Измена. Искры над пеплом

Глава 11

Тогда…

— Ой, какой червячок маленький! — восклицает Катюха рассматривая снимок первого скрининга, — Надо же! Поверить не могу, что мы с тобой тоже такими были!

— Ну не знаю как я, а вот ты точно такой была. Помню, как мама мне твоё первое «фото» показывала. Жаль, что не сохранился снимок… Ну как Катюш, уже свыклась с тем, что в 18 лет тётушкой станешь? — улыбаясь, подзуживаю сестрёнку.

— Ай, ну тебя! Ну с чем там смиряться-то? Ну стану и стану. Подумаешь! Ты скажи лучше кто там, — она кивает в сторону моего живота, — Девочка или мальчик?

— Не знаю. Наш скромняшка так расположился, что врач, в этом плане, толком ничего разглядеть не смог. Сказал, что одно из двух, — смеюсь я. — Узнаем, когда второй скрининг делать будут.

— Ясненько. А так всё нормально?

— Да, все показатели развития в норме.

— Ну и отлично! — радостно восклицает Катя. — Кстати, а ты свой сок почему не пьёшь? Все витамины же улетучатся!

— Не люблю овощные, — морщусь я.

— А я учиться не люблю… Но нужно, — вздыхает Катюша, — Пей скорее! И это, сможешь меня к Ягуси подкинуть? А то боюсь не успеть, у нас занятия меньше чем через час, а я тут с тобой заболталась…

Катя состраивает такую забавную просительную мордочку, что я просто не могу удержаться от смеха.

— Ну ты и лиса! Ладно — уговорила. Беги, собирайся. Через десять минут выезжаем, — улыбаюсь довольной сестричке. — Только давай договоримся: при мне так Яна Алексеевича не называть. А то мне потом неудобно ему в глаза смотреть. Он же, по-возрасту, нам в дедушки годится, а ты ему какие-то клички глупые даешь.

— Ой, ну ты и ханжа! Ну подумаешь, большая разница: Ягусов, Ягуся. Я же не виновата, что у него фамилия такая смешная, — прыскает Катя и уносится наверх, одеваться.

Вздыхаю, глядя ей вслед. Ну вот в кого она коза-то такая?

Сестрёнка у меня — девочка добрая, хорошая, но уж очень легкомысленная. С раннего детства такая. Сколько её помню — она всегда жила в каком-то своём, выдуманном мире. Такие истории бывало сочиняла. И если бы всё только историями заканчивалось. При всей своей легкомысленности и доверчивости, Катя отличается поразительной целеустремленностью. Помню как мы с мамой с крыши её снимали, когда она там засаду устроила — дракона приручить хотела. А тот случай, когда она из дома с одним рюкзачком сбежала — страну фей отправилась искать?! Нашли её в десяти километрах от дома. Я думала, что маму тогда инфаркт хватит, так она переволновалась…

А сейчас вот у Кати новая идея — мечтает найти богатого мужа. И вот я даже не знаю, что для неё опаснее — те, детские фантазии, или эти девичьи грёзы. Скольких таких наивных искательниц наш город перемолол и выплюнул! Именно поэтому и опекаю её. Возможно чрезмерно — клубы и ночные тусовки у нас под запретом. Но как иначе-то? На занятия к тому же Яну Алексеевичу я, в первый раз, вместе с Катей ездила. Но там я спокойна. Преподаватель он, действительно дельный. Да и как человек — никаких волнений не вызывает. Приятный такой благообразный старичок, раньше в университете преподавал, но потом, когда его жена слегла, с работы ушёл, чтобы за ней, лежачей ухаживать. Овдовел год назад и, чтобы от тоски не умереть, занялся репетиторством. Детей у него нет — они с женой бездетными были. Преподаёт у себя на дому — целую комнату в квартире под класс переоборудовал. Фанат своего дела. И Катю с ним оставлять не страшно — божий одуванчик, а не человек.

— Ну, поехали! Я готова, — кричит Катя, шумно сбегая по ступенькам.

От её вида я чуть соком не давлюсь. Раскрас боевой, блузка чуть не до пупка растёгнута, юбка такой длины, что кажется — ещё немного и трусики видно будет.

— Кать, это что такое?!

— Школьная форма, — хихикает Катя. — Тебе не нравится?

— Мне? Мне — нет. И не думаю, что Ян Алексеевич это оценит.

— Блииин! А что делать теперь? — расстроено тянет сестра, — Переодеваться?

Вздыхаю:

— Переодеваться мы уже не успеваем. Иди так сегодня, только пуговки застегни. Но чтобы больше я такого не видела. Договорились? То, что хорошо для клуба, зачастую смотрится неуместным в любой другой ситуации. Поняла?

— Ага — согласно вздыхает сестрёнка, — Я не нарочно!

— Верю. Пойдём уже, чудо ты моё.