. И пока вы разглагольствовали, я создал ее – свою Партию! Свое детище и свою гордость! Партию, которая должна стать новым орденом крестоносцев, и этот орден я поведу на завоевание мира, чтобы построить Великую империю, новый четвертый Рим, равного которому еще не знала история!

Новы, неблагодарные твари, обласканные и вознесенные мною до небес, отплатили черной неблагодарностью. Вы тащили партию то влево, то вправо, обвиняли меня в косности и догматизме. Под вашу трескотню та старая, ленинская партия разлагалась! ЦК превращался в скопище демагогов, а на местах партийные секретари становились удельными князьками. Рядовые коммунисты завалили органы сигналами о вопиющем казнокрадстве, комчванстве и беспробудном пьянстве руководителей. Грозные указания ЦК тонули, словно в болоте, в огромной партийной машине.

Успех первой ударной пятилетки оказался недолгим, следующий план затрещал по всем швам. Отчаянные усилия вытащить страну из трясины махрового бюрократизма и внутрипартийных дрязг натыкались на откровенный саботаж. Партийная машина взбунтовалась против своего создателя и на XVII съезде попыталась даже избавиться от меня. Накануне Каменев и Зиновьев челноками сновали между Москвой и Ленинградом, готовили в вожди этого любителя хождений в народ Кирова и уже предвкушали свою победу.

Дураки! Кого хотели провести? Главное – не правильно голосовать, а правильно подсчитать голоса! И подсчитали все как надо! Потом эти слизни, метившие в мое кресло, ползали на коленях и каялись во всех грехах… Поздно! Я слишком много и долго прощал. Человек – неблагодарная тварь! Ради власти и денег он готов переступить через мать, через друга и совесть, но не через собственный страх. Именно страх стал тем универсальным средством, которое позволило удержать в руках и партию, и власть.

Инструмент для исполнения воли Вождя долго искать не пришлось, он оказался под рукой. Безупречная, превосходно отлаженная за годы борьбы с контрреволюционерами и саботажниками, нашпиговавшая своими осведомителями всю страну организация, ВЧК – ОГПУ – НКВД оказалась самым удачным детищем революции. Вскормленные кровью своих жертв, загипнотизированные заклинаниями о беспощадной борьбе с врагами партии, чекистские органы после окончания Гражданской войны, окончив расправу с контрреволюционерами, в отсутствие новых врагов начали чахнуть. И тогда он нашел им работу, но престарелый и больной председатель ОГПУ Вячеслав Менжинский всячески старался прикрыть своих дружков. Его скоропостижная смерть в мае тридцать четвертого устранила последние препятствия, и новый председатель Генрих Ягода ретиво взялся за дело. Он не задавал лишних вопросов и преданно исполнял его волю. За короткий срок Ягода расправился с партийной оппозицией и заткнул глотки Каменеву, Зиновьеву и Рыкову. В сырых тюремных камерах с них вмиг слетел глянец вождизма. Жалкие трусы! Не хватило мужества достойно умереть. Топили друг друга, только чтобы спасти свои никчемные жизни…

Из личного дела Г. Ягоды

Ягода, Генрих Григорьевич (Енох Гершенович) (1891, Рыбинск – 15.03.1938). Родился в семье мелкого ремесленника, по национальности еврей. Экстерном окончил 8 классов нижегородской гимназии. В 1904–1905 гг. работал наборщиком в подпольной типографии Нижнего Новгорода; в 1906 г. временно переехал в Сормово, был членом боевой дружины; в 1907 г. вступил в РСДРП(б); в 1907–1908 гг. член нижегородской группы анархистов-коммунистов, поддерживал контакты с партией эсеров; в 1911 г. арестован; в 1912 г. после выхода из тюрьмы нелегально под фамилией Книшевский прибыл в Москву, проживал у сестры под фамилией Галушкин, не работал; 12 мая 1912 г. снова арестован, содержался в Арбатском полицейском доме; постановлением Особого совещания МВД от 16 июля 1912 г. выслан под гласный надзор полиции на два года в г. Симбирск, в ссылке партийной работы не вел; в 1913–1914 гг. служащий статистической артели Союза городов, сотрудничал с журналом «Вопросы статистики»; с 1914 г. в Петрограде, работал в больничной кассе Путиловского завода; в 1914 г. женился на Иде Авербах – племяннице Я. М. Свердлова. В годы Первой мировой войны в армии – рядовой, ефрейтор 20-го строевого полка 5-го армейского корпуса; был ранен на фронте. С 1917 г. член Петроградской военной организации РСДРП(б); до октября 1917 г. член Петросовета; участвовал в издании газеты «Солдатская правда»; участник октябрьских событий в Москве 1917 г. С ноября 1917 г. по апрель 1918 г. ответственный редактор газеты «Крестьянская беднота». Кандидат в члены ЦК ВКП(б) (XVI съезд); член ЦК ВКП (б) (XVII съезд); член ЦИК СССР 4-7-го созывов.

Служба в РККА: с 24 апреля 1918 г. по 8 сентября 1919 г. управляющий делами Высшей военной инспекции РККА.

Работа в органах ВЧК – ОГПУ – НКВД: с 3 ноября 1919 г. по 1 декабря 1920 г. управляющий делами управления ОО ВЧК, заместитель начальника управления ОО ВЧК; с 29 июля 1920 г. по февраль 1922 г. член Коллегии ВЧК; с 13 сентября 1920 г. по 6 апреля 1922 г. управляющий делами ВЧК – ГПУ; в 1920–1922 гг. управляющий делами и член коллегии Наркомата внешней торговли РСФСР; с января 1921 г. по июнь 1922 г. заместитель начальника ОО ВЧК – ГПУ; с 31 марта 1921 г. по 30 июля 192 7 г. заместитель начальника Секретно-оперативного управления (СОУ) ВЧК – ГПУ – ОГПУ СССР; с 12 июля по 5 сентября 1921 г. начальник Административно-организационного управления (АОУ) ВЧК; с 1 июня 1922 г. по 26 октября 1929 г. начальник ОО ГПУ РСФСР – ОГПУ СССР; с 18 сентября 1923 г. по 27 октября 192 9 г. 2-й заместитель председателя ГПУ— ОГПУ СССР; с 12 июня 1924 г. по 10 июля 1937 г. член Особого совещания ОГПУ; с 30 июля 1927 г. по 26 октября 1929 г. начальник СОУ ОГПУ СССР; с 27 октября 1929 г. по 31 июля 1931 г. заместитель председателя ОГПУ СССР; с 31 июля 1931 г. по 10 июля 1934 г. заместитель председателя ОГПУ СССР; с 10 июля 1934 г. по 26 сентября 1936 г. нарком внутренних дел СССР.

Присвоение воинских званий: 26 ноября 1935 г. генеральный комиссар ГБ (уволен в запас 27 января 1937 г.).

Награды: знак «Почетный работник ВЧК – ГПУ (5)» № 10 (1922 г.); орден Красного Знамени (14 декабря 1927 г.); орден Красного Знамени (3 апреля 1930 г.); орден Трудового Красного Знамени ЗСФСР (19 декабря 1932 г.); знак «Почетный работник ВЧК – ГПУ (15)» (20 декабря 1932 г.); знак «Почетный работник РКМ» (25 февраля 1933 г.); орден Ленина (4 августа 1933 г.).

Работа в советских учреждениях: с 26 сентября 1936 г. по 28 марта 1937 г. нарком связи СССР (официально отстранен от должности 3 апреля 1937 г.).

Примечание. С октября 1931 г. по 22 ноября 1936 г. заместитель председателя Комитета резервов при СТО СССР.

28 марта 1937 г. арестован; на процессе правотроцкистского блока, состоявшемся 2-13 марта

1938 г., приговорен к высшей мере наказания. Расстрелян. Не реабилитирован.

Прошли первые показательные процессы, и страна под их шум на время забыла о голоде, о варварской коллективизации, окончательно разорившей деревню. Теперь она знала, кто виновен во всех бедах, и слепой гнев народа волной обрушился на них – «предателей и вредителей». На Западе тут же поднялся вой, бешеный пес Троцкий заходился в злобном лае. Ему подвывал из Парижа и шакал Раскольников. Мерзавец! Обвиняя его, Сталина, во всех смертных грехах, он забыл, как сам в Нижнем сотнями расстреливал и топил в баржах беляков с эсерами. Здесь, в Москве, им подпевали Бухарин с Радеком; как подколодные змеи, они шипели из углов и мутили партию. Эти любимцы Старика стали ему поперек горла, но, когда потребовалось заткнуть им рот, Ягода вдруг распустил нюни. Его помощнички, кучка интеллигентствующих дзержинцев, откровенно саботировала указания.

И ему снова пришлось брать все на себя, чтобы не дать уничтожить страну и партию. Замену Ягоде найти оказалось не так-то просто. Земляк Нестор Лакоба хитро ушел от предложения, сославшись на плохой слух. Слух у него действительно был плохой, и он посетовал, что может не расслышать «змеиное шипение затаившихся контрреволюционеров и обезвредить их ядовитое жало». Как в воду глядел! Двадцать седьмого декабря 1936 года в Тбилиси, на ужине в доме у своего выдвиженца Лаврентия Берии, он съел «что-то не то» и в ту же ночь скончался.

Тогда он обратился к Чкалову, но «первый сокол» страны вознесся так высоко на крыльях всемирной славы, что посмел сказать в глаза: «Я летчик, а не стервятник». И тоже накаркал на свою голову. В воздухе могут жить птицы, а не люди. Признанного аса подвела техника, и страна с почестями похоронила своего кумира.

Наконец его взгляд разглядел среди серой партийной массы невзрачного, метр с кепкой, но исполнительного заведующего отделом руководящих партийных кадров ЦК ВКП(б) Николая Ежова. Приглянулся он во время партийной чистки тридцать четвертого года, после того как, не дрогнув, пачками выметал вольнодумствующих товарищей с дореволюционным стажем. Этот золотник оказался мал, да дорог; осмотревшись на новой должности, Ежов вскоре арестовал своего предшественника и заставил того признаться во всех мыслимых и немыслимых преступлениях. К концу тридцать седьмого он почистил НКВД от «слюнтяев и саботажников», а затем принялся за армию и комиссариаты. Арестовывали даже самых преданных, даже таких, как Бокий, чей партийный стаж исчислялся с 1897 года.

Из личного дела Г. Бокия

Бокий, Глеб Иванович (1879, Тифлис —15.11.1937, Москва). Родился в семье учителя, по национальности украинец. Учился в реальном училище, затем в Санкт-Петербургском горном институте. В 1897 г. вступил в «Союз борьбы за освобождение рабочего класса», был партийным организатором и пропагандистом. В 1904–1909 гг. член Петербургского комитета РСДРП; в 1905 г. участвовал в боях на баррикадах Васильевского острова. В 1914 г. участвовал в создании Центрального бюро РСДРП (б); в 1916–1917 гг. член Русского бюро ЦК РСДРП (б), заведующий отделом сношений с провинцией Русского бюро ЦК РСДРП (б). До революции неоднократно подвергался арестам, дважды находился в ссылке. С апреля 1917 г. по март 1918 г. секретарь Петроградского горкома РСДРП(б); с октября по ноябрь 1917 г. член Петроградского ВРК; с февраля по март 1918 г. член Комитета революционной обороны Петрограда. В 1918 г. примыкал к «левым коммунистам».

Работа в органах ВЧК – ОГПУ – НКВД: с 13 марта по 31 августа 1918 г. заместитель председателя ЧК Союза коммун Северной области и Петроградской ЧК; с 31 августа по ноябрь 1918 г. председатель ЧК Союза коммун Северной области и Петроградской ЧК; с 21 ноября 1918 г. по первую половину 1919 г. член Коллегии НКВД РСФСР; с начала 1919 г. до сентября 1919 г. начальник Особого отдела ВЧК Восточного фронта; с сентября 1919 г. по август 1920 г. начальник Особого отдела ВЧК Туркестанского фронта; с 8 октября 1919 г. по август 1920 г. член Туркестанской комиссии ВЦИК и СНК РСФСР; с 19 апреля по август 1920 г. полпред ВЧК в Туркестане; с 12 июля 1921 г. по февраль 1922 г. член Коллегии ВЧК; с 28 января 1921 г. по февраль 1922 г. заведующий специальным (шифровальным) отделением при Президиуме ВЧК; с 28 января 1921 г. по 10 июля 1934 г. заведующий специальным отделом ВЧК – ГПУ – ОГПУ СССР; с 22 сентября 1923 г. по 10 июля 1934 г. член Коллегии ОГПУ; с 27 сентября 1923 г. по декабрь 1930 г. член Коллегии НКВД РСФСР; с 10 июля 1934 г. по 25 декабря 1936 г. начальник спецотдела ГУГБ НКВД СССР; с 25 декабря 1936 г. по 16 мая 1937 г. начальник 9-го отдела ГУГБ НКВД СССР.