Поляк
- Автор: Джон Кутзее
- Жанр: Современная проза
- Дата выхода: 2023
Читать книгу "Поляк"
15
Через неделю от синьоры Вайз приходит сообщение. Перевод готов. За все она просит полторы тысячи евро.
Я заскочу вечером и заберу перевод, отвечает Беатрис.
Дверь открывает молодой мужчина.
– Привет. Вы та дама, что должна забрать стихи? Заходите. Меня зовут Натан. Мамы еще нет, но она скоро будет. Пожалуйста, присаживайтесь. Хотите посмотреть перевод?
Он передает ей объемистый пакет: ее копии и аккуратно напечатанный перевод на испанский. Она бросает взгляд на первую страницу. Дама, у которой что-то между ног, никуда не делась.
– Я тоже поучаствовал, – говорит Натан. – Мама не сильна в поэзии.
– Вы говорите по-польски?
– Не особенно, но я читал много польской поэзии. В Польше стихи как болезнь, все ими заражаются. Ваш поэт – как его звали?
– Вальчукевич. Витольд Вальчукевич. Он недавно умер. Вы были в Польше?
– Дерьмо ваша Польша. Что мне там делать? И раньше было плохо, а теперь еще хуже.
До Беатрис доходит, что они евреи – Клара и ее сын, – а стало быть, у них есть веские и достаточные основания не любить Польшу.
– Вальчукевич. – Он произносит фамилию как поляк, куда лучше, чем Беатрис, между ног которой лежал ее носитель. – Он же не великий поэт?
– Поэзия не была его инструментом. На самом деле он был музыкантом, пианистом. Известным интерпретатором Шопена.
– Стишки довольно средние, но некоторые выделяются. Они про вас?
Она молчит.
– Держу пари, он был в вас влюблен. Но если он знал, что вы не сможете их прочесть, почему не перевел их для вас?
– Польский был его родным языком. Писать стихи можно только на родном языке. По крайней мере, меня учили так. Может быть, ему было не важно, прочту ли я их. Может быть, ему было важно выразить свои чувства.
– Может быть. Что мне в них нравится, так это то, что они не сухие и ироничные, как сейчас принято. Вы слышали о Циприане Норвиде? Нет? Вам стоит его почитать. Вальчукевич – это такой Циприан Норвид[25], только пониже классом. Лучшее стихотворение там – сами увидите – это где он ныряет на дно моря, оказывается лицом к лицу с мраморной статуей и понимает, что это Афродита, ну, богиня. У нее большие раскрашенные глаза, которые смотрят сквозь него, его не видя. Жуть. Я где-то читал, что в Средиземном море полно обломков кораблекрушений: монеты, статуи, посуда, кувшины для вина. Хотел бы я когда-нибудь понырять у берега Греции, кто знает, может быть, получится и мне повезет.
– Витольду не везло.
Молодой человек смотрит на нее со странным выражением.
– Я хотела сказать, он был невезучим. Если бы он отправился понырять, то не нашел бы статую. Вернулся бы с пустыми руками. Или утонул бы. Таким он был. На кого вы учитесь?
– На экономиста. Не мое, но мама говорит, сейчас такое время. Чтобы чего-то добиться.
– У меня двое сыновей, немного старше вас. Они не изучали экономику, но добились немало. И довольно успешны.
– А что они изучали?
– Один – биохимию, другой – инженерное дело.
Она многое может сказать о своих сыновьях, очень многое, но не говорит. Беатрис гордится ими, тем, как рано они начали жить своим умом, как будто их жизнь – деловое предприятие, которым требовалось управлять разумно и твердой рукой. Ее сыновья пошли в отца. Не в нее, Беатрис.
– Что вы собираетесь делать со стихами? – спрашивает молодой человек. – Опубликуете?
– Вряд ли. Стихи посредственные, вы сами сказали – и, судя по всему, вы правы: кому придет в голову их купить? Нет, публиковать их я не стану, но я обещала Витольду, что о них позабочусь, присмотрю за ними. Не знаю, как выразиться точнее.
Возвращается Клара Вайз, обвешанная покупками.
– Извините за опоздание. Натан показал вам стихи? Надеюсь, они вам понравятся. Все оказалось не так сложно, как я опасалась, стоило только начать. Интересный человек этот ваш Вальчукевич. Я нашла его в интернете. Как вы и говорили, он был пианистом, но рассказывал ли он вам, что в молодости, в шестидесятых, издал книгу стихов? То, что мы называем publikacja ulotna, проходная, случайная публикация. Тогдашние власти его не жаловали.
– Я ничего не знаю о его молодости. Он не любил откровенничать.
– Все это есть в польской «Википедии», если вы читаете по-польски.
– Позвольте я выпишу вам чек. Полторы за минусом аванса?
– Все верно. Тысяча евро. Я перевела еще пометки от руки, на отдельных листах. Сами посмотрите.
– О, я думала, эти пометки относятся к стихам – исправления, дополнения, такого рода вещи.
– Нет, я так не считаю. Впрочем, вам решать.
Она уходит. Больше она с Вайзами не увидится. Какое облегчение. Они слишком много о ней знают. Но что в этом особенного? Что у нее был роман? Такое случается на каждом шагу. Что мужчину бросили и он посвятил ей стихи? И такое бывает, пусть и гораздо реже. Нет, стыдно то, что Клара Вайз, совершенного посторонний для них человек, имела доступ к тому, что происходило в душе Витольда, проникла в его душу глубже, чем когда-либо сумеет проникнуть та, которой эти стихи были посвящены. Ведь должны же быть в польском тонкости и нюансы, которых не передаст ни один перевод. Без малейших усилий Клара Вайз стала первой, лучшей читательницей поляка, ее сын – вторым, а она, Беатрис, хромая, приплелась к финишу всего лишь третьей.