Без цивилизации

Когда-то давно я был в музее Камня в Дальнегорске. Не просто пробежался, а вдумчиво, с экскурсоводом. В годах такая тётушка, ближе к восьмидесяти, но видать очень увлеченная своим делом. Четыре часа она рассказывала практически про каждый камень, про каждый минерал, которые выставлены в музее. У меня тогда шаблон восприятия мира был разорван напрочь. В музей заходил один человек, а вышел совершенно другой. Вышел я оттуда с твердым пониманием того, что камень — это живое существо, это просто одна из форм жизни, которая, в отличие от животных, не обладает метаболизмом, а находит иные способы осуществления жизнедеятельности. Если есть сомнения, то достаточно посмотреть на коралловые рифы. Это некий переходный вариант от жизни животных к жизни камней. Только разницы в том, что наша жизнь коротка, пусть и активная, эмоциональная, с накоплением запасов знаний — но всего несколько десятилетий… тогда как жизнь камней, соотносимо с нашей жизнью — бесконечна, хоть и лишена подвижности, эмоций и обмена информацией.

Один мой знакомый, профессор, «соучастник» разработки теории шестого состояния вещества, говорил, что современная наука представляет жизнь в образе реки, которая может производить массу действий, на которые способны только живые существа. Кроме того, у каждой реки есть и история жизни, которая начинается истоком (как рождение), а заканчивается устьем у моря (как смертью, или согласно многим религиям, присоединением к Богу). Река видоизменяется, и в любой другой момент времени она уже не такая, как была прежде — а это, как шкала времени в нашей жизни — нельзя обернуть реку вспять, или дважды войти в одну и ту же воду. Кроме того, река (вода) дает начало многим другим формам более активной жизни, обладающей метаболизмом и иными признаками привычной нам жизнедеятельности — здесь реку можно сравнить с коралловым рифом — как переходной моделью между жизнью и камнем.

И вот он живет, этот 35-метровый монстр, здесь, в каньоне. Живет, в отличие от нас, вечно…

Мы уходим. Прощаемся с водопадом, кидаем монетки, и уходим.

А он гулко гремит где-то сзади.

Когда уже поднялись по распадку наверх, я оборачиваюсь. На противоположной стене каньона, левее тропы вниз по течению, метрах в трехстах от меня, над обрывом нависает большой валун. Может быть, полметра в диаметре. Я снимаю с плеча СКС, выставляю прицел. Ветра нет, угол цели нулевой, температура ближе к табличной — особо поправки считать не надо. Тяну спуск. Пуля выбивает из валуна каменное крошево и серую пыль. Валун стоит. Снова стреляю. Снова крошево и пыль. Камень пошатнулся, на мгновение навис над пропастью, а потом в эхе выстрела улетает вниз. Через несколько секунд раздается жуткий грохот камнепада.

Ну и кто кого? Я его, или он меня? Меня вот, не станет, а подстреленный мною камень, переместившись на двести метров ближе к центру земли, будет и дальше жить своей скучной жизнью, пережив, однако, самое яркое приключение в своей вечности.