Тирза

Джефрид мог запросто уехать. С вещами Хофмейстера. Там не было ничего особенного, но все равно было бы неприятно.

Несмотря на то что у него в багаже почти не было ценных вещей, Хофмейстеру было неприятно от мысли, что Джефрид может улизнуть с его чемоданом. Цветные всегда остаются цветными. Пока он стоял у банкомата, он старался краешком глаза следить за синей машиной и при этом заметил, что за ним наблюдают трое сотрудников заправки.

Он надвинул шляпу пониже на лоб.

Ему удалось снять наличные, вот только он понятия не имел, какой курс тут у местного доллара. Это было совсем не в его характере, но Хофмейстер плохо подготовился к этой поездке. А точнее, совсем не подготовился. Он решил снять тысячу намибийских долларов, этого наверняка должно было хватить Джефриду.

От заправки до отеля «Хайницбург» оказалось всего пять минут. Отель был похож на сказочный замок на холме.

Джефрид припарковал машину, и к ним тут же примчались двое молодых людей и занялись багажом Хофмейстера. Они хотели забрать у него из рук и портфель, но он им не позволил.

— Сколько я тебе должен? — спросил Хофмейстер у Джефрида.

— Четыреста, сэр.

Он заплатил ему четыреста пятьдесят.

— Если я вам понадоблюсь, дайте знать, сэр, — сказал тот. — Я безопасно езжу, вы сами видели. Отвезу, куда пожелаете. Китовая бухта, Свакопмунд. Или даже дальше. На север. Я знаю страну. Если я вам понадоблюсь. Позвоните мне. — Он протянул Хофмейстеру визитку.

Визитка принадлежала кому-то другому, Джефрид просто дописал на ней свое имя и телефон.

Хофмейстер поднялся на холм, ориентируясь на таблички «ресепшен». Визитку он сунул в карман.

Вдруг ему пришло в голову: а что, если у них не окажется свободного номера? Но тогда они ведь смогут вызвать для него такси, если ему придется поехать куда-то в другое место. Хотя какая разница. Главное, что он здесь.

Ресепшен оказался очень приличным и чистым. Блюдо с яблоками, стойка с открытками. Мужчина в белой рубашке поприветствовал его и спросил, на какое имя Хофмейстер забронировал номер.

— Я не бронировал, — признался он. — Мне очень жаль, но у меня не получилось. Это незапланированная поездка, все решилось так внезапно. У вас найдется комната на две-три ночи?

— На какой именно период? На две или на три?

— Три ночи. Зависит от обстоятельств.

Его не стали спрашивать, от каких именно. Мужчина начал листать большую книгу.

В двадцати метрах от них стояли парни с чемоданом Хофмейстера. Они смотрели на него и ждали.

— Вам повезло, — наконец-то сказал администратор. — У нас есть свободная комната. Красивая большая комната.

— Отлично, — сказал Хофмейстер. И добавил: — Благодарю вас.

Как будто ему оказали честь.

Хофмейстер взял яблоко и впился в него зубами. Его мучила жажда.

— Не могли бы вы записать тут свои данные. — К нему подвинули гостевую книгу.

Он аккуратно записал свой адрес, номер паспорта, только оставил пустой графу с пунктом назначения. Он не знал, куда направляется.

— Я покажу вам ваш номер, — сказал администратор.

Комната и в самом деле оказалась прекрасной. Даже по европейским стандартам, а это были единственные стандарты, знакомые Хофмейстеру. Кровать с балдахином, ванна, роза у раковины. Африка оказалась вполне неплохой. По крайней мере, для Хофмейстера. По крайней мере, пока.

Парни принесли его чемодан. Он дал денег им обоим.

Потом он остался один. Он сел на стул. Это был Виндхук, Намибия. Сюда хотела она, его дочь, здесь должно было начаться ее кругосветное путешествие. Конечно, не совсем кругосветное, африканское путешествие. Она так много читала, искала фотографии. Она такая впечатлительная, и Иби тоже впечатлительная. Таковы все дети. Но они быстро меняются.

Он положил портфель и шляпу на кровать. Пиджак повесил в шкаф. Рубашку и брюки бросил на спинку стула. Трусы и носки он снял в ванной.

Он рассмотрел себя в зеркале. Для мужчины его возраста он был в неплохой форме. Живот, жир. Распад.

Он встал под душ.

Под струями воды ему стало лучше. Вода наполняла его энергией. Несколько минут он стоял не двигаясь. И ни о чем не думал.

Потом он надел легкие брюки и рубашку с короткими рукавами. Из внутреннего кармана пиджака достал конверт с фотографией и телефон. Он уже хотел было выйти из комнаты, но передумал, вернулся к кровати и взял с собой портфель и шляпу.

Он подошел к стойке ресепшена и спросил:

— Где я могу перекусить?

Администратор проводил его на другую сторону здания, где была открытая веранда с видом на город.

Кроме него, тут никого не было.

Он устроился поудобнее. Конверт и телефон он положил на стол. Портфель и шляпу — на стул.

К нему подошла девушка и не слишком приветливо осведомилась, что он будет пить.

— Я бы хотел и поесть, — сказал он.

Он включил телефон и достал из конверта фотографию. Живой взгляд, как точно сказано. Но все-таки странно, что никто не замечает, насколько красивые у нее губы и скулы, у нее же прекрасные скулы.

Поизучав пару минут обеденное меню, он выбрал куриный кебаб. Разве можно испортить куриный кебаб?

— А пить что-то будете?

Он опять посмотрел в меню.

— Сок из манго.

— Сок манго и кебаб из курицы. — Она не записывала.

— И принесите еще бокал белого вина.

— Вместо сока?

— Нет, и то, и другое. И сок, и вино. Одновременно.

Он увидел, что телефон поймал сеть. Немного посомневался, но потом все-таки позвонил супруге. Она не ответила.

— Я долетел, — наговорил он на автоответчик. — Я в Виндхуке. Тут все очень прилично. Я еще позвоню.

Он достал рукопись и карандаши. Пошарил в портфеле и понял, что забыл точилку. Нужно было не забыть купить ее в ближайшее время.

Когда ему принесли напитки, он заметил, что девушка смотрит на фотографию на столе.

— Моя дочь, — сказал Хофмейстер с милой улыбкой. — Младшая дочь. Тирза.

— Как?

— Тирза.

Ему пришлось говорить по буквам. Это оказалось сложное имя для этих краев.

— Она тут, в Виндхуке, — рассказал он. — На каникулах. Может, вы ее даже где-нибудь видели.

Это не был вопрос, и ответа на него не последовало.

Он жадно выпил сок, а следом за ним вино.

Вдалеке было видно здание. Явно самое высокое в городе. «Пески Калахари» было написано на нем. Хофмейстер некоторое время смотрел на него. «Пески Калахари».

Теперь, когда он добрался сюда, ему нужен был план. Но чем дальше он смотрел на город, который простирался под ним внизу, тем беднее и бледнее становились его мысли. Что бы он ни придумал, все казалось ему безнадежным уже с самого начала.

Курицу он съел быстро и жадно, как собака, ничем не запивая.

Потом достал из портфеля записную книжку Тирзы и перечитал сообщения, которые она получала в прошлые месяцы. Странно, что она не записала отправителей. Или все они были от одного человека?

А может, это были эсэмэски, которые посылала она сама? Нет, это показалось ему невозможным. Это точно были сообщения, которые она получила. В ней всегда как будто жил маленький бухгалтер, который так тщательно и аккуратно записал все слова. Некоторые сообщения были непонятными для посторонних, например: «Я здесь» — или всего одно слово: «Целую».

На новой чистой страничке он карандашом записал: «Виндхук, Пески Калахари. Папа зовет свою царицу солнца». А ниже дату: 10 августа 2005 года.

Когда официантка пришла забрать посуду, он спросил:

— Куда у вас ходит молодежь тут, в Виндхуке? Туристы из Европы, куда они ходят?

Она непонимающе посмотрела на своего клиента.

— Куда они ходят? Или ездят? — повторил он. — Туристы.

— К океану, — сказала она. — Или в пустыню.

Он надел шляпу, собрал свои вещи, вернулся на ресепшен и попросил план города, которого у них не оказалось. В конце концов он получил ксерокопию плана Виндхука, которому было уже пару лет.

— А как далеко отсюда до центра?

— На машине?

— Пешком.

— Минут пятнадцать, — сказал администратор и зеленым фломастером нарисовал на плане, как нужно идти.

Через пять минут пути тротуар закончился. Теперь Хофмейстер шел по песку вдоль дороги. Из-за жары у него отекли ноги, и идти стало больно. Его кожаные ботинки явно не были рассчитаны на такой путь.

Время от времени Хофмейстер останавливался и вытирал лицо. Он чувствовал, как по шее течет пот. Под мышками образовались мокрые пятна. Он решил, что, когда вернется в отель, непременно примет ванну. Он уже сейчас предвкушал удовольствие.

Через двадцать минут он оказался на проспекте Независимости, который, по словам администратора, был главной улицей Виндхука.

Он посмотрел направо, затем налево, потом опять направо. Какой-то прохожий столкнулся с ним.

Тут, по крайней мере, были люди. И магазины.

Он решил пойти налево. Наверное, нужно было спросить у кого-нибудь дорогу, но он не знал, что именно спрашивать. С чего вообще начинать? Иби или его супруга вели бы себя совсем по-другому. Нагло и дерзко. Без всяких угрызений.

Хофмейстер зашел в торговый центр, но ничего не купил. Зато снял в банкомате еще тысячу намибийских долларов. Потом рассматривал одежду и сувениры в витринах.

Под прохладным кондиционером ему сразу стало лучше. Он изучил еще пару витрин, но без особого интереса.

Он вышел на проспект Независимости, но уже через десять минут у него так разболелись ноги, что ему пришлось остановиться. К своему восторгу, он заметил поблизости кафе-мороженое и одновременно пиццерию под названием «Сардиния». И здесь то же самое. Эти итальянцы заполонили весь мир. Добрались до самого Виндхука.

Он проковылял внутрь, большинство столиков было свободно. Персонал сидел в углу. Он выбрал столик недалеко от стойки.

В кафе была приятная прохлада. Бумажной салфеткой Хофмейстер вытер лоб и шею. Потом скомкал салфетку в шарик и сунул в карман.

Похожая на мальчишку девушка, которая вполне могла сойти за итальянку, спросила, что он хочет заказать.

Он попросил эспрессо и бокал белого вина. Может, она и правда была из Италии. Это было бы хорошее начало разговора: «Вы итальянка?» А потом показать ей фотографию и спросить: «Вы не знаете эту девочку? Может, вы ее где-нибудь видели?» Как искать пропавших детей, если ты никогда еще этого не делал, к тому же взрослых детей и в чужой стране?

Он давно уже выпил кофе и вино, но все сидел и не уходил. Он понимал, что должен задать этот вопрос. С чего-то ведь надо начать, так почему бы не сделать это именно здесь, в кафе-мороженом, а по совместительству пиццерии «Сардиния».

С соседнего столика он взял еще одну салфетку и вытер затылок, шею и лоб.

Долго искал что-то в портфеле.

Потом поднялся и пошел к стойке, стараясь вести себя как можно более непринужденно.

— Счет, пожалуйста, — попросил он и тут же достал из кармана конверт и положил на стойку фотографию. — Вы итальянка?

— Я тут родилась, — сказала девушка, не глядя на него.

— А, понятно, — сказал он. — Вы случайно не видели ее?

— Кого?

Он показал на снимок.

Девчонка, похожая на мальчишку, бросила на фото быстрый взгляд. И протянула Хофмейстеру чек.

— Нет, — сказала она. — А кто это?

Он отсчитал деньги, почесал голову.