Река непутевая

3. У СЕМИ СОСЕН

Место это так и называлось — Семь сосен. Они особняком росли на склоне, а ниже лежало болото. Болото когда-то было озером, а потом его затянуло мхом и осокой. В летнюю пору оно кишит бездонными промоинами-окнами, прикрытыми нежной обманчивой зеленью, а сейчас рыжо. Солнце согнало с болота снег, но оно все еще сковано льдом, и лед этот не растает под слоем умерших трав до середины лета. Хочешь — мох дери для строительства, хочешь — клюкву собирай, не провалишься. Лед крепкий, человека исправно держит.

Человека, но не машину. А старый взрывник Фрол Сучков, присевший по дороге на штольню перекурить в тени сосен, обнаружил на болоте именно машину.

Сучков полулежал на склоне, навалившись на сумку со взрывчаткой, и курил махорку, приправленную для запаха вишняком. Одет он был в брезентовые штаны и куртку, на ногах — резиновые чуни, прихваченные шпагатом, чтобы не спадывали. Заметив машину, Фрол стянул с головы облезлую кожаную шапку, которую упорно носил в штольне заместо каски, и поскреб желтой от аммонита рукой макушку.

— Блазнит! — решил взрывник и отвернулся. Он потеребил прилипшую ко лбу грязно-серую челку, тоже местами пожелтевшую, и обвел взглядом склон. Все было на месте — и жилухи, и устье штольни, обложенное для крепости красным кирпичом. Фрол глубоко затянулся, дунул на вспыхнувшую самокрутку и повернулся к болоту.

Машина приближалась, огибая опасные места, росла на глазах.

— Ай, медведь? — сказал вслух Сучков, хотя отчетливо видел, что по болоту идет газик с серым брезентовым верхом.

Морщинистое малоподвижное лицо Сучкова ничего не выражало, но он поднялся и, оставив на месте сумку, зашагал к крайней избенке, где располагался начальник инженер Голубович.

— Потонет! — сказал Фрол Голубовичу. — Сколь не потрепещется, а потонет — конец известный.

Голубович, молодой прямоносый парень с растрепанными русыми волосами, поднял голову от какой-то своей писанины, вскинул на Сучкова отсутствующие глаза и расстегнул ворот застиранной ковбойки.

— Что-что? — переспросил он.

— Думал — блазнит, — объяснил Фрол.

— А-а, — сказал Голубович и стал писать дальше. Инженер писал письмо подружке, вернее, переписывал, тщательно следя за формой и содержанием.

«Синенькая, — писал Голубович синей пастой, а потом менял стержень в своей четырехцветной ручке и дальше продолжал черным. — Мы уже заложили вторую штольню, но нет кирпича и свод рушится. Ты не представляешь, как я скучаю без тебя, Синенькая…»

И во втором случае инженер не забыл сменить стержни. Разноцветное письмо казалось ему более выразительным.

— Пал Палыч, — сказал Сучков. — Машина на болоте тонет.

Голубович очнулся, бросил письмо и вышел из избы. Газик подошел почти к самому берегу и остановился, потому что подле берега лед был разъеден ручьями, впадающими в болото. Из машины выбрался Гаврилов и замахал руками, подзывая поближе.

— Мостовики! — узнал Голубович. — Видно, мост режет…

— Ишь ты! — сказал Сучков. — Жизни не щадят люди.

— Придется помогать, — вздохнул Голубович. — Сколько взрывчатки у тебя?

— А вся в сумке! — кивнул Фрол.

— Ты как? — инженер не смотрел на взрывника.

— Так надо же, — сказал Фрол.

— За пилой сбегаю! — обрадовался инженер и пошел к складу.

Фрол Сучков надел шапку, которую до сих пор держал в руке, и отправился на берег. Вскоре Голубович пришел к соснам с пилой и топором.

— Жалко! — сказал он.

— Известное дело, — пробурчал Фрол.

Они прикинули, как ловчее свалить сосну, чтобы достала до твердого льда, подрубили и стали пилить. «Не голова пала!» — бормотал Сучков, подбадривая себя.

— Было семь, стало шесть! — подвел он итог, когда сосна заскрипела и, прошумев вершиной, рухнула, ломая собственные ветви.

— Семь и будет! — возразил инженер. — На карте написано — семь!

— Только что — на ей! — согласился взрывник.

Вершина пришлась метрах в десяти от машины. Гаврилов бросился, намереваясь выбраться на берег.

— Оставайся там! — заорал Голубович. — Принимай старика!

Сучков вырубил палку для опоры, закинул за плечи сумку и засеменил чунями по медному стволу дерева. Гаврилов встретил его в вершине, перехватил сумку.

Пока Гаврилов наскоро благодарил начальника геологов, Сучков уселся в машину.

И газик снова заюлил между островками осоки.

— Сидишь нормально? — спросил Гаврилов.

— Годится.

— Дверцу открой! — на всякий случай посоветовал Гаврилов — выбираться удобнее, если нырнем.

— А ты не ныряй! — сказал Фрол. — Взрывчатка-то вся тут.

Дверцу он не открыл.