Я тебя испорчу, Майор

1. Катя

У Кати не было серьёзных причин для злости, но она почему-то всё равно с самого утра кипела, как забытый на плите чайник. И то ли дело было в июльской нещадной жаре, то ли в неотвратимости прохождения практики на работе у любимого папеньки, то ли в том, что её новый синеглазый знакомый после совместных сумасшедших выходных так и не перезвонил, но настроение было полным ГЭ. Не спасала даже сладкая прохладная газировка и любимые песни, транслирующиеся по радио.

— Я ж его любила-а-а, а он меня не прости-и-ил*… - старательно подпевала девушка, постукивая пальцами по рулю в такт мелодии.

Мужчина, проходящий мимо, недоумённо покосился в сторону её машины и, кажется, даже позволил себе несколько нелицеприятных слов о Катином музыкальном вкусе, но Маша, подошедшая в этот момент, одним своим фирменным взглядом дочери полковника полиции дала понять, что в его мнении никто не нуждался. Недооценённый критик, обиженно отвернувшись, продолжил свой путь дальше, а Баженова юркнула в салон автомобиля.

— Привет ценителям классики, — хихикнула девушка и, наклонившись, чмокнула подругу в щёку. — Давно ждёшь?

— Не очень. Пить хочешь?

Катя протянула Марии баночку с апельсиновой газировкой.

— Нет, спасибо.

Пожав плечами, Трофимова сделала ещё один глоток вкусного, но очень вредного напитка, и аккуратно выехала на проезжую часть. Движение на дорогах в центре их города-миллионника в девять часов утра всегда походило больше на улиточные бега, чем на полноценный транспортный поток, но сегодня даже они не подходили для сравнения. Машины стояли как вкопанные, солнце пекло, а из кондиционера дуло сухим, горячим воздухом. От полного разочарования днём, который ещё не успел толком начаться, спасала только Манюня. Бесстыже бодрая, выспавшаяся и довольная она невольно заставляла Катю держать спину прямо и улыбаться.

— Ка-а-атя, возьми телефон. Э-э-это он, э-э-это он звонит**, бум-бум, — пела подруга, пританцовывая на месте и хлопая в ладоши. — Ка-а-атя, возь… Ой, смотри, у тебя и, правда, телефон звонит.

Мельком взглянув на экран, Екатерина согласно кивнула, когда Баженова жестом предложила ответить за неё и включила громкую связь.

— Да, папуль, слушаю.

— Опаздываешь в первый же день?!

— Па…

— Катерина!

— Па, я честно выехала вовремя, но тут такая пробка, что просто пизд… — девушка, вовремя опомнившись, резко замолчала и похлопала себя по губам. — Короче, папуль, мы едем, правда-правда. Я постараюсь сейчас свернуть во дворы и, если повезёт, то буду стоять у тебя на пороге через десять минут, а если нет…

— А если нет, то не видать тебе хорошей характеристики, дорогая моя, как собственных ушей, — отрезал командирским тоном генерал-полковник юстиции Сергей Иванович Трофимов, а по совместительству её любимый папочка.

— Ну, па-а-ап…

— Не ной.

— Хотя бы Маню пощади, а то она из-за меня же пострадает.

Мужчина тяжело вздохнул и Катя на мгновение почувствовала укол вины, но к её облегчению длилось это чувство недолго, потому что, догадавшись, что дочь разговаривает с ним на громкой связи, Сергей Иванович обратился напрямую к Баженовой.

— Машенька, привет. Пожалуйста, присмотри за этим ходячим несчастьем, которую ты называешь подругой, иначе она либо врежется в кого-нибудь, либо во дворах заблудится.

— Пап, вообще-то, я всё слышу! — возмутилась Трофимова.

— Здравствуйте, дядь Серёж. Можете не переживать, я за Катюшкой прослежу, — в один голос с ней сказала Маша и даже кивнула, будто собеседник мог её увидеть.

— Молодец. Если что, сразу звони мне, хорошо?

— Так точно.

— Вы оба, вообще, в курсе, что неприлично говорить о человеке в его же присутствии?! — насупившись, девушка угрюмо взглянула сначала на подругу, а после на экран смартфона. — Или вас это не волнует?

— Нас волнуешь ты, Катя, а не приличия.

— Ну спасибо, пап. Сразу на душе легче стало.

— Не за что. Жду тебя у себя на пороге через деся… нет, девять минут. Всё, дочь, отбой.

Мужчина отключился, а Катя со стоном откинулась на спинку сидения.

Нет, она обожала своего отца всей душой и была безгранично благодарна за то, что он, несмотря ни на что, смог вырастить её и подарить беззаботное прошлое, прекрасное настоящее и перспективное будущее, но порой его гиперопека доводила девушку до нервного тика. И ведь Трофимова знала, что проходить практику под боком у папы было, мягко говоря, не очень хорошей идеей. Причём прекрасно знала, а воспротивиться и сказать твёрдое «нет» его предложению, очень похожее на приказ, не смогла. А ей ещё одногруппники завидовали, мол, проходить практику у руководителя следственного управления следственного комитета области — это предел всех мечтаний. Посмотрела бы она на них сейчас, когда сама вселенная чувствовала её нежелание ехать в управу и устроила на пути огромную пробку, а озвученного папой времени становилось всё меньше и меньше.

— Так, ладно, — сказала сама себе Катя, крепче сжимая пальцы на руле. — Трофимова я или кто? Прорвёмся! И не в такой ж*пе бывали, да, Манюнь?

— Конечно, — с готовностью согласилась Маша. — Уголовно-процессуальное право пережили, а пробку-то тем более переживём.

— Вот-вот, поэтому держись крепче, Марусь, и всем недовольным показывай средний палец.

— Это я умею, — расхохоталась подруга. — Это я запросто.

Спустя пять минут, трёх демонстраций неприличного жеста и одного «сам козёл!» Катя смогла заехать во дворы, через которые до здания управления было рукой подать. В приемную руководителя они практически ввалились, тяжело дыша и с трудом передвигая ноги.

— Доброе утро, девочки, — с понимающей улыбкой поприветствовала их секретарь Сергея Ивановича. — Как я вижу, вас никто не предупредил, что у нас сломался лифт?

Промычав что-то утвердительное, Маша рухнула на один из стульев для посетителей и принялась обмахиваться собственной сумочкой. Катя же, скинув босоножки на каблуках, которые ещё утром казались ей очень удобными и комфортными, а теперь превратились в настоящее орудие пыток, оперлась руками о стол помощницы отца и прохрипела:

— Воды!

— Держи.

Спустя пару секунд, показавшихся Трофимовой вечностью, в её руках оказался бумажный стаканчик с прохладной водой из кулера. Постанывая от удовольствия, девушка осушила его в одно мгновение и благодарно кивнула, когда Агата предложила добавки.

— Спасибо!

— На здоровье, — хмыкнула секретарша и потянулась к телефону. — Сейчас я сообщу Сергею Ивановичу, что вы приш…

Внезапно дверь отцовского кабинета открылась и в проёме показался мужчина, от вида которого Катя замерла, широко открыв рот.

Её Синеглазый.

Её случайный проводник в мир похоти и разврата.

Её мистер "я-затрахаю-тебя-до-потери-сознания-а-потом-не-перезвоню" собственной светловолосой персоной.

Такой же высокий, широкоплечий и невыносимо притягательный даже в тёмно-синей форме, цвет которой девушке никогда особо не нравился, а с него напротив захотелось её снять в эту же секунду. Расстегнуть пуговицу за пуговицей, смотря ему прямо в глаза. Стянуть с плеч пиджак, повторить тот же манёвр с рубашкой и добраться, наконец, до кожи, чтобы вновь почувствовать её жар подушечками пальцев. И сделать это медленно, не торопясь, потому что в прошлый раз она этот момент к своему большому сожалению не успела прочувствовать как следует, так как спешила получить первый за тот вечер оргазм и, когда обрела способность соображать, он был уже полностью раздет и готов к продолжению веселья.

Вот только сейчас, кажется, ему весело не было. Сейчас, судя по взгляду, ему хотелось припереть Катю к стенке, но не для того, чтобы поучаствовать в её влажных фантазиях, а чтобы придушить. В другой ситуации она, может, и не стала этому особо противиться, а скорее сама бы подставила шею под сильные и умелые пальцы, но присутствие подруги, папы и его секретарши всё же удерживало девушку на месте.

— Дочь, Маша, вы уже здесь? — удивился Сергей Николаевич, вышедший в приёмную.

— Ну, ты же сам сказал, что ждёшь нас через десять минут у себя, — растянула губы в улыбке Трофимова и, вспомнив, что до сих пор стоит чёрте как, поспешно выпрямилась, выдвинув своё богатство третьего размера, которым её щедро одарила матушка-природа, вперёд, и контрольным выстрелом перебросила волосы за спину.

В строгой белой рубашке, вынимаемой из шкафа только ради экзаменов, сессий и прочих официальных мероприятий, красной обтягивающей юбке длиной до колена и дорогих итальянских туфлях она производила неизгладимое впечатление. Сосед, встретившийся ей сегодня с утра в лифте, это подтвердил немигающим взглядом, направленным туда, куда женатым мужчинам смотреть опасно для жизни. Поэтому девушка прекрасно знала, что делала и как выглядела со стороны. А уж если вспомнить как Синеглазому понравились её алые кружевные трусики, то юбка похожего цвета и округлые формы в ней точно не могли остаться не замеченными.

— Сергей Иванович, я пойду, — сказал мужчина её отцу и протянул ладонь. — У меня судебный процесс через полтора часа.

— Конечно, Саша, — отвлёкся на него Трофимов и пожал руку. — Если что, звони. Я на связи.

Синеглазый, кивнув на прощание, направился к выходу и, проходя мимо, взглянул на неё исподлобья. От того сколько эмоций, начиная с удивления и заканчивая немым предупреждением держать рот на замке об их совместном приключении, читалось в его глазах девушка улыбнулась ещё шире.

— Доброе утро, — вежливо проговорила Катя, чувствуя, как плохое настроение, благодаря этой совершенно неожиданной встрече, стремительно повысилось до отметки "шальная императрица в здании".

— Доброе, — тоном, которым скорее желают сброситься с крыши, чем здороваются, процедил сквозь зубы мужчина.

Но разве это могло её испугать или остановить? Скорее, наоборот, только подстегнуло к более решительным действиям, к которым Трофимова тут же приступила, не давая Синеглазому возможности вновь сбежать. Протянув руку, она прикоснулась к его правому плечу и медленно провела пальцами по месту, где её губы оставили красочный засос, что сейчас скрывался под темно-синей тканью и погонами.

— У вас тут, кажется, пушинка, — невинно взмахнув ресницами, заявила девушка.

Проследив за её движениями, он тяжело сглотнул и чуть наклонился вперёд, сокращая между ними расстояние. Внимательный взгляд сначала пробежался по Катиному лицу, после спустился на шею и, заглянув в ворот расстёгнутой на пару верхних пуговиц рубашки, вернулся обратно по тому же маршруту. Остановился только два раза — на пухлых губах, немного тронутых розовым блеском, и непослушных кудрявых локонах.

— Помнишь, как ты наматывал их на кулак, когда… — тихо, так, чтобы услышал только он, выдохнула Катя, легонько встряхнув волосами.

— Когда я тебя трахал? — продолжил за неё мужчина, вопросительно приподняв бровь.

— Я хотела сказать "когда мы предавались жаркому и необузданному сексу", но твоя версия мне тоже нравится.

От полыхнувшего огня в синих глазах напротив она задержала дыхание и мысленно перенеслась на десять дней назад.