Подари мне белые сны

Кира рассвирепела:

— Только вот не надо шутить на эту тему, ясно?

— А я и не шучу. Я серьезно спрашиваю, с чего вдруг такая любовь к этому подростку?

— Можешь обсуждать что угодно, только не надо лезть в мои сны. Запомни раз и навсегда.

— А почему ты так болезненно реагируешь? Что я такого сказал?

— Если не понимаешь, просто не лезь в эту дверь, и все. Она открывается только для меня. Очень просто, Македонский.

— Опять ты меня этим дурацким прозвищем называешь?

— Ты же говоришь о том, что мне не нравится, вот и я плачу такой же монетой.

Кира вышла из комнаты, чтобы успокоиться и не наговорить еще чего-нибудь. В последнее время она стала относиться к своим снам с примесью благоговения. Очевидно, что сюжеты из сна реализовывались в реальной, «дневной» жизни. Очевидно, что они не просто визуализировались в реальности, но и влекли за собой значимые события. Она даже стала подумывать о том, что паразит, или как там его называют врачи, вызывающий эти сны, попал в ее организм не случайно. Кира стала воспринимать свое заболевание как какой-то знак судьбы, ни больше ни меньше. А как еще можно было назвать эту странную часть ее жизни? Она настолько поверила в сверхъестественность своих снов, что даже перестала делиться их содержанием с окружающими. Просто перестала рассказывать, словно и не повторялись они больше. И не одобряла, когда другие затрагивали эту тему. Даже Алексу не позволялось шутить в таком ключе. И он прекрасно это знал, потому и начал такой разговор, рассчитывая разозлить Киру. Хотел показать, насколько ему надоело присутствие Майкла в их доме. Благодаря усилиям Киры он уже тоже воспринимал этот дом как их общий.

Они с Кирой жили, можно сказать, на три дома. В рабочие дни они могли ночевать то у Киры то у Алекса, на выходные уезжали в Апрелевку. В последние месяцы они практически не ночевали по раздельности, в разных местах. Но все же именно этот дом казался им их общим жилищем. Алекс еще не говорил Кире, но подумывал часть оставленных матерью денег отдать Кире, чтобы стать не только дизайнером дома, но и финансовым совладельцем. Он все боялся, что Кире покажется такой разговор преждевременным, она может подумать, что он посягает на ее любимую собственность.

Кира обожала свой дом. Всякий раз, когда они приезжала туда, она привозила какую-нибудь безделушку — украшение для интерьера или для двора. Каждый раз она не могла скрыть вздоха восхищения, когда выходила из машины и смотрела на свою «Мечту».

И вот теперь вдруг Кира впускает в их Эдем какого-то говорливого Майкла и разрешает ему там жить! Алекс злился и никак не мог понять, зачем она это делает.

Кира не стала продолжать этот разговор, но в голове он остался. Присутствие Майкла становилось проблемой, и ссориться из-за него с Македонским не хотелось. Идея, как разрешить проблему, пришла вместе с Ромкой, который принес кусок пирога с курицей.

— Мама послала, только что из печи.

— Входи, — впустила его Кира. — Маме спасибо передай. А я тут тебе новую игру привезла, только боюсь, твоя мама меня убьет — тебя ведь теперь от компьютера не оттащишь.

— Не, у нас договор, — важно сказал Ромка, — я убираю за собой игрушки и хорошо кушаю, а мама разрешает мне немножко поиграть.

— Вот как? Молодец мама. И со всеми она так договаривается?

— Да. С папой у нее тоже договор. Он убирается дома и выносит мусор, а она ему гладит рубашки и готовит кушать.

— А если папа договор не выполняет? — раздался голос Алекса. — То рубашки гладит сам и ходит голодный?

— Нет, — Ромка хихикнул, — мама сказала, что тогда выгонит его жить в интернат, к тете Вике, он все равно там пропадает все время.

Киру рассмешило, как точно Ромка повторяет и слова Тани, и ее интонации. В его устах взрослые выражения звучали очень забавно. Надо же, придумала. Может, Алексу тоже выставить ультиматум — не отстанет от нее с Майклом, останется без ужина. Это была серьезная угроза — готовить Алекс абсолютно не умел, и даже если пытался, выходило ужасно несъедобно, хотя и подавалось в красивом оформлении. Пригрозить выгнать из дому не получится — ему есть куда идти. В интернат ему идти не придется. И тут все встало на свои места. Интернат! Проще некуда! Надо поселить Майкла в интернате. Пусть, если хочет, живет там, комнату они ему несомненно найдут, а если не понравится, то уж это его проблемы, пусть трясет папашу на предмет денег на съемное жилье. Это будет справедливо, и никто не обидится. Кира свое дело сделала, а дальше — на усмотрение Бенсона-младшего. Никто ему королевских условий не обещал.

Майкл согласился сразу и без вопросов. Он и сам чувствовал, что Алекс косится на него все время, но не знал, куда уйти. Денег, выделенных отцом на проживание, на квартиру не хватило бы, а если и хватило бы, то тогда не осталось бы ничего для свиданий с любимой девушкой. И так как свидания для него были куда как важнее жилищных условий, комната в интернате показалась ему чуть ли не райским шалашом, спасшим его от разорения.