Сыграй со мной в запретную игру

1 глава

ЖЕНЯ

— Скворцова, ты до конца тренировки собираешься мух ловить, или все-таки метнешь свою упругую попку в воду и проплывешь брассом необходимый минимум?! И сделай лицо попроще, пожалуйста, мне надоело вот уже целый час наблюдать сегодня твою кислую мину, — и без того суровый голос Олега Борисовича раздается громким эхом под высокими сводами тренировочного бассейна, а я смотрю на него через всю эту водную гладь и испытываю сразу несколько эмоций.

Во-первых, благоговение. Олег Герасимов — легенда, один из самых крутых молодежных тренеров по плаванию в Московской области. То, что он согласился взять меня под свое крыло после того, как Валентина Дмитриевна ушла в декретный отпуск, говорит очень о многом. Например, о том, что я делаю большие успехи. Я занимаюсь плаванием всего пять лет, полупрофессионально, никогда не попаду в олимпийскую сборную и не буду участвовать в разрядных соревнованиях, например, но для меня гораздо важнее соревноваться с самой собой: совершенствовать свою физическую форму, развивать выносливость, силу и скорость.

На дворе апрель, а в июне я закончу одиннадцатый класс — и сразу же пойду поступать в академию Министерства Чрезвычайных Ситуаций. Стать спасателем — мечта моего детства, которая вот-вот воплотится в реальность. Ради этого я занимаюсь плаванием, хожу в тренажерный зал, бегаю по утрам. Родители, конечно, против того, чтобы я выбирала такую опасную профессию, но если бояться рисковать — зачем тогда вообще жить?

Во-вторых, я испытываю любопытство. Олег Борисович хорошо известен своими жесткими методами тренировок, причем даже с маленькими детьми. Меня, восемнадцатилетнюю девчонку, он гоняет по водной дорожке так, что после занятий по полчаса не получается полностью восстановить дыхание. А ведь мы с ним только вторую неделю занимаемся и еще даже за пределы бассейна не выходили. Что же будет на стадионе, когда он решит устроить мне кросс? Или на силовой тренировке? Чертовски интересно.

Но все это херня, если честно.

Самое главное — я испытываю к нему ужасно сильное влечение.

Мне восемнадцать, ему двадцать девять. Нифиговая такая разница в возрасте, я сама прекрасно знаю, так что не надо читать мне мораль. Но — блять! — как же он чертовски хорош в этой своей обтягивающей белоснежной футболке, из рукавов которой торчат твердые бицепсы! Атлетического вида фигура, выступающие из-под ткани крепкие мышцы, восхитительные карие глаза, строгие губы, подбородок с ямочкой… И еще эти черные кудри, которые он все время небрежно отбрасывает со лба, чтобы не лезли в лицо… Офигенно красивый мужик. И говорят — на данный момент совершенно свободный. Даже удивительно. Я понимаю, что ему не нужна малолетка вроде меня, мне не светит ничего серьезного, но вот переспать раз или два — почему бы и нет.

Одноклассник Денис, с которым я встречалась последние семь или восемь месяцев и лишилась девственности, оказался самовлюбленным мудаком — все парни в восемнадцать лет такие, знаете ли, — так что я теперь тоже свободна и вольна делать все что пожелаю.

Мы знакомы десять дней — и все это время я активно делаю ему недвусмысленные намеки: улыбаюсь, флиртую, показываю свой запечатанный в закрытый купальник зад и длинные ноги. Сделать первый серьезный шаг я не могу, оно и понятно: он — мой тренер, я — его ученица, и мы вроде как в рабочих отношениях, но по его реакциям я понимаю, что ему тоже было бы интересно познакомиться со мной поближе…

— Скворцова! — рыкает Олег Борисович снова, и я наконец ныряю с мостика в воду, чтобы проплыть дорожку, оттолкнуться от бортика на противоположном конце бассейна, проплыть обратно и быстро вынырнуть перед самым носом у своего требовательного и соблазнительного тренера.

— Закончим тренировку пораньше, пожалуйста, — говорю я уставшим тоном. И это даже не попытка задеть или подразнить. Олег Борисович и вправду меня сегодня вымотал. И еще я забыла о четвертой эмоции в своем сегодняшнем арсенале: раздражение. У меня первый день месячных, менструальная чаша внутри совершенно не чувствуется, зато чувствуется тяжесть внизу живота, словно кто-то положил туда целую груду камней. Хочется лечь и лежать, а никак не плавать брассом в хлорированной воде. Вот только мужчину такой поворот явно не устраивает:

— Тренировка закончится тогда, когда я позволю.

— Неужели? — хмыкаю я насмешливо. — Это я плачу вам деньги, а не наоборот, а значит, я решаю, когда занятие закончено.

— Звучит слишком самонадеянно, Скворцова, — усмехается Олег Борисович, а в следующее мгновение вдруг вытаскивает меня из бассейна, ставит на ноги и заставляет отступить, прижимая мокрыми обнаженными лопатками к холодной кафельной стене позади меня: — Мне кажется, или твой привычный запал сегодня куда-то исчез?

Я охреневаю от этой неожиданной и совершенно незапланированной близости, и отвечаю вовсе не так уверенно, как хотелось бы:

— Я плохо себя чувствую.

— И что же у тебя болит? — иронично интересуется мой тренер. Его глаза, губы и ямочка на подбородке оказываются так чертовски близко, что внутри моего живота что-то делает сальто.

— У меня женские дни… — я хмурюсь, вынужденная сознаться.

Олег Борисович сразу как будто бы меняется в лице:

— У тебя болезненные менструации?

— Ну да, но мы могли бы это не обсуждать, блин? — сержусь я.

— Почему? Я твой тренер — это почти как доктор. Ты можешь делиться со мной чем угодно.

— Класс, — теперь мне уже хочется под землю провалиться, а еще эти сильные мужские пальцы, сжимающие мои плечи…

Олег Борисович как будто бы задумывается на мгновение, а потом отпускает меня и говорит совершенно невозмутимо:

— Через пять минут жду тебя в раздевалке. У меня есть способ облегчить твою боль.

Вот это ты вляпалась, Скворцова.

Неужели он и рассказ про менструацию принял за флирт и намеки?

И что теперь? Попытается трахнуть меня, пока я истекаю кровью?

Не самый удачный вариант для начала короткого и жаркого романчика, на который я рассчитывала еще в начале этой тренировки, всего лишь пару часов назад. Теперь уже ни на что не рассчитываю, разумеется.

Просто плетусь растерянно в раздевалку и чувствую, как подрагивают коленки, а в голове бешено пульсирует по кругу одна и та же липкая навязчивая мысль: если Олег Борисович и вправду засунет в меня пальцы и измажется моей кровью — он не только не облегчит мою боль, но еще и заставит меня провалиться сквозь землю от стыда…

Я все понимаю, конечно: менструация — естественный процесс для половозрелого женского организма, и в этом нет ничего постыдного и гадкого, но я выросла на ванильно-романтично-идеальных картинках из голливудских сериалов, и там никакой крови во время секса никогда не было. Даже в самый первый раз. А у меня в первый раз она была, и Денис был не в восторге, когда вытащил из моей вагины член, измазанный красной слизью.

— Фу, — сказал он.

— Прости, — покраснела я.

— Не знал, что ты девственница.

— Тебе это неприятно?

— Да нет, просто… кровь… я испачкался…

Он вытер член простыней и ушел в ванную комнату, а я осталась лежать в постели, совершенно обнаженная и совершенно разбитая.

Через несколько дней мы занимались сексом снова, а потом еще и еще, но это «фу» так и стояло у меня в ушах каждый раз, когда Денис ко мне прикасался… Самовлюбленный мудак, я же сказала. Хотел, чтобы все было чисто и идеально. Может, поэтому я так залипла теперь на Олега Борисовича? Он взрослый мужчина, он точно не стал бы морщиться при виде крови.

Так чего я боюсь, собственно?

Он же сам предложил. Он прекрасно все осознает.

Так что будь что будет.

Через пять минут Олег Борисович и вправду появляется в женской раздевалке. Кроме нас, тут никого нет: конец вечерней смены, все уже давно отзанимались, приняли душ и разошлись по домам. Последние минут двадцать бассейн был исключительно в нашем распоряжении.

Я чувствую себя немного неловко, но поднимаюсь навстречу тренеру:

— Олег Борисович…

— Все так же больно? — перебивает он, глядя на меня сверху вниз и словно сканируя своим пристальным взглядом.

— Да, — я поджимаю губы, а он неожиданно делает шаг навстречу и опускает большую теплую ладонь на мой живот, прямо поверх влажной ткани плавательного купальника.

— Почему ты не приняла душ? — спрашивает мужчина.

— Я… не знаю, — отвечаю рассеянно, отчетливо ощущая его пальцы на своем теле. — Вы ничего об этом не сказали. Я просто ждала вас.

— Прими душ, надень трусики и футболку и возвращайся.

Сначала мне кажется, что он войдет в мою душевую кабинку, как только я разденусь и включу воду. Что это такой особенный прием, как в фильмах, знаете: войти неслышно, обнять сзади, поцеловать в шею…

Но этого не происходит.

Я спокойно принимаю душ, возвращаю на место менструальную чашу, вытираюсь, натягиваю на влажное тело трусики и футболку, сквозь которую просвечивают соски, и возвращаюсь к Олегу Борисовичу. Он за эти десять минут тоже переоделся — сменил мокрую футболку на сухую, натянул другие шорты, — и освободил место на длинной широкой деревянной лавке в раздевалке.

— Ложись, — велит он и уточняет: — На спину.

— Что вы собираетесь со мной делать? — спрашиваю я, затаив дыхание.

Он смотрит на меня пристально и, как мне кажется, откровенно пожирает взглядом, особенно зону груди, просвечивающую через ткань, а потом вдруг насмешливо хмыкает:

— Массаж, вообще-то. А ты о чем подумала?

— Я… ни о чем, — я морщусь и опускаю глаза.

— Ага, — снова усмешка.

Вот блять!

Теперь мне реально становится стыдно.

Чтобы не показывать этого, я быстро и послушно укладываюсь на деревянную скамью и впиваюсь глазами в потолок, чтобы не видеть Олега Борисовича. Мужчина встает на колени возле лавки, а потом я снова чувствую его большие теплые ладони на своем животе, только теперь уже не через ткань, а прямо на обнаженной коже. Он решительно задирает мою футболку, и я нервно сглатываю, не зная, чего ожидать дальше.

Но в первые минуты не происходит ничего странного, и я понемногу успокаиваюсь и расслабляюсь, тем более что массаж начинает действовать. Олег Борисович поглаживает мой живот по кругу, едва касаясь пальцами резинки трусиков, осторожно надавливает на какие-то точки, просит дышать глубже и ровнее. Я делаю то, что он велит, но вместе с облегчением постепенно начинаю чувствовать и нарастающее возбуждение.

Вот черт!

Только этого мне еще не хватало!

В попытке сбежать, я подаю голос:

— Думаю, достаточно.

— Ты уверена? — хмыкает мужчина, не останавливаясь и скользя пальцами по ткани моего нижнего белья.

— Да, Олег Борисович, мне пора домой. Мне стало легче, спасибо.

— Хорошо, как скажешь, — мой тренер кивает, а потом, словно невзначай, на мгновение ныряет пальцами между моих ног и одним мазком касается клитора. Я невольно сжимаю бедра от мгновенно захлестывающего запретно-приятного ощущения, а Олег Борисович уже поднимается на ноги, словно ничего и не было, и говорит: — Надеюсь, на следующей тренировке ты будешь чувствовать себя лучше, Скворцова.