Кубик 6

40

— Я расскажу вам, наконец, то, что обещал, о свойствах случая, — сказал отшельник Хо. — Поделюсь результатами непрерывного движения своей мысли, ее вращения, возвращения и воздвижения. Я говорил уже однажды, что мир наш повторяется в бесконечном времени, снова и снова возвращаясь, иногда воспроизводя себя в точности, иногда отличаясь в деталях, но рано ли, поздно давая возможность проявиться всем вариантам случая. В этом смысле я, кстати, и утверждаю, что случай — причина всего. Но пробуждаясь к сознанию в одном из одинаковых или почти одинаковых миров, как мы можем определить, в каком именно мире находимся? Не можем никак, поэтому — не знаем. И это незнание имеет прямую сущностную природу. То есть, когда мы бросаем кубик с шестью гранями, мы равно можем считать, что находимся в том мире, где этот кубик упадет шестеркой кверху, или в том мире, где он упадет, например, кверху пятеркой. И не только можем считать, но в каком-то смысле действительно находимся в одном и в другом мире одновременно до тех пор, пока между этими мирами не проявилась разница.

Но подобно тому, как спящий уберет руку от огня, если поднести к ней горящую головню, или глубже зароется в одеяло, если станет холодно, так и человек, находящийся на развилке миров, может, не сознавая этого, поворачиваться в сторону одного из вариантов будущего. То есть не камень падает каждый раз шестеркой кверху, а человек каждый раз оказывается в том мире, где камень упал шестеркой кверху.

Можно представить себе, что есть некий личный демон у человека (вперед смотрящая часть сознания), который выбирает варианты миров, соответствующие разнообразным цепочкам случайностей. И тогда окажется, что цепь случайностей вокруг камня-помощника по сути организована этим нашим демоном. Она может свернуться в такую цепочку, что мы увидим за ней действия некоей личности (наделенной, возможно, юмором и другими чертами характера), но личность эта не будет отличаться от персонажа нашего сна, который по внешней видимости как-то действует, совершает самостоятельные поступки, но является все же порождением нашего сознания, не более…

— Все это я могу, конечно, представить как образ или картинку, — сказал Бе пятый, — но принять за образ действительной реальности — никак. А представить, как человек прыгает между мирами из одного бесконечно удаленного будущего или прошлого в другое бесконечно удаленное, при этом одновременно находясь и там, и там, я уже совсем не способен.

— Простому человеку трудно понять те истины, которые постигаются путем непрерывного восхождения мысли. Ему остается только поверить тому, кто прошел этот путь, — сказал отшельник Хо. — А что касается повторения миров в бесконечном времени, это не принципиально. Те же самые миры можно представить расположенными в пространстве — и не на бесконечных расстояниях, а тесно — как листы в тетради.

— Но ведь личные демоны разных людей, строящие осмысленные цепочки случайностей, должны действовать как-то согласованно.

— А зачем? — усмехнулся отшельник. — Если для меня камень всегда падает шестеркой кверху, то и для всех окружающих меня людей, которых я вижу, он будет падать именно таким образом.

— То есть, ты хочешь сказать, что эти окружающие люди находятся в мире, который твой демон выбирает как цепочку случайностей (а это, кстати, значит, что в каком-то смысле он его создает), и подчиняются законам этого созданного мира, один из которых — кубик, падающий шестеркой кверху?

— Именно так, — подтвердил отшельник.

— А как определить — это ты живешь в мире, который создал мой демон, или это я живу в мире, который создал твой демон?

— Я не говорил слова «создал».

— Ты не говорил, но я услышал, — сказал Бе. — Более того, — продолжал он после минутного размышления, — помимо того смешного закона природы, который заставляет кубик падать шестеркой кверху, тем же демоном могут быть созданы и другие законы — те, согласно которым кубик падает вниз, а не вверх, солнце заходит и всходит, волна поднимается и опускается, сердце бьется внутри человека. И мир, таким образом, создается из первоначального хаоса, о котором говорили древние, — того хаоса, который содержит в себе все варианты — где камень падает вверх, солнце взрывается и гаснет, и все сущее каждый миг исчезает тысячью возможных способов, о которых мы не догадываемся, а также возникает тысячью других способов, — он, этот мир, создается, как выстроенная в закон цепочка случайностей, свидетель которой — человек.

— Могу сказать, что мне повезло с собеседником, — улыбнулся отшельник. — И, наверное, не зря мы с тобой оба счастливые обладатели своих камней.

— Но если мир создается этим, как ты его называешь, демоном, — продолжал Бе, — создается, уточняю, не в смысле одноразового действия, а в смысле непрерывного поддержания существования, хотя для моей мысли сейчас это не главное, и даже не имеет значения, — то что такое, собственно, этот демон-создатель? Ты называешь этого демона личным, но согласишься, наверное, с тем, что поскольку нет способа отличить, чей это личный демон — твой, мой или чей-то еще, то нет различия между этими демонами, точнее — нет разделения между ними, а следовательно, мы можем утверждать, что есть только один демон, — и если все это так, то, спрашиваю я, какая разница между ним, которого ты назвал демоном, и тем, кого ты бы назвал богом?