Река непутевая

8. РЕКА НЕПУТЕВАЯ

А Семен «сыпал». Он осторожно попробовал ногой первую льдину и ступил на нее. Льдина держала. Тогда он перепрыгнул на другую и побежал к опорам.

— Лева бери! — орали с противоположного берега.

— А тронется, бегать ему обратно не надо! — успокаивая себя, сказал Смирнов. — На энтой льдине до моря плыть можно.

— Не тронется! — возразил Фрол, внимательно наблюдая за Сеней, который неожиданно замешкался, потому что дальше шла мелочь — не разбежишься.

— Права иди! — дружно кричали с берега.

Справа действительно были льдины покрупнее, но они были и слева. Сеня пошел влево.

Снег бил по лицу и глазам, мешая смотреть. Но Сироту занимало другое, он даже приостановился, чтобы убедиться, что не ослышался: в снежной мути, летящей над степью, заливались жаворонки. «Чудеса!» — удивился Сеня, засунул поглубже за пазуху пакет со взрывчаткой и прыгнул на очередную льдину. Она качнулась, приподняв один край, Сеня поскользнулся, упал и, как с горки, на животе вылетел на следующую.

На берегу взвизгнула какая-то женщина, но Сирота не слышал ее. «Так и нырнуть недолго!» — впервые подумал он, лежа на льду. Потом поднялся и пошел дальше, прихрамывая на ушибленную ногу.

Где-то на середине реки опять случилась заминка. Чтобы перебраться со льдины на льдину, надо было перепрыгнуть метра три ледяной каши, в которой островком маячила метровая льдинка.

Сеня переложил спички под шапку, примерился и прыгнул двойным прыжком, рассчитывая, что промежуточная льдина не успеет утонуть. Черпнув в сапоги, он вылез-таки на твердый лед, снова зацепив за край льдины ушибленным коленом.

Вгорячах не почувствовал боли, но, шагнув несколько раз, понял, что нога отказывается повиноваться.

— Ногу повредил похоже! — спокойным голосом сказал на берегу Сучков, когда Сеня пополз к опорам на четвереньках, а потом поднялся и пошел, подтаскивая непослушную ногу.

— Обратно ему с такой ногой не уйти! — все так же ровно констатировал Фрол.

— Разойдется! — предположил Смирнов, — бывает…

На дальнем берегу теперь молчали, сообразив, наконец, что на льду не до их советов.

— Сволочь! — бормотал Сеня, волоча несгибающуюся ногу. — Сволочь такая…

Он понимал, что не успеет доковылять до берега, после того, как подожжет шнур, но упрямо тащился к нужному месту.

Впереди, за опорами, ревела вода. Освобожденно вырываясь из-под льда, она вспучивалась метровым валом и стремительно катилась вниз.

«В воду прыгну! — придумал Сеня. — Зажгу и прыгну. К берегу прибьюсь или баркас перехватит, пока лед двинется».

У Гаврилова слезились глаза и побелели щеки, но он смотрел только на опоры. Мысли стремительно крутились в голове. Идти всем на лед, чтобы вытащить Сироту? Но лед каждую минуту может столкнуть опоры и пойти. Тогда размелет не одного, а четверых.

— Пошли! — сказал Гаврилов, поднимая с земли доску от опалубки, вымазанную в растворе. — Веревку надо захватить.

— Постой! — остановил инженера Фрол. — Кажись, разошелся.

Сирота и в самом деле пошел быстрее. С берега не видно было, чего это стоит ему. Он и сам не знал и даже не замечал слез, которые независимо от его сознания выжимало из глаз каждое движение.

Гаврилов впервые посмотрел на Сеню и ужаснулся неестественности его движений.

— Ты вот что… — сказал Фрол. — Поезжай к переправе, подготовь баркас. Семен обратно не пойдет.

— Думаете?

Фрол кивнул. Инженер завел «газик» и поехал к переправе.

Заветная льдина была шагах в двадцати от Сени, когда твердый с виду лед провалился под ним и он скользнул в мокрую тьму, не успев ни удивиться, ни испугаться. На льду осталась шапка и коробок со спичками — никому теперь не нужные вещи.

Как ни странно, но на берегах не раздалось ни одного звука, только где-то внизу привычно гомонила переправа, да все так же выводили свои трели жаворонки и горохом стучала по задубевшей одежде снежная крупа.

Мастер Смирнов молча стянул с головы шапку.

— Рано хоронишь! — неодобрительно сказал Фрол. — Выберется, не таковский…

Сеню выбросило из-подо льда секунд черед двадцать. Мелькнув в буруне мокрой темной тряпкой, он зацепился руками за обломки льдины, кружащейся в водовороте за опорами, и его вместе с ней потащило книзу.

По берегу вслед за плывущим с криками побежали люди. Смирнов сел прямо на мокрую землю и заскреб непослушными пальцами по карману, где у него хранился пузырек с таблетками от сердца.

Фрол с легкой усмешкой наблюдал, за мастером, пока тот не съел таблетку, а потом отошел, чтобы подготовить заряд. Он подкинул на ладони последнюю пачку, будто пробуя на вес, и разорвал обертку.

Смирнов лежал на боку, беззвучно шевелил белыми губами, пытаясь улыбнуться. Но улыбки не получалось и лицо было такое, какое бывает у совершенно беспомощных людей да женщин, умеющих разыгрывать беспомощность.

Ох, Ишим, Ишим!

— Худая река! — выдавил Смирнов. — Столкнет опоры…

— Река как река… — сказал Фрол. — Может, и не столкнет.