Измена. Искры над пеплом

Глава 36

Воробей

В кафе прихожу на двадцать минут раньше назначенного времени. Выбираю крайний угловой столик с удобными мягкими диванчиками.

Сажусь лицом к выходу, чтобы не пропустить её появление.

На адреналине вся сонливость на нет сходит. Волнуюсь как пацан какой-то.

Десять минут растягиваются в часы. Когда она появляется на пороге заведения, чуть ли не бегу навстречу. Мышка замечает меня, улыбается радостно. Не знаю, как её приветствовать. Хочу обнять, но почему-то пасую и протягиваю руку. Идиот! Тут же понимаю, как это глупо выглядит и теряюсь ещё больше. Она сама делает первый шаг, обнимает меня по-дружески, легонько касается губами моей щеки. Сама смущается, розовеет на глазах.

За столиком немного раскрепощаемся. Маша делится своими новостями. Рассказывает о мерзкой сцене, устроеной её сестрой в день Машиного возвращения, о последующем применении с мужем, о находке, которую она в гостевой комнате под матрасом нашла… Новостей у неё море и, к сожалению, не все из них приятные.

Слушаю её очень внимательно, стараясь не упускать ни единой мелочи. Реакция Дмитрия меня несколько озадачивает. Отчасти я понимаю его пессимизм — дело действительно малоперспективное. Меня смущает другое: насколько хладнокровно он встретил известие о вероятном убийстве своего нерожденного ребёнка и о том, что его жену намеренно травили в их собственном доме.

Я конечно не знаю Машиного мужа лично, возможно он просто умеет хорошо скрывать свои эмоции и боль, но со стороны это всё как-то не очень смотрится. И ещё — это его нежелание идти в полицию… Почему он встаёт в позу? Неужели не видит насколько это важно для Маши? Её же вся эта неопределённость изводит просто. Я бы на его месте землю носом рыл, чтобы помочь ей оставить в прошлом все травмирующие факторы. В чём проблема пойти навстречу, поддержать по-мужски, помочь ей закрыть этот гештальт? Даже если, ввиду недостаточности улик, ничего из этого не выйдет, то, по-крайней мере, Маша не будет себя винить в том, что не попыталась. А это уже дорогого стоит.

Она просит у меня совета, а я не уверен, что имею право навязывать своё мнение. Не уверен, что смотрю на всю эту ситуацию непредвзято. Но и оставлять её в таком состоянии просто нельзя. Есть у меня один знакомый, который ей помочь может…

После моих слов Маша заметно веселеет, оживает. С болью в сердце понимаю, насколько же её всё это мучило. Радостно так, от собственной причастности к её хорошему настроению.

Постепенно погружаемся в прошлое. Рассказываем, что происходило в нашей жизни после того, как мы расстались. Забываю о времени, о том, что за эти сутки спал лишь четыре часа. Отдыхаю с ней душой. Легко так. Она смеётся задорно, открыто, совсем по-детски. Без какого-либо кокетства и рисовки. И я, в эти минуты действительно верю, что смогу быть для неё по-настоящему хорошим другом.

Поддразниваю её из-за потёкшей туши. А в душе нежность такая.

Маша поднимается из-за столика, собираясь сходить умыться и только в этот момент я замечаю стоящего напротив парня. По его словам, по тому, как по-хозяйски он хватает её за руку, ещё до того, как она называет его по имени, понимаю, что это и есть пресловутый Митя.

Внутри меня цепенеет всё. Мне определённо не нравится его тон, не нравится, как он обращается с ней. Больно видеть как она цепенеет и словно блекнет, умирает внутренне. Передо мной опять та, потерянная, потухшая девочка из больницы, а не моя весёлая и озорная Мышка.

Он бросает что-то оскорбительное в мою сторону. Побоку! Объяснюсь, извинюсь даже… Пусть наезжает на меня, но не смеет обижать Машу! Голову оторву утырку, если её унижать продолжит. Чувствую, как на глаза чёрная пелена опускается. Ещё раз схватит её, скажет что-нибудь мерзкое — зубы свои под столами собирать будет.

Смотрю на Мышку и холодею под её взглядом. Понимаю, что она заметила насколько я взбешен. Всегда меня, как открытую книгу читала. Вижу по расширившемся зрачкам, что её совсем бы не порадовало то, что я себе навоображал только что. Он, а не я — её мужчина. И мы не в далёком детстве. Передо мной не дворовая шпана, а её законный супруг. Без её согласия я этого урода и пальцем трогать не должен…

— Гоша, мне наверное действительно сейчас лучше поехать домой, — спокойно (слишком спокойно!) говорит она — Мне правда очень неудобно. Я позвоню тебе позже, ладно?

Киваю. Что я могу на это ответить? Наверное она права, что так за своё семейное счастье борется. Как же повезло этому… Мите. Надеюсь, что он это хоть немного да ценит.

Но просто оставить её сейчас я не могу. Не буду вклиниваться, но прослежу, чтобы она без приключений до дома добралась. Хочу убедится, что с ней всё нормально будет, что её спутник не психанет по дороге.

Едва они выходят, подзываю пробегающего мимо официанта, всовываю в его руки три тысячные купюры и направляюсь к выходу. Он пытается мне что-то про сдачу сказать. Отмахиваюсь: «Чаевые»

Успеваю увидеть как Маша и её муж сворачивают за угол кафе. Там стоянка платная, выезд один, так что главное, чтобы машина затонированной не была, в ином случае я их не упущу. Моё авто прямо напротив входа припарковано. Сажусь, завожу двигатель.

Через пару минут замечаю её в окне выезжающей белой Бэхи. Осторожно, стараясь не спалиться, двигаюсь следом. Чувствую себя полным придурком. Ну и похрен! Главное, чтобы с ней всё нормально было.

Когда они останавливаются возле большого дома в коттеджном посёлке, медленно проезжаю мимо, вижу в зеркало заднего вида, как она выходит из машины и забегает на территорию. Собираюсь было уехать, но не даёт что-то. Разворачиваюсь, паркуюсь поодаль, наискосок от дома. Посижу тут совсем немного. Нужно убедиться, что у неё всё хорошо, а то душа не на месте.

Клиника? Ага, она. Но лучше я себя идиотом выставлю, чем не окажусь рядом, если ей вдруг моя помощь потребуется.

Не знаю сколько времени так проходит. Погруженный в свои мысли совсем теряю счёт времени. Усталость и недосып делают своё дело. Сам не замечаю, как отключаюсь.

Ничего не снится, просто в какую-то чёрную бездну проваливаюсь. Был Воробей и весь вышел. А потом как толкает что-то. Аж подпрыгиваю от осознания того, что вырубился. На улице темно, да и в окнах Машиного дома ни проблеска. Заглядываю в телефон. Короткое пропущенное сообщение от Мышки: «Помирились. Прости ещё раз за сегодняшнее. Позвоню завтра.»

Вот же! Хорошо что всё хорошо. А ещё хорошо, что она не знает что я тут в детектива поиграть решил, а то бы, чего доброго усомнилась в моём душевном здоровьи. Уже уезжать собираюсь и в этот момент Мышка со двора на улицу выбегает. Без шапки, волосы распущенные, короткое пальто нараспашку, ноги голые. Останавливается, замирает, загнанной зверушкой по сторонам озирается. Явно не погулять вышла.

В голове мутнеет. Мигаю ей фарами, пытаясь внимание привлечь. Стартую с места, подъезжаю, чуть ли не находу из машины выпрыгиваю. Подбегаю к ней, обнимаю. Трясётся вся, лицо зарёванное, ледяные корочки на ресничках. Маленькая моя! Убью суку, если он тебя хоть пальцем тронуть посмел!

— Маша, что с тобой? Что случилось? — осматриваю её, ищу причину этих слёз. Самого внутренне от волнения за неё и от ярости трясти начинает, — Этот урод что-то с тобой сделал?

Она вжимается в меня всем телом. Доверчивая, беззащитная, как маленький оленёнок. Потом поднимает личико, машет головой:

— Я в порядке, Гоша. Теперь в порядке… Пожалуйста, забери меня отсюда.

Усаживаю её в прогретый салон машины. Первый импульс — пойти туда и основательно поговорить с утырком.

— Маш, ты точно норм? Уверена? Он ударил тебя? Или ещё что-то?

— Нет, Гош. Просто я случайно услышала то, что мне слышать не следовало. Я расскажу. Обещаю. Но не здесь, — смотрит на меня с мольбой.

Киваю. Трогаю машину с места. Жму по газам. Если надо уехать, значит уедем.

— Птиц, мне гостиницу снять нужно. Света сейчас не в городе, а больше мне в такое время пойти не куда. Подбросишь?

— Какую гостиницу, Маш?! Не придумывай даже! Ко мне поедешь, — слабо пытается спорить, но я прерываю, отсекаю все возражения, — Это не обсуждается даже! Кофе тебе сегодня не обещаю, а вот чай с ромашкой заварю. Даже не возражай!

Смотрит на меня, улыбается слабо. Выдыхаю. Улыбка — это хорошо. Значит есть ещё порох. Значит повоюем…