Измена. Искры над пеплом

Глава 12

— Так, милая моя, у тебя всё хорошо? Жалоб нет? — елейным голосом интересуется медсестра.

— Низ живота слегка ноет и спала сегодня плохо.

— Ну, результаты УЗИ, температура и давление у тебя в порядке. Скоро должно получше стать. Вот прокапаешься ещё пару дней и полегчает, — кивает она, — А сон… Ну так ты вон как вчера перенервничала — пол отделения слышало. Тут и у здорового сбой случится. Так что не удивительно. Но ты врачам про тревожность и бессонницу расскажи — может седативные назначат.

— Хорошо, спасибо. Простите за вчерашнее…

— Да ты не переживай. Мы тут привычные — и не такое слышать и видеть доводилось. Но, в следующий раз, давайте поспокойнее. Во-первых: тебе самой нервничать противопоказано. Во-вторых: тут у нас будущие мамочки лежат, ни к чему их лишний раз пугать.

— Он больше не придёт…

— Муж? Ну, милая, — это уже ваше личное дело, — вздыхает она. — Так, а к персоналу у тебя претензий нет? Всё устраивает?

— Да, всё хорошо.

— Ну и хорошо, что хорошо, — медсестра расслабляется и расплывается в довольной улыбке, — И да, тебя Георгий Максимович подойти просил. Пойдём, провожу тебя до его кабинета.

— Войдите, — слышу в ответ на свой стук в дверь.

Вхожу и замираю на пороге, не зная, что делать дальше.

— Мария Викторовна, — мужчина приподнимается из-за стола и указывает на стул напротив, — Присаживайтесь, пожалуйста.

Опускаюсь на предложенное место. Зачем меня вызвали? Надеюсь, что не по-поводу вчерашнего шума.

— Ну, как Вы себя сегодня чувствуете? — спрашивает доктор и возвращается к изучению лежащих на столе бумаг, судя по всему к моей истории. — Жалобы есть?

Повторяю ему то же, что и медсестре. Он кивает, делает какие-то пометки.

Опять испытываю это странное чувство дежавю. Его голос кажется мне смутно знакомым, но никак не могу вспомнить, где я могла с ним встречаться ранее.

Внимательно приглядываюсь, изучая его внешность. Темноволосый шатен, аккуратные усики, небольшая ухоженная бородка. Из-за растительности на лице не могу точно идентифицировать его возраст. Молодой, скорее всего мой ровесник или чуть-чуть постарше. Может быть на какой-то студенческой вечеринке пересекались? Хотя не помню, чтобы на тех немногих тусовках, куда меня, в своё время, умудрилась вытащить Светлая, присутствовали студенты-медики.

— Как Вам Ваша новая палата? Может быть есть какие-то замечания или пожелания? — продолжает меж тем он.

Голос сочный, глубокий. Красивый. Но сердце замирает не от самого тембра, а от чего-то неуловимого. Интонации, темп, паузы… Я совершенно точно знаю этого человека! Но откуда? Неужели у меня на фоне стресса ещё и склероз развился? Может быть просто взять и спросить? Но как?! «Мы случайно не знакомы?», «Откуда я могу Вас знать?» — блииин, как же глупо это звучит!

Словно прочитав мои мысли он пристально смотрит на меня. Наши взгляды пересекаются. Глаза у него светло-голубые, но не бесцветно-холодные льдистые, а нежно-незабудковые с тёмным ободком по краю. Знакомые такие глаза…

— Простите? — понимаю, что толком не расслышала его последний вопрос.

Он прищуривается лукаво:

— Мария Викторовна, Вы меня и правда не узнаёте? Неужели я настолько изменился? — спрашивает он с улыбкой.

От неожиданности дар речи теряю. Бросаю взгляд на бейдж на его груди. «Воробьёв Георгий Максимович…» — ещё раз перечитываю имя, секунду туплю, а потом сердце срывается и начинает бешено биться. Чувствую, как щёки заливает волной жара, как перехватывает дыхание. Господи, неужели и вправду он?!

— Воробей?! — выдыхаю еле слышно.

Его улыбка становится шире, теплее. Он встаёт, подходит ко мне, наклоняется и крепко обнимает меня за плечи:

— Здравствуй, Мышка! Прости, что говорю это при таких обстоятельствах, но я, действительно, очень рад тебя видеть!

Замираю, а потом обнимаю его в ответ, крепко прижимаясь к непривычно широкой груди:

— Бооже, ты?! Не могу поверить, что это правда! И я безумно рада, пернатый, ты даже не представляешь насколько!