Я тебя испорчу, Майор

24. Александр

Пару секунд они молча смотрели друг другу в глаза, а потом Соловьёв, обхватив ладонью Катин затылок, притянул девушку к себе и впился в манящие губы поцелуем. Холодного, образцового и правильного до зубного скрежета служителя закона снесло волной острого желания и дочку шефа теперь целовал тот другой, настоящий Александр, которого она из него всё это время вытягивала. Целовал жадно, глубоко и влажно, то отдавая, то перехватывая инициативу. Катя сладко постанывала ему в рот и, как всегда, полностью отдавалась процессу, ещё сильнее повышая градус напряжения между ними.

— Ну, вот, — выдохнула она, когда мужчина, оторвавшись от губ, спустился по подбородку к шее и ключице. — А ты боялся.

Вместо ответа он прикусил нежную кожу в местечке, где пульсировала артерия, и втянул её в рот, наверняка, оставляя след. Девушка, зажмурившись, откинула голову назад и с силой сжала пальцы на его плечах. О последствиях, что проявятся чуть позже в виде красочных засосов и царапин, не думал никто из них. Разум отключился и только тело продолжало жить своей жизнью.

— О-о-ох… — протянула Трофимова, выгибаясь в спине.

Спустившись ещё ниже, Саша увлёкся розовыми вершинками, которых подобно спелым ягодам не терпелось попробовать на вкус. На каждое движение его языка она отзывалась мелкой дрожью и, сводящими с ума, пошлыми стонами, вздохами и мычанием. Раньше любые лишние звуки со стороны других женщин, зачастую подсмотренные в порно, раздражали невероятно, но изо рта Барби они звучали очень даже естественно и органично. Она, вообще, молчать ни в жизни, ни в сексе не умела, выплёскивая эмоции всеми доступными способами, и эта искренность подкупала наравне с её умом, раскрепощённостью и красотой.

— Вкусная, — проговорил он низким голосом и девушка, открыв глаза, взглянула на него.

От этого мутного, поддёрнутого пеленой, взгляда у него закачался пол под ногами, а давление ширинки на возбуждённый член стало почти невыносимым. Расстегнув рубашку, она медленно провела ладонями по его торсу, явно наслаждаясь ощущениями, и улыбнулась, почувствовав, как напряглись мышцы пресса под её пальчиками.

— Тебя нужно запретить, Майор, — вдруг выдала Катя. — Нельзя быть таким охрененным.

Соловьёв не нуждался в комплиментах или похвале и обычно сам отпускал подобные фразы своим партнёршам, но слышать такие слова в свой адрес всё равно было чертовски неожиданно и чертовски приятно. Особенно от красивой девчонки, годящейся ему, если не в дочери, то в младшие сёстры точно. Особенно в таком забытом богом месте, как эта лачуга.

— Ты тоже ничего, — не удержался от смешка он.

Барби заливисто рассмеялась и шутливо хлопнула его по плечу.

— Вообще-то, я ждала, что ты скажешь, что я супер-пупер-секси.

— Таких слов в моём лексиконе никогда не было и не будет, поэтому ждать тебе придётся долго.

— А какие слова есть в твоём лексиконе?

— Взбалмошная, избалованная, наглая… — начал перечислять мужчина.

— Это я уже слышала, — кивнула она. — Давай дальше.

— Хитрая, смышлёная, умная на мою голову.

— А ещё?

— Соблазнительная, аппетитная, — Александр сжал в ладонях её ягодицы и, наклонившись, провёл языком по выпирающим косточкам рёбер. — Такая, какую хочется трахать до потери пульса и звёздочек перед глазами.

Задрожав, Трофимова потёрлась промежностью о его пах и он ругнулся сквозь зубы, понимая, что, если сейчас же не сдёрнет с неё одежду и не окажется внутри, то просто взорвётся. Желание кипело в венах, кожа горела и даже ветер, задуваемый во все щели избушки, не мог остудить его пыл. Воспоминания о их первой встречи и времени, проведённом вместе, которые Майор отгонял от себя все эти две недели, только обостряли ощущения от происходящего, потому что, благодаря им, он точно знал, что его ждёт качественный, бурный и сумасшедший секс.

— Встань, — коротко приказал Соловьёв, не в силах высказывать свои мысли более объёмными фразами. — Сними.

Она, облизнув припухшие губы, встала на ноги и взялась за пуговицу на одежде. Её немного покачивало, но это только добавляло пикантности ситуации.

— Быстрее.

— А ты?

— Дамы вперёд.

Катя хмыкнула, но послушно расстегнула молнию и, чуть прогнувшись, принялась стягивать шорты. Смотрелась она при этом крайне впечатляюще и эротично. В сотню раз лучше даже самой умелой стриптизёрши.

— Ещё указания будут, гражданин начальник?

— Не забудь снять трусики.

— Слушаюсь и повинуюсь.

Раздевшись, девушка отложила вещи в сторону на стол и откинула волосы за спину. Тусклого света фонарика не хватало, чтобы рассмотреть её тело во всех подробностях, как он это делал ранее, и Саша начал изучать его рельеф на ощупь. Тонкие лодыжки, икры, колени, далее вверх, по внутренней стороне бёдер, к чувствительным и уже влажным складочкам. Дополнительно смочив слюной пальцы, он проник внутрь и провёл по горячей плоти вперёд-назад, вырывая из Барби протяжное "да-а-а".

— И давно ты такая мокрая?

— С первой нашей встречи.

Наверное, признайся она ему в вечной любви и верности, то его бы не накрыло так сильно, как после этих слов. Чувство эйфории и какого-то ненормального животного удовлетворения прошило насквозь, от макушки до пяток, а губы сами собой сложились в довольную улыбку. Трофимова же, в это время расставив ноги шире, во всю наслаждалась петтингом и, судя по выражению лица, была гораздо ближе к разрядке, чем он.

— Когда я сказал, что дамы вперёд, я не имел ввиду кончать первее меня, Катя, — вынув пальцы, заметил Саша.

— Нужно было уточнить этот момент раньше.

— Я уточняю сейчас.

Расстегнув ширинку под её внимательным взглядом, Соловьёв освободил из-под ткани твёрдый член и раскатал по стволу презерватив, открыть который ему любезно помогла Барби.

— В следующий раз, когда будем в более пригодных для секса условиях, ты не отвертишься от минета, — жадно наблюдая за ним, предупредила Екатерина.

Оставив без комментариев её уверенность, что следующий раз состоится, мужчина молча похлопал себя по бедру и развернул девушку к себе спиной. Больше повторять было не нужно. Катя, обхватив член ладонью, навела на себя и медленно, опираясь другой рукой о стол, опустилась. От невероятного ощущения как туго она обволакивает его собой и её вида сзади на своих коленях у мужчины на миг перехватило дыхание. Стиснув зубы, он приказал себе замереть, чтобы Трофимова успела привыкнуть. Сидеть неподвижно, когда хотелось с первой же секунды задать бешеный темп, вырвать из блондинки несколько громких криков и вновь почувствовать, как сильно ей нравится с ним трахаться, было сложно. Одежда липла к телу, руки на теле любовницы подрагивали, а в груди разгорался самый настоящий костёр, в котором полыхали запреты, принципы и попытки держаться от дочки шефа на расстоянии.

— Держись крепче, Майор. Сегодня я сверху.

С этими словами Катя начала двигаться. То ускоряя, то замедляя темп, она поднималась и опускалась, а он, стиснув пальцы на женской талии, позволял делать всё, что взбредёт в её кудрявую голову. Наблюдал, как девушка изгибалась на нём, дрожала от удовольствия, теряла голову и дичал всё сильнее. С каждой секунду связь с реальностью исчезала, растворяясь в похоти, пошлых шлепках и томных стонах. В один момент, устав от этой сладкой пытки, мужчина, поднявшись с лавки и нависнув сверху, надавил Барби на спину, заставляя прогнуться, и одним движением вошёл в неё до отказа. Она вскрикнула и чувственно выдохнула:

— Ещё! Саша, пожалуйста, ещё!

Обхватив её одной рукой за шею, а другой, пробравшись к клитору, Соловьёв с рыком исполнил просьбу девушки.

Толчок, жалобный скрип стола, в который упёрлась Трофимова, второй толчок, третий, четвёртый и так по кругу, пока она не сжала его в себе и не содрогнулась от оргазма.

— Не дождалась всё-таки, — выдохнул ей на ухо Александр и поцеловал в шею.

Догнав девушку в несколько быстрых движений, Майор уткнулся лицом в кудрявый затылок и пропал на какое-то время, чувствуя, как по всему телу проносятся тысячи разрядов непередаваемого наслаждения, от которых слабели ноги и учащённо билось сердце где-то в глотке. Предательская мысль о том, что он — настоящий дурак, раз сам себя лишает такого кайфа, бегая от дочки шефа и отрицая свои желания, надоедливо вертелась на фоне и подстёгивала послать все правила к чертям собачьим, но ему сейчас было слишком хорошо, чтобы копаться в себе и принимать какие-либо решения. Поэтому Саша задвинул её подальше и глубоко вздохнул, посылая по Катиной коже кучу мурашек.

— Щекотно, — оглянулась на него Барби.

Если бы мужчина не знал, чем Трофимова занималась, то понял бы это только по сверкающему взгляду, румяному лицу и зацелованному рту. Довольно-предовольно улыбнувшись, она коснулась губами его щеки и погладила руки, всё ещё обвивающие её тело.

— Признаюсь честно, это был мой лучший секс в лесной избушке за всю жизнь.

— Пожалуйста.

Девушка хрипло рассмеялась и от этого искреннего, лёгкого веселья у него самого на лице нарисовалась тёплая улыбка.

— Скромностью, как я погляжу, ты, Майор, не страдаешь.

— Не вижу в ней необходимости, — честно ответил Соловьёв, выходя из неё.

Катя сладко потянулась, разминая мышцы, и он побыстрее отвернулся, чтобы не подвергать себя искушению, так как отрываться от неё сейчас хотелось в последнюю очередь, а это грозило новым раундом.