Васенька и Василёк

Глава 1. С Богом, дитя!

— Как ты можешь думать, что я такой?! Ну мы сколько лет знакомы, Васенька!

— Вот именно — мы с тобой на один горшок ходили. Ты кому вообще голову задурить пытаешься? Я тебя как облупленного знаю!

— Вот именно, ты-то лучше всех должна знать, что я — ангел поднебесный, ну просто чудо-человек! Самый ласковый, честный и добрый мальчик на свете!

— Нет, Василек, ну ты серьезно? Тут кроме меня никого нет, ты перед кем сцену отыгрываешь-то?..

— Я репетирую! — пояснил друг.

— А-га, — я степенно кивнула, — Тогда перефразирую: кто захочет надавать тебе заслуженных звездюлей и главное — за что на этот раз?

Парень всплеснул руками и уставился на меня с почти искренним возмущением.

— Ну почему сразу заслуженных! И откуда я знаю — кто? Доброго человека каждый обидеть норовит, нужно быть готовым отбрехаться в любой момент! А за что тоже не угадаешь — каждый раз ведь за что-то разное… Просто ни дня спокойного, представляешь?

Василек продолжал картинно возмущаться на несправедливость мира, явно получая удовольствие от придумывания новых эпитетов и метафор, которыми он будет мусорить в головах окружающих при следующем удобном случае. Я уже привычно пропускала половину его спича мимо ушей, но все равно улыбалась.

С Васильком мы были знакомы с детского сада, а с первого класса — после того, как мои родители развелись и мы с мамой переехали к бабушке — он еще и стал моим соседом по лестничной клетке. Думаю, у нас не было ни шанса. Конечно же, мы стали лучшими друзьями. Сидели за одной партой. Вместе ходили в школу. Делали друг за друга домашку по нелюбимым предметам… В общем, были не разлей вода!

Василька в миру звали Василием, а меня — Василисой. Еще со старшей группы детсада воспитатели нас, чтобы не путались, начали называть Василек и Васенька. Со временем, называть нас так начали не только воспитатели детсада, но и охранник детсада, уборщица детсада, сами детсадовцы, и в конце концов — даже наши родители.

К средней школе мы уже были известным на весь двор комедийным дуэтом.

К десятому классу нас уже перестали спрашивать, когда мы поженимся — до поступления в университет или после. В одиннадцатый класс мы вошли в качестве местной достопримечательности.

Причин для этого было несколько.

Первой — и главной, как по мне! — было шило в заднице Василька. С самого первого взгляда абсолютно любой человек, у которого есть глаза, отчетливо видел, что Василек — маленький очаровательный гавнюк, для которого дразнить ближнего своего — все равно, что дышать. Видно это было и в его взгляде, полном какой-то лености пополам с любопытством; и в чуть извиняющейся, но ни о чем не жалеющей улыбке; и в вечно приподнятых удивленно бровях, будто он сам искренне недоумевал: как так вышло?..

И так как я всегда была рядом — то и вляпывались мы вместе, и отвертеться потом пытались тоже на пару. Если не лукавить, то, конечно, приходилось признать, что вляпывались мы не только его стараниями… Если Василек был милым шалопаем, то я просто не умела держать язык за зубами, вставляя свое мнение где не следует и кому не надо. Но в процентном соотношении он меня, конечно, безоговорочно побеждал!

По крайней мере, наше тесное знакомство с администрацией школы было почти полностью его заслугой.

Второй же причиной было то, что, не смотря на нашу загубленную еще в нежные годы репутацию, мы оба были отличниками, шли на золотые медали и ездили от школы на олимпиады.

В общем, мы были во всех отношениях колоритной парочкой.

— …Васенька, вот скажи мне, что со мной не так?

— Ну так в двух словах не опишешь… Ой, смотри, на лужах корочки уже! — я остановилась, присматриваясь к мутному отражению лишь чуть подмерзшей лужице под ногами.

— Да какая ж это корочка… — Василек задумчиво почесал подбородок, — Так, пленочка. Через часик уже сойдет.

— Зима скоро, — я выдула изо рта едва заметный парок, — Новогодние каникулы-ы-ы…

— Вау, — парень тоже остановился и посмотрел на меня с искренним восхищением во взгляде, — Только ноябрь начался, с прошлых каникул едва вышли — а у нее уже новогодние на прицеле! Васенька, ну ты настоящий гуманитарий: в чайной пленочке на водице видишь новогодние каникулы, до которых еще целая четверть непаханая…

Я тцыкнула раздраженно, наступила на «чайную пленочку» и пошла дальше. Парень подбежал с веселой улыбкой, схватил меня за ладонь и начал ей размахивать вперед-назад, наклоняясь, чтобы снизу заглянуть мне в лицо.

— Ой, Васенька! Ну Васенька, Васенька, ну чего ты? Обиделась? Ну ты же знаешь, что я любя! Ну Васенька! Ну ты же мой лучик света в темном царстве; мой цветочек в горе мусора; мое сердце, душа и совесть в одном лице! Ну разве можешь ты на меня дуться?.. Ну я же твоя родственная душа! Твой вообще самый любимый человек после мамули и бабули!..

Он продолжал тараторить и подлизываться, а я только кивала согласно, думая о своем.

Сегодня был день х. Момент, который я выбрала для себя, чтобы окончательно принять решение и начать его осуществлять.

Я никогда не любила долго размышлять в пустоту, в отличие от Василька, а предпочитала скорее действовать. Поэтому с детства завела себе привычку, когда меня мучил какой-то вопрос, и я долго не могла понять, чего хочу, устанавливать себе строгий дедлайн. Выбирать день, а может даже и точно час, и именно в этот день и час принимать решение и без лишних размусоливаний идти в бой — а там уже по ходу дела и разбираться, чего я хочу и зачем!

Вопрос был и правда важный. Потому что касался моего милого Василька, моего лучика в темном царстве, цветочка в горе мусора… и что там еще? О, родственная душа! Да, моей родственной души. Самого любимого после мамули и бабули человека. Дело в том, что с недавних пор (ну как недавних — последние пару лет?) я испытывала к Васильку чуть более широкий спектр чувств, чем дружеская привязанность.

Когда я только обнаружила в себе интерес к нему, как к мужчине, меня это знатно позабавило! Ну потому что, даже испытывая к нему такого рода интерес, воспринимать его, как мужчину, мне было сложновато — это же Василек! Особого внимания я на это тогда не обратила, так как ничего удивительного в этом не нашла.

Я девочка, подросток, у меня гормоны бурлят, а он самый близкий мне мальчик — чему же тут удивляться?..

Стоит ли всплеск юношеской страсти, обычно ни на кого конкретно (или же на первого, кто на глаза попадется) не направленный, моего внимания? Я считала, что нет. Так же как это не стоило моих и без того прекрасных отношений с лучшим другом. Но время шло, других мальчиков на горизонте не появлялось, мой круг общения все так же состоял из Василька и одноклассниц, подростком я быть также не переставала — и чувство никуда не уходило…

Конечно, я могла бы предложить ему попробовать… ну, по-другому. И далеко не факт, что он бы мне отказал. Вот только романтические связи, сколько я смотрю вокруг, далеко не такие крепкие, как дружеские. А Василька мне терять не хотелось. И уж тем более не из-за банального плотского интереса, который сегодня есть, а завтра — нет! Приоритеты у меня в этом отношении были расставлены давно и прочно.

Просто последнее время мне уже как-то совсем тяжеловато стало… Василек с девочками последний год гуляет и загуливает, взрослеет. А я все сижу, жду, пока оно как-нибудь само пройдет… А чего жду, спрашивается? Клин клином вышибает — надо и мне знакомства новые заводить!

Но в отличие от Василька, я-то с людьми сходилась долго и неохотно, вот так сразу, как он, чтоб только познакомились — и уже свидание? Но раз долго — значит пора уже начинать, а не терять время!..

Сегодня был день х. И я собиралась вышибить клин клином!

— И что, выбрала уже жертву себе, соблазнительница? — Катя смотрела на меня радостно, чуть ли не роняя скупую сестринскую слезу.

Она-то была уверена, что сепарироваться мне стоило уже давно и что с такими близкими отношениями с Васильком парня я себе не найду вообще никогда, а если и найду, терпеть Василька в моей спальне он долго не сможет. Вообще-то, «сепарироваться» я никуда и ни от кого не собиралась, но Катьке об этом говорить поостереглась.

— Да, выбрала! — кивнула вместо этого я.

— Ну и кто он? Кто он? — мы шептали, наклонившись друг к дружке так, что чуть не лбами сталкивались, и блестели глазами, дурацки улыбаясь.

— Саша из параллели!

— Какой из, их же там аж четыре — Саш?!

— Савосин!

— Ох, губа не дура! — хихикнула подруга, — Красавчик же!

— Ага!

— И чем он тебе понравился? — кивнула она, еще шире растягивая губы в улыбке.

— Ну, он красивый!

— Ага! А еще?

— И добрый! Наверное?.. И красивый!

— Ну все понятно, — Катька ничуть не озадачилась моим ответом, — Для начала — и это неплохо! Глазами любят не только мужики. И что ты собираешься делать?

— Я подойду к нему на следущей перемене… — зашептала я совсем тихо, наклоняясь к ней еще ближе, — И приглашу его на свидание!

Катя аж подскочила, прижав руку к сердцу, и воскликнула одобрительно чуть не на весь класс.

— Тигрица! Ну просто тигрица!

Вокруг раздались смешки, одноклассники начали поворачиваться в нашу сторону.

— Что у вас там за кипиш? — спросил Коля с соседнего ряда, отрываясь от тетрадки Василька, по которой сверял домашку по математике, — Кого наша тигрица собирается приложить об землю на этот раз своим «это всего лишь мое мнение»?..

Я вскинула на него возмущенный взгляд, а Василек хихикнул в кулак.

— Сашу Савосина, — выдала Катя.

— Это который новенький? И чем он так провинился? Ниче, вроде, парень такой…

Василек кивнул.

— Симпотненький! Ты б на него не зубоскалила, Васенька, а то девчонки тебя потом на лоскутья порвут…

— Наша Васенька сама кого хочешь на лоскутья порвет, — вступился за меня Коля.

— Моя Васенька в душе тот еще цветочек! — не согласился Василек, — И азы кошачьих боев она еще не освоила…

— Никаких кошачьих боев! — Катька перебила ребят и приобняла меня за плечи, — Наша Васенька собирается пригласить мальчика на свидание.

Сказать, что все были в шоке — не сказать ничего. Судя по суматохе, которая началась после этого заявления, крест на мне поставили буквально все. И теперь, словно родственники, уже и не чаявшие сбыть старую деву замуж, наполнились энтузиазмом, раздавая советы и прихорашивая меня перед встречей. Девчата достали косметички, парни объясняли, какие девушки им нравятся, противореча в своих объяснениях не только друг другу, но и самим себе.

Когда Наталья Ивановна, наша учительница по математике и классная руководительница зашла в класс и, удивленная всеобщим весельем, уточнила, что происходит, рассказывали ей все наперебой.

Класс у нас был дружный, классная руководительница — в доску своей, так что повеселиться за мой счет не отказал себе никто.

— Васенька, когда же ты успела так вырасти? — Василек вертел мое накрашенное лицо, критически его рассматривая, — Совсем недавно еще на горшок ходила и куличики из песка мне пекла…

— Василек, кончай паясничать, ты меня всего на пару месяцев старше.

Парень вздохнул, пригладил мне зачем-то волосы.