Подари мне белые сны

Глава 1

Одни привозят с теплых островов альбом с фотографиями, сувениры и мешок впечатлений, а другие — червяков в животе, тошноту и сны-галлюцинации.

Потягиваясь в своей теплой кровати, Кира еще не знала, что кроме фотографий и сувениров в не распакованных с вечера чемоданах она привезла с острова Бали еще и «гостя», неожиданно ставшего впоследствии важной частью ее жизни, повлиявшего на ее поступки и решения и… и многое, что еще произойдет в ее жизни, чего она не сможет ни понять, ни объяснить.

Ничего этого еще не знала Доронина Кира Викторовна, проснувшись отнюдь не ранним ноябрьским утром в своей уютной квартирке на Арбате. Меньше знаешь, лучше спишь.

Спала Кира в эту ночь хорошо — крепко и сладко. Проснувшись, она сладко зевнула и потянулась, как кошка, на смятых палевых простынях. Промозглый ноябрь жалобно хлюпал за окном мокрым снегом, выпавшим словно к их с Левой приезду, чтобы показать контраст в погоде. Кира посмотрела в окно и поплотнее укуталась в толстое пуховое одеяло. Дома затопили, но от одного взгляда на улицу не хотелось даже и пытаться вылезти из теплой постели. Взгляд ее продолжал блуждать по мокрым облезлым деревьям, но картинка за окном постепенно расплывалась, растворяясь в образах из сна. Она слегка нахмурилась, сосредоточенно пытаясь восстановить увиденное. Неужели опять тот же сон? В который раз — во второй, в третий? Или больше?

Самое яркое, что она помнила из этого странного сна, — это помещение, в котором она себя видела. Просторная, залитая светом комната. Свет льется из высокого, во всю стену, окна. Это явно не ее квартира — другие цвета, другое ощущение пространства, уюта и комфорта. Дизайн комнаты весьма необычен и сильно отличается от привычного ей интерьера. Стены выкрашены в разные цвета — от лимонно-желтого до горчичного и даже оливково-зеленого в одном из углов. Там же, в «оливковом» углу, стоит причудливый шкаф с плетеными стенками, словно экзотичная деталь из Юго-Восточной Азии. Стены не пустые. Они заполнены чем-то, яркие пятна в рамках нечетки, она не может разглядеть, что они из себя представляют, но ощущение гармонии совершенно явственно.

Еще запомнилось ощущение счастья. Его не опишешь, не передашь словами. Оно существует только на уровне подсознания, на уровне биения сердца, в бликах мягкого блеска в глазах, в невольной улыбке, переходящей в тихий смех. В этом сне Кира счастлива.

Кира провела пальцами по губам. Интересно, улыбается ли она так наяву? Или только во сне, тем он и памятен? Ощущение счастья, слегка подзабытое, перечеркнутое неприятными событиями, заботами, проблемами. Она вздохнула. А у кого их нет, проблем? Она, можно сказать, еще очень даже неплохо устроилась, если сравнивать с другими. После того как ушел муж, она практически сразу начала работать в МИДе, спасибо Зелотову. Это помогло ей не сойти с ума. Если бы сидела дома, один на один с собственными мыслями, то даже ее знаменитая сила воли и самообладание не спасли бы.

Она прекрасно помнила обиду, долго не отпускавшую ее, после того как она узнала, что Андрей уехал к Кристине. Любая женщина болезненно переживает уход мужчины к другой, даже если делает вид, что ей все равно. Почему-то просто разрыв с мужчиной воспринимается не так остро и не так больно, как появление соперницы. То ли срабатывают первобытные инстинкты борьбы за выживание, стремление получить и удержать своего мужчину, желание быть лучшей среди других соперниц, то ли простая человеческая ревность управляет в такие моменты, но ни одна женщина, даже та, которая не любит своего партнера, не в состоянии проглотить победу соперницы спокойно. Кира, надо отдать ей должное, не позволила себе утонуть в обиде, не дала ей управлять своей жизнью, властвовать над собой. Она запрятала обиду подальше и продолжала жить, как будто произошло всего лишь небольшое недоразумение, а не разрыв с любимым мужчиной, с которым она прожила семь лет и, в общем-то, намеревалась прожить до конца дней своих. Пока он не решил, что в его планы это не входит.

Все вокруг даже считали, что держится Кира чересчур спокойно.

— Ты должна выплакаться или сходить к психологу, — советовала встревоженная мама.

— Мама, ты начиталась глянцевых журналов? — отвечала невозмутимая Кира. — К психологу идут, когда есть проблемы. А у меня проблем нет.

— Ну конечно, нет! Развод…

— Мама!

— Кира!

— Что?

— Это неестественно!

— Да что неестественно? Что я не рыдаю и не хожу, как облезлая кошка? Что не рву на себе волосы и не кричу на всех перекрестках: «Все мужики — козлы»? Или что не праздную избавление от подлости и обмана? Что именно неестественно, мама?

— Так нельзя, Кирунь, — уже спокойнее вздохнула Светлана Георгиевна, — это закончится нервным срывом!

— Ты за меня не беспокойся. Если я не сошла с ума, когда Андрей ушел к этой… сумасбродке, когда узнала, что он успел сделать ей ребенка за моей спиной, то теперь мне уже ничего не грозит.

— Вот увидишь, ты себя доведешь…

Но Светлана Георгиевна недооценила дочь. Никакого нервного срыва не последовало. Кира перетерпела боль, о существовании которой никому не признавалась, и сумела задвинуть ее поглубже. Она намеренно не интересовалась судьбой Андрея, а если кто-то спрашивал ее о нем, она отвечала с неизменно ровной улыбкой:

— Андрей? Думаю, вы обратились не по адресу, я о нем ничего не знаю.

Эх, лукавила Кира Викторовна. Очень уж хотелось ей показать свое равнодушие к его судьбе и к нему самому. «Добрые знакомые» не упускали возможности докладывать ей новости о его жизни. Последнее, что она слышала, было то, что он и Кристина кормят комаров где-то в Африке, что он там устроился на работу в какой-то проект и пытается бороться с ветряными мельницами стран «третьего мира». Кира делала вид, что пропускает эту информацию мимо ушей. Не показывать же, в самом деле, как жадно она впитывает каждое слово в тайной надежде услышать, что Андрей осознал, какую совершил ошибку, и ушел от Кристины.

Сейчас, вспомнив свой сон, она вдруг отчетливо поняла, какую цену заплатила за свое самообладание. Ощущение счастья. Сильные эмоции. Она отдала их взамен за умение контролировать себя.

Кира еще раз потянулась, выгнув дугой спину и откинув руки, сбросила одеяло и встала. Всей кожей ощутила, как уютная пижама приятной мягкостью льнет к телу. В промозглом холоде есть свои прелести, когда он за окном, а ты — дома, в теплой пижаме. Улыбнувшись этой мысли, Кира всунула ноги в теплые тапочки и направилась на кухню.

Через несколько минут кухня наполнилась утренними звуками — кофеварка шипела пузырьками кофе, а сковорода подбрасывала на масле гренки. Кира разогрела сливки к кофе и услышала шаги. Вот и Лева проснулся. Он подошел к ней, обнял за талию, положил голову на ее плечи. Лева похож на домашнего питомца — обожает ластиться, не скупится на объятия и любит принимать их.

— Уже встал? Я думала, ты будешь спать до полудня. Так сладко храпел!

— Храпел? Ужас! — притворно возмутился Лева и втянул вкусный запах, завладевший кухонным пространством. — Проснулся оттого, что тебя нет. Сразу стало холодно и неуютно.

— Да, конечно! В гостинице тебя было не добудиться по утрам.

— Так там было лето, а здесь зима! Требуется дополнительный обогрев.

— Обогрев — это я?

— А что, тебя больше устраивает роль кондиционера?

— Ага. Зима-лето. Два в одном.

— Вот! Я всегда знал, что ты у меня выдумщица. Поэтому и встал. Думаю, уж Кирунчик обязательно придумает, как меня согреть холодным зимним утром.

Последние слова влетели в самое ухо, так близко Лева приблизился к ней, коснувшись волос на виске.

Кира улыбнулась и сдержалась от дальнейшей реплики. Умеет же он сказать! Можно подумать, именно потребность в Кирином тепле согнала его с кровати. Уж она-то знала, что на самом деле Леве скоро пора ехать домой, к жене и детям. Они еще не разведены, хотя уже давно не живут вместе. Вечная история. Только в случае Киры и Левы никто не ожидает скорого решения проблемы и, более того, никто не может сказать толком, хочет ли этого. Поэтому и ни одна душа в мире не знает, свершится ли развод когда-нибудь вообще или нет.

Дети знают, что Лева вернулся с Бали, и ждут подарков. Кира не против подарков детям, но как-то неуютно от того, что Лева у нее дома скорее гость, чем жилец. Хотя… Где Лева может считать себя постоянным жильцом — очень большой вопрос.

— А ты сама что встала? Не спится? — Целует в шею.

— Да нет, наоборот… Хороший сон снился.

— А я там был?

— Вынуждена тебя огорчить, но нет.

— Значит, это был плохой сон. Как тебе может быть хорошо где-то, где нет меня?

Кира засмеялась и протянула руку к кофеварке.

— Тебе со сливками, скромняга ты мой?

— Нет, черный. Ты какая-то задумчивая. О чем мечтаешь? Или все еще мыслями на волнах качаешься?

— Скорее мыслями я все еще в своем сне. Знаешь…

Кира замолчала. Стоит ли рассказывать о своих снах? Тем более таком странном, повторяющемся сне, который удивительным образом запечатлевается в памяти, словно просмотренный на широком экране фильм.

— Мне уже раза три снится один и тот же сон. Повторяется. И ничего в нем вроде странного нет — это не кошмар, не погоня, нет вообще никаких действий. Ничего не происходит, совсем ничего. Просто образ какой-то, картинка. Но я вижу ее уже несколько раз и просыпаюсь, отчетливо помня увиденное. У тебя так бывает?

— Конечно! Вот если выпью вина — одни сны, если виски — другие. Прямо программа телепередач какая-то!

Кира вновь рассмеялась. Лева, как всегда, все переводит в шутку. Это его стиль жизни. Он шутя женился, будучи двадцатилетним парнишкой без нормальной работы и образования, шутя завел двоих детей, шутя прожил с женой десять лет и так же шутя ушел от нее, когда понял, что с шутками в семье переборщил. Только жена его юмор не оценила и заявила, что отделаться от семьи так же шутя у него не получится. Впрочем, он и не собирался. Что-что, а детей своих он любил, постоянно с ними общался и обеспечивал в меру своих возможностей. Жена все еще тешила себя надеждой, что он вновь и вновь приходит к ним в дом и нежен с ней не только из-за детей. Но никто, даже Кира, не мог сказать это с полной определенностью. Такой уж у Левы характер — невозможно было разобрать, что у него в душе. Все его пассии, включая жену, до последнего пребывали в уверенности, что являются его самой большой любовью в жизни, а когда он от них уходил, долго удивлялись, почему же все пошло наперекосяк.

Кира познакомилась с Левой полгода назад. Она задумала поменять машину и друзья вывели ее на Леву Суровцева, оказывающего услуги в области купли-продажи подержанных автомобилей. Среднего роста, стриженный под «ежика», не красавец, но чертовски обаятельный молодой человек превратил выбор машины для Киры в самую веселую покупку в ее жизни. Пока они ездили и смотрели различные варианты, он успел сводить ее в десяток ресторанов, накупить всяческих милых безделушек и при этом умудрялся делать так, что у Киры рот не закрывался от смеха. С тех пор этот улыбчивый темноглазый шутник стал часто ночевать у нее и как-то незаметно превратился в часть ее жизни.