Сыграй со мной в запретную игру

5 глава

ЖЕНЯ

— Не двигайся, — тихо просит меня мужчина, а я в ответ киваю и нервно облизываю губы: что он задумал и что он собирается со мной делать?

Я доверяю ему — и не доверяю одновременно.

У меня не такой уж большой опыт в сексе: Олег — только второй мой мужчина, но, определенно, самый лучший. Денис был самовлюбленным мудаком — наверное, таким и остался, — а Олег действительно думает о моем удовольствии. Сейчас он очень медленно и нежно скользит теплыми пальцами между моих ног, ласкает с внутренней стороны обнаженные бедра, заставляя вздрагивать от приятных ощущений и восторженного предвкушения.

Я закрываю глаза, выгибаюсь в пояснице, подаюсь ему навстречу… Он целует мои губы, скользит между них языком, вторгаясь во влажный рот, почти трахает властными, напористыми движениями. Я задыхаюсь, замираю, полностью отдаваясь мужчине, который точно знает, как правильно обращаться с женским телом и женскими чувствами.

Я хватаю его руку, заставляю обхватить ладонью налитую возбуждением грудь, а потом шире раздвигаю бедра, позволяя ему стать еще ближе… Олег касается волосков на моем лобке, осторожно накручивает их на указательный палец и легонько оттягивает. Я закусываю нижнюю губу, не в силах справиться с болезненно-приятными ощущениями, и тихо постанываю. Он тянет сильнее, потом отпускает и скользит пальцами дальше, в ложбинку между распахнутых складок, нащупывая горячий, разбухший, требующий ласки клитор. Я мычу что-то нечленораздельно, буквально умоляя его не останавливаться. Но он и не думает об этом: касается снова и снова, зажимает горошину клитора между большим и указательным пальцами, мягко массируя по кругу и заставляя меня просто изнывать от нарастающих ощущений.

— Поцелуй меня, — прошу я громким прерывающимся шепотом, и мужчина тут же охотно выполняет просьбу, припадая губами к моим губам. Потом его поцелуи спускаются ниже, губы скользят по моему подбородку, по напряженной шее, касаясь бьющегося под кожей бешеного пульса, по тяжело вздымающейся груди, захватывая в плен торчащие соски, по ребрам и по животу… Наконец его язык заменяет пальцы, и я чувствую горячее дыхание мужчины прямо у себя между бедрами. Он обхватывает меня ладонями за ягодицы, притягивая к себе еще ближе, и я тихо умоляю:

— Не надо… пожалуйста…

— Почему? — хрипло спрашивает Олег.

Это кажется мне… слишком. Просто слишком.

Но я почему-то не смею озвучить это, только отчаянно мотаю головой, а потом он целует меня прямо между ног, проводит языком по клитору, и я вспыхиваю жаром, вскрикиваю, пытаюсь свести ноги… Только мужчина не позволяет: мои коленки упираются в его плечи. Олег просто невыносимо нежен и одновременно совершенно неумолим: его язык ловко описывает круг, упирается упругим кончиком в чувствительный клитор, а потом мужчина скользит им ниже и подбирает смазку, выступившую возле распахнутой дырочки. Меня бросает в дрожь от этих действий. Я ерзаю, практически насаживаясь на его язык…

Мужчина посмеивается:

— Тебе не терпится?

Я снова смущаюсь, заливаюсь краской, вспыхиваю жаром, но не успеваю ответить, потому что он резко вторгается языком внутрь. Я вскрикиваю, инстинктивно пытаюсь отпрянуть, но он не позволяет, впиваясь сильными пальцами в мои ягодицы, и я громко стону, извиваясь в его руках и напрягая все мышцы. Удовольствие раскатывается по всему телу, нарастая волнами, а он трахает меня, нежно, но так глубоко, как только может достать языком… Когда через какое-то время его язык возвращается к клитору, а внутри оказываются указательный и средний пальцы, я своими пальцами впиваюсь в его густые темные волосы, натягивая изо всех сил, прогибаясь в пояснице и не сдерживая громких стонов и вскриков.

Он не дает мне кончить.

Просто вдруг останавливается в какой-то безумно прекрасный момент, когда я уже так близка к финалу, отпускает мои напряженные бедра, приподнимается и смотрит хитро, с удовольствием облизывая измазанные моими соками и остатками менструальной крови пальцы.

— Что… что не так? — спрашиваю я, задыхаясь.

— Все так, — отвечает Олег с улыбкой. — Просто хочу, чтобы ты кончила не здесь, а у меня дома, в моей игровой, распятая на андреевском кресте, с прищепками на сосках и киске…

— Ты безумный, — я мотаю головой. Тело все еще вздрагивает от так и не наступившего оргазма, и мне хочется убить этого засранца.

— Да, но ты сама попросилась ко мне домой, — напоминает он.

— Потому что мне больше некуда пойти, — говорю я жалобно.

— Знаю, — Олег совершенно серьезно кивает. — Но за вход в мой дом нужно платить, понимаешь, Скворцова? — он хитро улыбается, и я действительно понимаю, что хоть это и шутка, с меня он и вправду намерен взять плату — плату натурой.

Ну что же, я совсем не против.

— Только не зови меня по фамилии, — прошу тихо.

— Хорошо, Женя, — он тут же соглашается, явно не желая причинять мне неудобства, а потом протягивает ладонь: — Вставай, нам пора.

Я хватаюсь за его руку и встаю со скамьи.

Ноги все еще подкашиваются, но я собираю в кулак последние силы и отправляюсь в душ, чтобы потом поехать к этому соблазнительному чудовищу домой…

В мыслях — полный бардак.

Хотела ли я этого?

Думала ли я, что все зайдет дальше одноразового секса?

Что он будет по-настоящему помогать мне?

Нет.

Но мне нравится то, что происходит.

Олег живет в элитном ЖК на противоположном от моего дома конце большого московского центрального кольца. Мы добираемся довольно быстро, без пробок. Со всей этой тренировкой, массажем и другими увлекательными занятиями мы совершенно не заметили, как пролетело время: уже почти одиннадцать часов вечера, дороги практически свободны, можно расслабиться и мчаться по трассе под одобрительные зеленые сигналы светофоров, а не стоять по полчаса без движения, зажатым между других автомобилей… Это сохраняет несколько чертовски ценных клеток моей и без того расшатанной за последнее время нервной системы…

— Какой у тебя этаж? — спрашиваю я, когда мы паркуемся на огромной подземной стоянке, и я понимаю, что его дом гораздо круче нашего собственного: у нас парковка только снаружи, да и то мест на все машины вечно не хватает… А зимой домоуправление нифига не следит за территорией, так что автомобили стоят с огромными снежными шапками на крышах…

— Тридцать второй, — отвечает мужчина совершенно спокойно.

Привык!

— Ого! — восклицаю я, как маленькая восторженная девчонка. — Так высоко! У нас — пятый этаж!

— Ага, — он кивает и улыбается, поглядывая на меня сверху вниз. — А еще у меня есть балкон, где летом можно открыть окна и высунуться наружу… Сейчас еще прохладно, думаю. Особенно поздним вечером. Но если ты вдруг очень хочешь…

— Конечно, хочу! — тут же воскликиваю я, безудержно жестикулируя.

— Ладно, — он смеется. — Значит, просто не будем раздеваться после улицы. Пойдем продувать уши и головы.

— Уже весна! Апрель! — возмущаюсь я. — Не так уж и холодно!

— Ну, посмотрим, — скептически отзывается Олег.

И он оказывается прав. Стоит открыть окна его балкона на тридцать втором этаже высотки, как нас со всех сторон захлестывает холодным ветром. Меня едва не сдувает с места. Я торопливо закрываю уши ладонями, хватаю воздух ртом и морщусь:

— Ладно уж, вернемся к этому вопросу через месяц!

— А я говорил, — ухмыляется Олег и захлопывает створку окна. Сразу становится теплее, и я, убрав руки от ушей, выглядываю наружу, любуясь вечерней Москвой с высоты птичьего полета. Все светится огнями, сияет неоном, и автомобильные дороги, словно переливающиеся золотистые реки, медленно и красиво текут навстречу друг другу…

— Завораживающее зрелище, — говорю я восхищенно.

— Это одна из основных причин, почему я остановил свой выбор именно на этой квартире, — говорит мужчина, согласно кивая. — Было несколько вариантов. Но эта — на самом высоком этаже и с самым красивым видом.

— Не знала, что ты такой романтик, — хмыкаю задумчиво. — Любишь наблюдать за вечерней Москвой и все такое…

— Мы все романтики, — отзывается Олег. — Мы все по ночам смотрим на звездное небо. И мы все жестокие звери, способные перегрызть глотку, изнасиловать и убить…

Я морщусь:

— Неправда. Не все.

— Темная сторона есть в каждом, — говорит мужчина твердым уверенным голосом. — И я раскрою твою темную сторону. Мою темную ты уже видела…

Я немного ежусь, словно мне снова становится холодно, а Олег обнимает меня со спины за талию, прижимается тесно и крепко, и мы стоим так несколько мгновений, думая каждый о своем. Потом он целует меня в шею, и я разворачиваюсь к нему лицом, обнимая руками за плечи:

— У тебя же в квартире есть… ну…

— Игровая комната? — улыбается Олег.

— Да, — я немного смущаюсь.

— Конечно. Я ведь говорил тебе про андреевский крест.

— Ну да, точно, — я моржусь.

— Хочешь посмотреть? — спрашивает мужчина.

— Хочу, — я киваю.

— Тогда идем.

Вот только мы не успеваем добраться: еще в коридоре раздается телефонный звонок, и Олегу приходится ответить:

— Прости, это по работе, это может быть важно… — он нажимает кнопку вызова: — Егор! Неожиданный звонок! Добрый вечер! Нет, у меня сегодня выходной, а что случилось? Что… О боже! Да, она у меня, но… Ей восемнадцать, Егор! Она имеет полное право… Да! Да! Конечно… Если что, держи в курсе, ладно? Спасибо за звонок, — он отключается и тут же впивается в меня мрачным взглядом: — Ты что, даже не сказала родителям, что будешь ночевать у подруги, например?

— Нет, — лепечу я тихо. — Они бы вычислили, что то ложь. У меня не так много подруг, и наши родители дружат.

— Дружат против собственных детей, ясно, — он усмехается.

— А что произошло? — спрашиваю я несмело.

— Твой отец заявился в клуб и потребовал встречи «с главным». Это он и позвонил мне — Егор, наш директор.

— Мне придется вернуться домой? — так или иначе, я становиться виновником каких-то разборок или скандалов внутри клуба мне не хочется.

— Нет, — отвечает Олег твердо.

— Спасибо, — облегченно выдыхаю.

— Но мы будем вынуждены уволить твоего отца. И если он нарушит условия договора о неразглашении — ты же понимешь, что может произойти?

— Вы подадите на него в суд? — спрашиваю я тихо.

— Надеюсь, до этого не дойдет, — мужчина вздыхает. — Егор поговорит с ним. А если не получится — поговорю я.

— И что скажешь? — ужасаюсь я.

— Правду. Что тебе восемнадцать и ты вольна распоряжаться своей жизнью так, как считаешь нужным. В том числе и своей сексуальной жизнью.

— Мои родители пошлют тебя нахуй, — говорю я честно.

— Посмотрим.