Мы любили

Глава 8

Сначала он пытался до меня дозвониться. Я лежала у себя в комнате и слушала, как мой телефон снова и снова выводит одну и ту же музыкальную фразу из «Ночных снайперов»: «Ты дарила мне розы, розы пахли полынью…». В конце концов, заглянула мама и вопросительно на меня посмотрела.

- Мешает? – спросила я и выключила телефон.

Мама покачала головой, но ничего не сказала. Хорошо, потому что и ей тоже я ничего не смогла бы объяснить. Мне было очень грустно. И почему-то страшно. Всё время вспоминался пристальный холодный взгляд этой кошки Надежды. А ещё Светкины вопли и сентенции Марьяны. Что-то сегодня такое произошло, что-то, чего я не понимаю. И ещё мне очень хотелось, чтобы Серёжка был рядом. И не хотелось тоже, потому что – ничего не поделаешь – придётся рассказывать, что я посмотрела его секретное видео.

В квартире стало совсем тихо. Мои вымотанные родители спали. Я решила пойти прибраться на кухне. Работы было немного. Я справилась быстро, а потом взяла пакет с мусором и пошла на лестничную клетку, чтобы его бросить в мусоропровод. Я прошагал до самого люка, свалила туда пакет и повернулась к двери. И тут у меня всё оборвалось внутри. Он сидел прямо на кафельных плитках, уткнувшись головой в согнутые колени. В одной рубашке, в летних кроссовках. Целый час.

Во мне снова вскипели слёзы. Я подошла и присела перед ним. Серёжка поднял голову и посмотрел на меня. Его колотил озноб. И он будто закрывался от меня рукой с зажатым в кулаке мобильником. Я взяла его за эту руку и затащила в дом. Он пытался что-то говорить, но я прижала пальцами его губы и затолкала в ванную. Сама открыла воду и отрегулировала так, чтобы только рука терпела.

- Пожалуйста, - попросила я. – Ты же заболеешь…

Он снова хотел что-то сказать, и я опять не стала слушать. А поскольку он так и стоял столбом, начала стаскивать с него одежду. Серёжка смирился и полез в горячую воду. А я вернулась на кухню и забралась в нижнее отделение посудного шкафчика. Папе пациенты всё время дарили алкоголь. Обычно он его тут же передаривал младшему персоналу в больнице. Но некоторые экзотические или просто дорогие напитки приносил домой. Мне был нужен коньяк. Я долго рассматривала все эти разноцветные бутылки, пока не обнаружила одну с угловатыми греческими буквами, повертела её и нашла читаемую надпись – коньяк и «Метакса».

Потом я сходила за одним из папиных махровых халатов и просунула ему в приоткрытую дверь. Когда он пришёл ко мне, у меня уже была готова большая кружка очень сладкого кофе, щедро сдобренного коньяком.

- Пожалуйста, - начала я.

Но Сергей притиснул меня к стене.

- Послушай, Принцесса, - сказал он. – Я ни в чём не виноват! Понятно тебе?

Как будто я его в чём-то обвиняла! Я попыталась это объяснить, но он не дал мне раскрыть рот. Принялся меня целовать, страстно и настойчиво. Я сначала ещё пыталась что-то такое сказать, а потом все слова из головы у меня повылетали. Остались только сенсорные ощущения. Его губы, его руки, колено, втиснутое между моих бёдер… Сергея пробрало дрожью, и я очнулась.

- Серёжа, - попросила я. – Кофе. Как лекарство.

Он тихонько засмеялся и сел к столу, притянув меня к себе на колени.

- Я буду пить, - сказал он. – А ты рассказывай.

И я стала рассказывать всё с самого начала и во всех подробностях, ничего на этот раз не упуская, даже про игры Светки с Наташкой. Господи, как он хохотал, когда я дошла до этого места! Пришлось зажимать ему рот, чтобы не переполошить родителей.

- Принцесса, вида миа, так вот, кто тебя доводит до физической рвоты! Да ну забудь! Гони ты их в шею!

Я принялась объяснять, что с Наташкой я долго дружила, а Светку мне жалко.

- Куэрида, они выбрали сами. Тем более Наташке нравится.

Он снова принялся хохотать. Я рассердилась.

- Ты что, напился у меня? С двух напёрстков коньяку?

- Ах, так их было два? – восхитился Серёжка и запустил руки мне под пуловер.

Я стала отбиваться. Тогда он ухватил меня и потащил в мою комнату.

Мы приземлились на тахту. Серёжка выгнулся и извлёк из-под спины моего любимого зверя – плюшевого зайца по имени Ролли. Он некоторое время вглядывался в облезлую физиономию, потом сказал:

- Не грусти, парень. Де ла вида!

И отправил его на шкаф одним небрежным движением.

- Не смей обижать моих зайцев! – сказала я.

- Диос! Ах! – тут же включился он. – Это был заяц?! Такой мягкий, такой шелковистый, такой…

Параллельно он ухитрялся поглаживать меня по ноге и целовать основание шеи. Чем больше он углублялся в процесс, тем меньше русских слов произносил. Мне стало страшно.

- Серёжка, ты кто?

- В данный момент, - пробормотал он, - хомбре, озабоченный сексуально.

Его руки и губы уже были везде. Я не успевала фиксировать касания. Я даже ещё не осознала ответ, как мне стало на него наплевать. Серёжка будто кнопки какие-то на мне нажимал, последовательно включая систему. Когда до меня это дошло, я хихикнула. Он тут же закрыл мне рот поцелуем.

- Принцесса, - сказал Серёжка. – Спасибо, Принцесса.

Ну, вот. А то всё гатита… До меня вдруг дошло, почему он это всё умеет. Так хорошо умеет!

- Никогда, - раздельно сказала я, - не называй меня кошкой.

- Что такое? - спросил он.

Я повторила.

- Но почему? – не отставал он.

Я уже открыла рот, чтобы признаться, но тут же передумала.

- Не хочу, - сказала я.

- Так не пойдёт, Принцесса, - он провёл по мне пальцем.

И тело моментально откликнулось. Я потянулась к нему поцеловать, но он отстранился, и я потёрлась щекой о его плечо.

- Говори, Полина, - настаивал он.

И в это время в прихожей длинно позвонили. Я выругалась, влетела в халат и, путаясь в длинных его полах, помчалась к двери. Я была уверена, что это тётя Тамара из соседней квартиры, бодрая пенсионерка, воображающая себя смертельно больной. Дня не проходило, чтоб она не являлась к моим родителям за советом, чтобы измерить давление или потрепаться о том, о сём. Я её терпеть не могла, потому что она обожала выбирать для своих визитов именно такие моменты, когда мама или отец отдыхали после тяжёлого дежурства. Я распахнула дверь с решительным видом, чтобы отправить мерзкую бабку восвояси, и будто изо всей силы получила встречный пинок. На пороге стояла она. Эта кошка.

Я видимо изменилась в лице, потому что она слегка усмехнулась и покосилась мимо меня в прихожую, посреди которой так и валялись мокрые Серёжкины кроссовки. Она была в чём-то искусно сплетённом из мохнатой шерсти ослепительного белого цвета. Одеяние было распахнуто. Из-под него виднелись знакомое чёрное платье и стройные ноги в туфлях на высокой и очень тонкой шпильке. Я вспомнила, в каком виде стою перед ней, и испытала чувство полного унижения.

Мы не сказали друг другу ни слова. Она молча протянула мне Серёжкину сумку с ноутбуком, шваркнула на пол к моим ногам его ботинки и куртку. Некоторое время она ещё изучала меня, прищурив глаза, потом плавно развернулась и направилась к лифту. Наш вечно ломающийся агрегат с подобострастной готовностью распахнул перед ней двери. На пороге она оглянулась. Я поймала себя на том, что так и стою, прижимая к себе сумку, и с глупым видом пялюсь на неё. Я поспешно отступила вглубь прихожей, споткнувшись при этом о брошенные вещи, и закрыла дверь, отрезая её пристальный взгляд.

Я подняла и повесила куртку, сдвинула в сторону обувь и прошагала к себе. Серёжка сразу всё понял. Он моментально подскочил и приобнял меня за плечи.

- Она тебе что-то сказала? – спросил Серёжка.

Я покачала головой. Я всё ещё была в ступоре. Он взял у меня сумку и положил на стол перед моим экраном. У него обострились скулы, а вид был решительный.

- Поль, где мой телефон?

Я сходила. Принесла заодно его вещи, уверенная, что он сейчас извинится и уйдёт. Сергей поблагодарил меня взглядом, нажал вызов, некоторое время слушал, потом сказал:

- Я позвонил, чтобы поблагодарить, - а потом, - Я передам.

И всё. Выключил телефон, не прощаясь. Некоторое время сидел неподвижно, потом натянул штаны и нерешительно взглянул на меня.

- Поль, пойдём. Какого-нибудь чаю там. Или кофе.

Я сообразила, что он, наверное, голодный. Скинула халат, стала одеваться, но вдруг увидела в зеркале его одобрительный и снова такой открытый взгляд. Он встретился со мной глазами и там, по ту сторону стекла, стал готовиться меня изловить. Я повернулась к нему и сказала:

- Даже и не думай!

И отправилась на кухню.

Дом оказался доведённым до полного опустошения. Даже мамин салат для здоровья, который и сама-то она поглощала, исключительно состроив героически-стоическую рожицу, подъели. В холодильнике наблюдалась откровенная пустота, разбавленная баночкой йогурта, полупустой коробкой с соком и остатками торта. Я полезла проверять овощной ящик. Картошка, к счастью, ещё была. Я вручила Серёжке нож и попросила помогать.

- Ну, так и что она тебе сказала? – через некоторое время спросил Сергей.

Я повторила, что ничего.

- На тебе лица не было, - объяснил он.

И тогда я зажмурилась и будто шагнула в ледяную воду.

- Я влезла в твои икс-файлы.

Он помолчал, потом очень спокойно спросил:

- И что же ты такого навоображала по этому поводу, Принцесса?

Меня скрутило от неловкости, потому что я и в самом деле чего только не напридумывала. Даже самой себе признаваться неловко, как ему-то вываливать? Он хмыкнул.

- Ну, ладно. Сначала ты решила, что я её трахаю за денежку. Потом – что по вселенской неземной любви. Потом ты вообразила, что я работаю чем-то вроде бессловесного мяса для жёсткого порно. Что ещё? Нет, мне правда интересно!

Я сидела, опустив голову, и еле шевелила ножом.

- Не надо было совать нос, куда не просили! – сердито сказал он. – Я у неё действительно работал. Только сторожем. Дом охранял, пока она ездила за границу по делам. Обнаглел, спал в её спальне. А когда она неожиданно вернулась и застукала меня, то сняла вот такую плату за нахальство.

- А зачем на камеру? – не сдавалась я.

- На память, - буркнул Серёжка.

- А сейчас что ей надо?

Серёжка замялся.

- Мы были любовниками. Долго.

- Извращенка она, - разозлилась я. – Что, взрослых мужиков совсем нету что ли?

Сергей вздохнул и с заметным удивлением в голосе произнёс:

- По-моему, она меня любит…

- А ты, сам, - продолжала злиться я.

- Ну, - затруднился Серёжка. – Я к ней очень хорошо отношусь. Я ей благодарен.

- За что? Что изнасиловала тебя?

Серёжка засмеялся.

- Дурочка ты, куэрида. Я ей благодарен уже за то, что мне не пришлось прибегать к услугам всяких… ла трола… ну… вроде Наташки твоей.

- А надо было? Прибегать? – спросила я.

- Видишь ли, гатита, - сказал он противным наставительным тоном. – Мужчины устроены таким образом, что, начиная с определённого момента, им нужна партнёрша для секса. Если они хотят быть действительно мужчинами, а не ручниками-надомниками, к примеру.

Я разозлилась до крайности. Из-за этого тона в основном.

- Фиг с ними, с мужчинами, - сказала я. – Меня интересуешь ты. Где ты был, когда я тебя искала? И почему твои вещи оказались у этой кошки?

Теперь настала его очередь опускать голову.

- Я прозевал, когда ты уехала. А потом мне сказали, что уехала наверно на праздник к Корнеевым. Я рассердился. А она позвала.