Тирза
- Автор: Арнон Грюнберг
- Жанр: Современная проза
- Дата выхода: 2022
Читать книгу "Тирза"
Он увидел, что к ним под дождем приближается человек в спортивном костюме с сумкой на плече. «Мохаммед Атта, — подумал он. — Явился. Вернулся. Он снова здесь. Как же она этого не видит?»
Тирза помчалась ему навстречу. Хофмейстер остался на пороге и смотрел, как они обнимаются. Он следил за каждым ее движением, он не отводил глаз от руки Атты, которая скользила по спине его дочери. Его передернуло.
Потом они вдвоем направились к Хофмейстеру, очень близко друг к другу.
Атта протянул отцу Тирзы руку.
— Я ведь заставил вас ждать не очень долго? — спросил он.
— Четверть часа, — ответил Хофмейстер. — Не более того.
Он открыл багажник своего автомобиля и затолкал спортивную сумку Атты рядом с лопатой.
— Не слишком много вещей для человека, который собирается в дальнее путешествие. Это даже не рюкзак.
— Если мне что-то понадобится, я всегда смогу это купить, а одежда в Африке сохнет очень быстро, — сообщил Атта с таким видом, будто знал этот континент как свои пять пальцев.
— Это верно, — кивнул Хофмейстер. — В Африке все быстро сохнет. Он вспомнил отпускные постирушки в Италии. Он вспомнил их каникулы, когда они еще были семьей, семьей, которая была более или менее целой. Более или менее.
Хофмейстер забрался за руль и включил дворники. Тирза села рядом с ним. Атта остался один на заднем сиденье.
Разговор не клеился. До Утрехта они едва ли обменялись парой фраз. Тирза включила свой айпод. Атта время от времени дремал, Хофмейстер поглядывал на него в зеркало заднего вида.
Последний кусок пути прошел веселее. Они завели вполне приличную дискуссию о плюсах и минусах помощи развивающимся странам.
Когда они приехали, Тирза быстро заняла комнату, которая считалась гостевой еще при жизни родителей Хофмейстера. Атта слонялся по саду и время от времени нюхал цветы. Через некоторое время он пришел в гостиную, и они с Тирзой стали играть в скрабл у камина.
Мохаммед Атта играет в скрабл. Интересно. Кто бы мог подумать?
Сам Хофмейстер отправился поработать в саду. Ему нужно было сбросить с себя напряжение от поездки, напряжение того, что ощущалось как ненужный и никчемный остаток: последний отрезок его жизни.
Время от времени он заглядывал в комнату через окошко и видел, что его дочь и ее друг увлечены настольной игрой. Это его успокаивало.
Теперь, когда его дети выросли и вылетели из родительского дома, ему нужно было учиться умирать. Но он не знал, где и у кого мог бы этому научиться.
Примерно в половине второго он зашел в гостиную и спросил:
— Вы проголодались? Хотите есть?
— Есть пока не хотим, — отозвалась Тирза. — Но мы ужасно замерзли.
— Я зажгу камин, — сказал Хофмейстер. — Я, честно говоря, понадеялся, что мы сможем поужинать в саду сегодня вечером. А получается какая-то зимовка.
Ему пришлось повозиться, но камин все-таки разгорелся, а у Хофмейстера от стояния на коленках разболелась спина. Хотя, наверное, не разболелась, это было слишком сильно сказано, просто он вдруг почувствовал свою спину. А такого ощущения у него никогда еще не было.
Когда огонь наконец-то набрал силу, для чего ему пришлось долго дуть и орудовать кочергой, Хофмейстер несколько минут простоял с кочергой в руке. Это было так красиво, что он даже позабыл, где находится. Он был человеком, для которого все уже почти закончилось, и все-таки он сейчас смотрел на огонь, и этот огонь будил в нем забытые и совсем не сентиментальные воспоминания о его родителях, юности и школьных годах.
Только громкое «Пап!» выдернуло его из воспоминаний.
— Папа! — снова позвала Тирза. — Я сделаю горячие бутерброды, ты будешь?
— Я сам сделаю, — быстро сказал он. — А ты лучше посиди.
Он повесил кочергу на подставку, вытер руки о старые штаны, в которых возился в саду, и несколько секунд смотрел на слово, которое складывала его дочь на доске.
— Мне, пожалуйста, только с сыром, — сказал Атта.
— О, так ты тоже хочешь тост?
— Да, пожалуйста. И если можно, только с сыром.
— Без проблем, — сказал Хофмейстер, не отрывая взгляда от игры. У Тирзы это здорово получалось, скрабл. — У нас в семье мы едим тосты с сыром и помидорами, мы не любим ветчину, нам не нравится липкое мясо.
В большой сковороде он разогрел три бутерброда с сыром и помидорами. Родители Хофмейстера так и не обзавелись тостером.
Он съел свой тост за столом в гостиной, пока Тирза и Атта продолжали собирать слова. Каждые три секунды он вытирал рот бумажной салфеткой, чтобы на губах не остались крошки.
— Вы тоже любите играть в скрабл? — спросил Атта.
— Нет, — покачал головой Хофмейстер. — В этом я не слишком силен.
— Но, пап, ты же раньше часто со мной играл.
Его дочь подняла на него удивленный взгляд. Как будто он сказал неправду.
— Да нет, я, конечно, играл в скрабл, но мне, например, гораздо больше нравилось, когда мы играли в «Риск» или в «Монополию», или в карты.
— Так давайте сегодня поиграем в «Монополию», господин Хофмейстер? — предложил Атта.
Хофмейстер уставился на него, человека, который из кожи вон лез, даже нюхал в саду цветочки, лишь бы понравиться отцу своей девушки. Но только в случае с Хофмейстером это было ни к чему. Его так и подмывало сказать: «Не старайся. Тебе не поможет».
— Хорошо, — сказал он вслух. — Если я ее найду, то сегодня вечером мы непременно сыграем.
После этого Хофмейстер вернулся в сад и сосредоточился на работе, чтобы ни о чем не думать.
Часов в пять, когда он обрезал с яблони сухие ветки, к нему вдруг подошел Атта.
Хофмейстер выключил бензопилу и слез с лестницы.
— Я хотел задать вам один вопрос, — сказал Атта.
— Задавай.
— Вы же не возражаете, если я буду ночевать в одной комнате с вашей дочерью?
И тут отец Тирзы рассмеялся, впервые он по-настоящему расхохотался над этим парнем.
Он переложил пилу из левой руки в правую.
— А что вы будете делать в Африке? — спросил он. — Спать на разных кроватях? Бронировать разные хостелы? За кого ты меня принимаешь?
— Нет, конечно нет. Но это ведь ваш дом, тут другое дело. Наверное.
— Этот дом принадлежит мне настолько же, насколько и Тирзе. Так что, если она не возражает против того, чтобы делить с тобой комнату и постель, я тоже возражать не буду.
Атта посмотрел на яблоню.
— У вас хорошо получается, — сказал он. — Я про то, как вы здорово обрезаете ветки.
— У моих родителей была скобяная лавка, магазин инструментов. — Хофмейстер до сих пор не мог произнести это без легкого чувства стыда. Магазин инструментов. Но это многое объясняло. Он рано научился с ними управляться.
— Да, Тирза мне что-то рассказывала. Но как бы то ни было, я просто хотел спросить, мои родители тоже…
— Да? Что они тоже?
Хофмейстер уставился на него. Молодой человек Тирзы. Мужчина, которого он считал не просто слишком взрослым для своей дочери, но и крайне неприятным типом. Неприятным в этой его вежливости, в его присутствии, неприятным с первого взгляда.
«Ни один мужчина не будет для тебя достаточно хорош, чтобы встречаться с Тирзой», — сказала его супруга. Но это было не так. Это была его интуиция.
— Мои родители тоже очень консервативны.
— Я не консерватор, — сказал Хофмейстер. — Я реалист и практик. Они верующие?
— Мои родители? Да, это так.
— Это так, — повторил Хофмейстер.
Молодой человек остался в растерянности, а Хофмейстер снова взобрался наверх и продолжил обрезать ветки. Когда через пять минут Атта никуда не ушел, он опять спустился и спросил:
— Хочешь попробовать?
— Что?
— Пилить ветки. Работать в саду.
Атта улыбнулся:
— Я никогда не пробовал.
— У твоих родителей нет сада?
— У них балкон.
Хофмейстер вытер тыльной стороной ладони рот, подбородок, щеки:
— Вот как. Ну, социальная квартира с балконом тоже может быть вполне приличным местом. Так что, попробуешь?
Атта явно замялся.
— Ты же едешь в Африку! Вы поедете в джунгли? Так подумаешь, маленькое деревце в Бетюве. Давай, начни вон с той, самой тонкой.
Хофмейстер показал наверх, на ветку, которую спокойно можно было и оставить. Она была не настолько сухой.
Атта помешкал, но все-таки взял пилу.
Она оказалась явно тяжелее, чем он думал. Это было очевидно. Но каждый, кто хоть раз брал в руки бензопилу, поначалу должен был привыкнуть к ее весу. С инструментом, как с человеком, нужно сближаться постепенно, привыкая друг к другу. Чем лучше друг друга знаешь, тем больше можно получить.
Хофмейстер показал, как заводить пилу. Как выключать. Где кнопка блокировки. Как правильно держать инструмент.
— Это «Штиль-MS 170», — гордо сказал Хофмейстер, — в своей линейке самая лучшая бензопила.
Молодой человек неловко поднялся по лестнице. Он добрался до самого верха и крикнул вниз:
— Вы уверены, что это хорошая идея, господин Хофмейстер?
— Это просто отличная идея. Если у тебя один раз получится, потом сможешь всю жизнь получать удовольствие от такой работы. «Штиль-MS 170» очень безопасная пила, не бойся.
Отец Тирзы еще раз показал, какую ветку спилить.
— Не бойся! — крикнул он. — Просто думай головой.
Безопасная пила, так ему сказали в магазине, где он ее покупал. Намного безопаснее электрической со шнуром и проще в использовании.
Молодой человек Тирзы стоял на лестнице и пилил ветку. Через пару минут она оказалась на земле. Она была совсем тонкой.
Атта спустился. Он сильно побледнел.
— Ты что, испугался? — с надеждой спросил Хофмейстер. — Жутковато было?
— Немного, — кивнул молодой человек, который сейчас был больше всего похож на маленького мальчика. Очень милого мальчика, что ни говори. Если не знать о нем больше.
— Я просто не очень хорошо себя чувствую. Наверное, устал с дороги.
— Это дело опыта. — Хофмейстер забрал у него свою пилу и с довольным видом посмотрел на дерево. Его жизнь подошла к эпилогу, но он умел обращаться с фруктовыми деревьями. Он знал, как содержать в порядке сад. Этого у него было не отнять.
— Мои родители, — рассказал Хофмейстер, — очень любили сад и деревья. Они любили эти деревья больше, чем друг друга.
— И у них была скобяная лавка?
— Да, примерно так все и было, — коротко сказал он. — Лавка принадлежала моему отцу. А моя мать пела в хоре.
Хофмейстер пожалел, что сразу не оборвал эту беседу. Какое дело было этому парню до его родителей? Он нагнулся и стал выпалывать сорняки под яблоней. Последнее, чего бы ему хотелось, — подпустить этого человека ближе. Никакой близости. Только не это.
— Они не хотели передать вам свой магазин?
— Они хотели, чтобы я учился, — сказал Хофмейстер, сжав в кулаке травинки. — Для них это было важно, чтобы их единственный сын получил образование. Ради этого они работали. И я получил образование.
— Да, я знаю, — сказал Атта. — Вы изучали немецкий и криминологию, верно?
— Криминологию я так и не закончил. В связи с обстоятельствами. Мне предложили должность редактора в одном весьма уважаемом издательстве. Я не смог отказаться от такого предложения. У меня были большие перспективы стать издателем.
Он прошел к мусорному баку и выбросил туда сорняки.