(Не)случайный донор

Часть 13. Валя

— Думаю, что идея с крёстным отцом неплохая! — немного подумав, выдаёт Илья Сергеевич.

Я вздрагиваю, потому что успела провалиться в мысли за время молчания, и его слова неожиданно вырвали меня в реальность.

— Да, наверное…

О крестинах я никогда не думала. С рождения Вики мне приходилось зарабатывать нам на жизнь и как-то держаться, порой без сна и отдыха. Сейчас мысль кажется дельной, ведь всех детей принято крестить. Как-то в больнице мне даже говорили, что если бы Вика была крещёной, то этот недуг обязательно обошёл бы её стороной. Конечно, тогда я считала всё это бредом, но, как говорится, бережёного Бог бережёт.

— Но я считаю, что пока мы не должны торопить события. Давай попробуем пару раз прогуляться вместе? Тогда мы все поймём, нужно ли нам это… Я не уверен, что смогу восполнить потерю сына, находясь рядом с твоей дочерью, а становление крёстным отцом — это большая ответственность. Не уверен, что потяну её.

Мне кажется, что мужчина пытается помягче отказаться от моего предложения, чтобы я не обиделась, поэтому я сразу же пытаюсь перевести тему и начинаю говорить о работе. Вскоре приносят наш заказ, и я начинаю без умолку нахваливать еду, несмотря на то, что вкус некоторых блюд кажется отчего-то слишком пресным. Возможно, так и должно быть?

— Если честно, то в этот раз здесь не особо хорошо приготовили! — хмурится Илья Сергеевич. — Наверное, сменился повар. Раньше блюда были гораздо вкуснее.

Я пожимаю плечами, потому что раньше никогда не бывала в этом месте. Меня сильно удивляет, когда после обеда мужчина предлагает отвезти меня домой, сказав, что работу я смогу доделать завтра, если нет ничего срочного.

В салоне его автомобиля приятно пахнет хвоей, и я немного расслабляюсь. Вчера я была сильно напряжена и боялась мужчину, а сегодня мне кажется, что он хороший и достойный человек. И не просто кажется, ведь наверняка всё так и есть на самом деле.

— Илья Сергеевич, можете оставить меня около магазинчика? Я обещала девочкам торт, — прошу, когда мы подъезжаем, и мужчина сворачивает на нашу улицу.

— Конечно, где скажешь, — сухо кивает он.

Мельком смотрю на мужчину и замечаю, какой измождённый у него вид. Мне бы хотелось помочь ему, но я понимаю, что даже общение с моей дочерью не станет панацеей. Наверное, если бы моей Вики не стало, я уже сошла бы с ума и ушла следом за ней. Не уверена, что у меня хватило бы сил справиться со столь сильной потерей.

Когда Илья Сергеевич останавливается около магазинчика, я несколько секунд сижу, но всё же решаюсь поднять на него взгляд. Мы некоторое время смотрим друг на друга. Не знаю, как завершить этот день откровенностей, что ещё можно сказать, поэтому просто продолжаю сохранять молчание.

— Спасибо за откровенность, Валентина. Совсем не понимаю, почему ты боялась, что я уволю тебя или обозлюсь… Когда я согласился на донорство, я цеплялся за любую возможность продлить жизнь своего сына, даже если это будет не он. В тот день Павлик спас жизнь не только Вике… На донорство я позволил взять его почки и костный мозг. Тогда я не понимал, что именно сделал, просто согласился, просто подписал все документы, когда понял, что его мозг не функционирует. Потом мне стало казаться, что я поступил чересчур глупо, поиздевался над собственным ребёнком, что не следовало всего этого делать. Я сотню раз пытался обдумать, что было бы, если я не согласился на донорство… Вдруг у Павлика был шанс? Но снова и снова читал диагноз… Мозг умер до того, как начали отказывать органы.

Я негромко всхлипываю и моргаю, пропуская всю боль через себя.

— Прости, я не хотел, чтобы ты прочувствовала эту боль! Мне не следовало всё это говорить, но впервые хотелось кому-то высказаться. Валя, я прошу тебя сохранить тайну донорства в секрете, потому что моя жена в тот момент находилась далеко. Она не давала согласия на пересадку органов Павлика. Доктор, сделавший операцию, рисковал своей карьерой и свободой, когда принял лишь мои подписи. Лучше, чтобы никто не знал о случившемся кроме нас троих. Конечно, сейчас моя бывшей жена находится далеко отсюда и прекрасно строит свою личную жизнь с другими мужчинами, но кто его знает, что взбредёт в её глупую голову, если она вдруг узнает…

— Конечно, я никому не скажу! — начинаю кивать я. — Обещаю. Это останется нашей тайной. Спасибо вам за всё! Ваша доброта спасла жизни!

Илья Сергеевич с грустью улыбается и отводит взгляд. Понимаю, что между нами начинает натягиваться напряжённая атмосфера, поэтому прощаюсь, ещё раз благодарю мужчину и выхожу. Иду в магазин за тортиком, а перед глазами появляется пелена слёз. Все эмоции Ильи Сергеевича захлёстывают меня, словно мы с ним единое целое, словно знакомы уже давно и близки на эмоциональном уровне. Когда я выхожу из магазина, то замечаю машину мужчины: он не уехал. Почему? Он мигает фарами, подзывая меня, и я снова ныряю в салон автомобиля.

— Вы не уехали?

Конечно, не уехал! Глупый вопрос.

— Подумал напроситься к вам на чашечку чая… — выдаёт Илья Сергеевич.

Я думаю, как быть с Юлей, ведь я обещала ей чай с тортиком, но решаю, что просто дам ей деньги, на которые она сможет купить себе тортик или что-либо другое, потому что в это мгновение не хочу отказывать своему боссу. Я чувствую, что эта встреча с Викой нужна ему. Наверное, я поступаю глупо и опрометчиво, впуская чужого человека в нашу жизнь. Что будет, если Романтик узнает о своей дочери? Не попытается ли он резко запретить Вике встречаться с Ильёй Сергеевичем? Я обрываю эту мысль: откуда ему узнать? Он не узнает, если я не сообщу ему правду, а я не планировала так далеко заходить в нашем общении.