Ирландская принцесса

— Достаточно. — Резко обрываю его. — Это не имеет значения. В мире полно женщин. Если у меня и будут какие-то сожаления о том, что я отпустил Сиршу до того, как она оказалась в моей постели, я не сомневаюсь, что смогу с легкостью заглушить их. Речь идет о чем-то большем.

— Как скажешь. — Джейкоб пожимает плечами. — По крайней мере, ты получил больше, чем этот ирландский ублюдок, который положил на нее глаз.

— О чем, черт возьми, ты говоришь? — Я смущенно смотрю на него, и Джейкоб ухмыляется.

— Ну, он правая рука Лиама, не так ли? Если она жена Лиама, исчезает всякая надежда, что он когда-нибудь доберется до нее. — Джейкоб ухмыляется. — Я ухожу в паб. Дай мне знать, если захочешь присоединиться позже… или прибережешь себя для мальчишника в эти выходные?

— Я скоро подойду. — После ухода Джейкоба я еще немного сижу, обдумывая то, что он сказал. Я не думал, что попытки Найла пофлиртовать с Сиршей будут пресечены возвращением ее Лиаму, но в этом есть определенное удовлетворение. По крайней мере, небольшое утешение. Мне понадобится все, что я смогу получить, если я собираюсь потерять шанс когда-либо снова прикоснуться к Сирше. Но опять же, учитывая то, какие чувства она во мне вызывает, возможно, это к лучшему. Я никогда не встречал женщину, от которой не смог бы уйти.

И я не собираюсь начинать сейчас.

8

КОННОР

Мой мальчишник, организованный Джейкобом с полным доступом ко всем необходимым для него средствам, проходит в одном из лучших стрип-клубов Бостона. Это не такой секс-клуб, в котором у меня была отдельная комната в Лондоне, но он сам по себе роскошный. Джейкобу удалось получить эксклюзивный доступ через некоторые связи Виктора, и когда мы входим в клуб под названием "Черная лилия", я более чем впечатлен.

Все заведение соответствует своему названию, оформлено в элегантных черно-белых тонах, от блестящих черных полов до черной бархатной мебели и отделанных мрамором баров и столов с непрозрачными черными вазами, наполненными белыми лилиями, черными бра на стенах с белыми свечами и черными железными канделябрами. Даже черные лакированные сцены покрыты сверкающим белым верхом с черными опорами для девочек, и каждая девушка, которую я вижу, одета либо в черное, либо в белое нижнее белье.

— Что ж, они получают баллы за то, что придерживаются своего места, — бормочет Джейкоб, когда нас провожает внутрь великолепная блондинка в приталенном черном блейзере, черном кружевном боди под ним и кожаных сапогах до бедра на заоблачных каблуках в тон. Я ухмыляюсь, замечая Виктора и Луку, уже расположившихся на одном из диванов с напитками, пока Левин, правая рука Виктора, болтает с одной из официанток.

Этот клуб предназначен только для самой элиты, и даже для членства в нем требуется бай-ин, который заставил бы побледнеть большинство мужчин. На сегодняшний вечер он был арендован исключительно для нас, с оплаченным счетом в баре и женщинами на аванс для нашего удовольствия сегодня вечером.

— Очевидно, они делают больше, чем просто танцуют, за правильные чаевые, — бормочет Джейкоб себе под нос. — По крайней мере, так мне сказали.

— Что ж, сегодня вечером ты играешь на чужие деньги, так что наслаждайся, — говорю я ему, подмигивая. — Я, конечно, планирую.

Я еще ничего не слышал относительно информации, которую я велел Виктору донести до всех присутствующих. Когда я подхожу к его дивану, он плавно встает и направляется ко мне, в то время как Лука многозначительно смотрит на сцену, как будто на ней действительно кто-то есть.

— Ты передал информацию? — Спрашиваю я, когда музыка усиливается и на сцену выходит первая танцовщица, потрясающая, стройная девушка с блестящими черными волосами почти до талии и в белом белье.

Виктор протягивает мне стакан виски с круглым кубиком льда.

— Я передал это Денису Махони, — говорит он. — И еще нескольким людям, которые больше всего хотят, чтобы Лиам не занимал свое место. Они сказали, что донесут это Лиаму через несколько дней, когда они снова встретятся. Они предложат ему выбор: оставить Ану в стороне и жениться на Сирше, сохранив свое кресло и сохранив родословную, или признать, что брак делает его непригодным для руководства, и уйти в отставку.

— А если он просто благословит брак и откажется уйти в отставку?

— Я сказал им, что ты хотел бы, чтобы ему больше не причиняли вреда, не говоря уже об убийстве. Я также передал, что человек, который убьет его, если его убьют, ответит тебе своей жизнью. Они, казалось, были склонны согласиться. Но они злы, Коннор, — предостерегает Виктор. — В случае с Лиамом я бы приготовился к худшему. Если он действительно отказывается видеть смысл, ситуация может обостриться прежде, чем ее удастся остановить. Или кто-то возьмет дело в свои руки, в свое время. Лиаму нужно уехать из Бостона, и скорее раньше, чем позже.

— Можно подумать, он это поймет. — Я бросаю взгляд туда, где сидит Лука, наблюдая, как он отмахивается от двух разных девушек, пытающихся пригласить его на танец. — Иисус, Мария и Иосиф, София действительно отхлестала его по яйцам, не так ли?

Виктор ухмыляется, пожимая плечами.

— Я тоже не собираюсь принимать участие сегодня вечером, хотя я, конечно, не виню тебя, если ты это сделаешь, — быстро добавляет он. — В конце концов, ты еще даже не женат.

— Ты это несерьезно. — Я допиваю свой стакан виски, жестом показывая грудастой официантке, чтобы она налила еще. — Ты женат, а не мертв.

— Я не хочу никакой другой женщины, кроме Катерины, — просто говорит Виктор. — Больше нет. И Лука чувствует то же самое к Софии. Я всегда был довольно невосприимчив к женскому обаянию, учитывая бизнес, которым я когда-то управлял. Знаешь, неразумно позволять себе соблазняться товаром, и немало людей пытались соблазнить меня, торгуясь. Я тоже не скажу, что всегда был верен своей первой жене… и Лука, ну, у всего Манхэттена есть истории о его подвигах в холостяцкие дни. — Он смеется, ухмыляясь. — Но все меняется. У нас было достаточно женщин, и внезапно захотелось большего. Не просто красоты и мастерства в постели, не просто технически хорошего секса, а настоящей страсти и связи. Женщину, которая соблазняет каждую частичку тебя, разум, тело и душу. Иногда ты даже не знаешь, чего хочешь, а потом появляется она, которая удивляет тебя, которая бросает тебе вызов способами, которые ты никогда не считал возможными, и все остальные терпят неудачу по сравнению с ней, и мир сужается до нее одной.

— Я не думаю, что это для меня. — Я наклоняю свой бокал к нему, постукивая краем о его бокал. — Я еще никогда не встречал женщину, которая могла бы заставить меня захотеть оставить всех остальных, так сказать. Она должна быть чертовски охуенной женщиной, и, если честно, я не думаю, что такая существует.

Виктор поднимает бровь.

— Ты можешь быть удивлен, — говорит он, пожимая плечами. — Но в любом случае, наслаждайся своим мальчишником, Коннор. Твои мужчины, безусловно, удивлены, — добавляет он со смехом. — Я собираюсь спасти Луку.

Я оглядываюсь вокруг и вижу, что он прав. У Джейкоба на коленях соблазнительная блондинка в черном нижнем белье, а Квинт и Чарли оба почти в восторге наблюдают за сценой, где две девушки, темноволосая и светловолосая, танцуют вокруг шеста с грацией и мастерством, которые, я уверен, намного превосходят стрип-клубы, к которым они привыкли.

Я откидываюсь на спинку одного из черных бархатных диванов, потягиваю второй стакан виски и наслаждаюсь шоу. Все танцовщицы выходят в нескольких слоях нижнего белья, чувственно раздеваясь, пока не остаются с обнаженной грудью и не остаются в шелковых стрингах. Одна из них полностью обнажается, опускаясь на полный шпагат в передней части сцены, и я слышу, как Квинт стонет.

— Не спусти в штаны, — говорит один из мужчин, и Квинт бросает на него кинжальный взгляд.

— Я мог видеть каждый дюйм ее маленького обтягивающего…

Я не обращаю внимания на его протесты, наблюдая, как девушка, садящаяся на шпагат, грациозно поджимает ноги, покачиваясь на ногах, когда она идет обратно по сцене, ее идеальной формы попка двигается в такт музыке.

— Наслаждаешься шоу? — Справа от меня раздается мелодичный голос, и я оборачиваюсь, чтобы увидеть великолепную рыжую девушку в черном нижнем белье, которая бочком пробирается к моему дивану. Я видел ее раньше, хотя она еще не танцевала, и она полностью одета для этого вечера. Ее полные, бледные груди приподняты в черном атласном бюстгальтере, соответствующие стринги прикрывают пространство между ног, которое, я предполагаю, гладкое и обнаженное, учитывая, насколько мала передняя часть стрингов, без намека на волосы. Поверх этого есть черный кружевной пояс с подвязками, поддерживающий непрозрачные черные чулки, которые спускаются по ее длинным стройным ногам до высоких каблуков на платформе, а поверх всего этого на ней черный шелковый халат, отделанный кружевом, оставленный распахнутым, чтобы я мог видеть намеки на все, что она может предложить.

Она перекидывает свои длинные, свободно вьющиеся рыжие волосы через плечо и присаживается на край моего дивана.

— Видишь что-нибудь, что бросается в глаза?

— Я мог бы сделать это и сейчас. — В тот момент, когда эти слова слетают с моих губ, я сожалею о них. Я пришел сюда сегодня вечером, планируя провести время с любой женщиной, кроме той, которая похожа на эту девушку… бледная, с мягко вьющимися рыжими волосами, большими зелеными глазами, окаймленными черными ресницами. Вид этих черных стрингов у нее между ног слишком хорошо напоминает мне те, которые я отодвинул в сторону, чтобы потрогать клитор Сирши в лондонском секс-клубе, пропитанный ее возбуждением, когда она умоляла меня позволить ей кончить.

Я не хотел думать о Сирше сегодня вечером. Я хотел думать о чем угодно, но только не о том, чтобы заглушить ту часть меня, которая думает, что я дурак, раз даю Лиаму хотя бы шанс забрать ее обратно, даже если это означает возвращение в Лондон. Сегодня вечером я планировал опробовать как можно больше женщин, чтобы напомнить себе, что Сирша всего лишь одна из миллиона женщин, а не одна из миллиона. Что я не такой глупец, как Лука или Виктор, чтобы позволить себе настолько влюбиться в одну женщину, что это может повлиять на мои решения, мой выбор, само мое будущее. И все же, словно по какой-то космической шутке, женщина, сидящая передо мной, могла быть сестрой Сирши, как будто какую-нибудь дочь О'Салливан могли застать в подобном месте.

Сиршу могли бы, нашептывает мой предательский разум. Она достаточно легко пошла в секс-клуб, как только я ее подзадорил. И однажды она была там… Я не хочу думать о том, что мы с Сиршей делали в той отдельной комнате, но как только эта мысль приходит мне в голову, ее невозможно вытеснить. Воспоминание о том, как я приковывал ее наручниками к скамейке, шлепал по раскрасневшейся заднице, как ее тугая маленькая дырочка сжималась вокруг моего пальца, когда она кончала, все время краснея от смущения и удовольствия…