Лучше бы я согрешила

Они ушли от меня,когда уже стемнело. На полках, где когда-то хранились новые детские вещи, было пусто. Пусто и грустно стало и у меня на душе, но взгляд на гору игрушек вернул настроение. Сойка взяла только куклу. Пока. Пусть наиграется, будет ко мне заглядывать на огонек и выбирать следующий привет из далекого прошлого.

За всей этой суматохой я забыла проверить телефон, а там меня ждало сообщение от Марины:

«Подписал заявление. Ты свободная птица. Счастливого тебе полета, наша Станислава!»

Не с чем было сравнить мое состояние после этих нескольких слов теперь уже бывшей коллеги. И вдруг вспомнилось то лето у бабушки, когда я чуть не утонула в пруду. Тогда меня спасла Аня. Она успела схватить за платье,которое ещё пузырилось над водой, хотя я уже захлебывалась, уходя на глубину. Как в то страшное мгновение, ощутив, что нечем дышать,и в груди адски больно, я почувствовала, как меня тянет наверх непонятная сила, которой оказалась моя двоюродная сестра. Это она от страха и изо всех детских сил тащила меня и громко кричала «Стася! Стася!» Приближавшийся свет над голoвой и одновременно ужас, надежда и холод близкой смерти – все это перемешалось, и я вцепилась в руку Анютки, чуть не сдернув ее с мостков. Она потом призналась, что неимоверным чудом удержалась, хотя и схватиться-то не за что было; сама испугалась, что упадет в воду. Аня умела плавать, но кто знает, смогла бы в такой ситуации спасти и себя, и меня?

Почему я вспомнила этот жуткий случай только сейчас? Ведь старалась забыть его,и мне это удавалось. Да потому что тот первый болезненный вдох воздуха, который вернул мне жизнь, был похож на сегодняшний чистый глоток свободы.

Я сидела на кухне и смотрела в темное окно, лишь лампа-мухомор освещала маленькое пространство вокруг. Понимала ли, что новая жизнь уже началась? Да, и не только у меня. Агата, Сойка и Нинoчка нашли настоящую семью. Конечно, не все будет гладко, иначе вряд ли возможно в нашем мире. Но пока даже тетя Зоя расцвела, что уж о Вите говорить. Я радовалась за них,и приятно было, что есть ощущение сопричастности к их счастью.

Еще один день умчался в прошлое, унося с собой некоторых людей, их слова и поступки. Мне не надо было гадать,чтобы узнать, какие сложности ожидают при встрече с семьей уже в ближайшее время. Однако все это потом. А сейчаc я представляла себя маленькой Сойкой, стоявшей на пороге лавки чудес, где все будет новым – мир, улыбки надежды...

В пятницу вещи , перекочевавшие из «стенки» в коробки и мешки, вместе с лакированным монстром отправились к новому месту дислокации. Грузчики компании-перевозчика все сделали сами, лишь крякали от натуги да поражались монументальности советских изделий. Узнав, что «стенка» едет к пожилым людям, обещали и там пoмочь, и даже поставить ее, куда будет велено. А дополнительную плату не взяли, чем очень удивили меня.

Вечером позвонил папа, хотя делал это очень редко, потому что не любил сотовую связь. Он грустно спросил , приеду ли я в субботу,и сразу повеселел, услышав мое «да». Мне стало понятно, что папа хотел предупредить о чем-то важном, беспокоившем его, но или постеснялся это сделать,или не решался.

– Пап, завтра обо всем поговорим. Ты только не волнуйся, у меня все хорошо. Сама расскажу, не слушай никого. В лес сходим хоть на полчаса.

– Может, и сходим, - как-то обреченно произнес он и вздохнул. - До завтра, Стася.

Я не хотела заранее себя накручивать: будет день, будет пища. Мысли вернулись к новой работе, которая ждала уже с понедельника. Мне очень понравился подход руковoдства к найму персонала. Все вопросы были по делу, никаких лишних требований,типа обязательного вождения машины или знания иностранных языков. Мое портфолио встретили на «ура», к тому же оказалось, чтo я владею программами, которые у них только внедрялись. Меня тут же обеспечили таким мощным компьютером, в придачу к нему и ноутбуком, что я рвалась быстрее приступить к своим новым обязанностям. Парнишка-программист лишь около девяти вечеpа закончил установку и настройку всей оргтехники в моем «кабинете»,то есть в комнате, ставшей полупустой, с гуляющим в ней эхом. После его ухода и сил не осталось,чтобы порадоваться переменам. А утром, с самым первым автобусом я отправилась к родителям. И эти полтoра часа пути думала только о нем, мужчине, которого знала меньше недели, но очень скучала… Себе я могла признаться.

Папа встречал меня у дома, сидя на скамейке. Он встал, молча взял у меня тяжелую сумку с продуктами, которые я всегда привозила, и пристально посмотрел в глаза. Что папа хотел увидеть, не знаю, только мне стало не по себе под его взглядом, а он вдруг улыбнулся и сказал:

– Как же хорошо, что ты приехала! Похорошела, словно волшебного эликсира хлебнула. Или влюбилась.

– Скажешь тоже, - буркнула я и покраснела, выдавая себя с головой.

– Ну-ну.

Только мы зашли в сени, как уже стало слышно:

– Где вас носит? Я одна должна разбирать эти коробки? Γрузчики-лентяи все неровно поставили, никто не хочет мне помогать, внучка-бездельница…

– Без умолку зудит целыми днями. Все ей не так, - покачав головой, сказал папа.

– Ничего не изменилось, – согласилась с ним я,тихо вздохнув.

Зря мама ругала грузчиков, парни все выставили по линеечке. Им, видимо, надо было принять активное участие в разборе мешков, чтобы заслужить похвалу хозяйки. Мне было не в тягость разложить все по полкам, но мама не разрешила этого, сказав, что после моей помощи ничего не найдет.

– И все-то я делаю не так,да, мама? – с улыбкой спросила я, не ожидая ее бурной реакции.

– Вот именно! Ты зачем уволилась, бестолочь? Юра звонил Архипу, сказал, что не смог тебя остановить. Что это на тебя нашло? - В это время в дом вошел брат с женой. Пока они разувались и копошились у вешалки, мама, не заметившая их в пылу воспитательного процесса, продолжила атаку. - Я же сказала тебе, что надо помочь Архипу со стройкой, а ты?

Я увидела, как нахмурился брат, словно не понимал, о чем речь; как поджала губы Лана, сверкнув глазами в сторону свекрови. Папа сидел у окна, глядя на улицу, будто его здесь и не было. Становилось все интересней и интересней, я решила промолчать, чтобы разобраться в обстановке.

– И что тебе не сиделось у Юрки? Хорошо платил, не нагружал. А ты бросила его и теперь еще с работой подвела. И Архипу вот…

– Я не бросала его, потому что он никогда моим и не был, - огрызнулась ей в ответ, не выдержав пустых обвинений, чем повергла маму в шоковое состояние. – И по работе не подводила, у него новый хороший дизайнер. Да ты знаешь Лилю. Так что все и всем хорошо. А что касается Архипа, пусть он сам скажет, чего хочет.

Мама охнула, прикрыла ладонью рот и oглянулась.

Брат подошел к отцу, чуть наклонился, чтобы заглянуть ему в глаза, и спросил:

– Пап, ты с нами cядешь за стол?

– Нет. На пустую улицу приятнее смотреть.

Папа так и не повернул голову в нашу сторону. Архип покивал, вздохнул и прошел к столу, сев во главе , а потом буквально приказал:

– Стася слева от меня, мама справа, Светлана напротив.

По тому, что он назвал жену полным именем, стало ясно: Архип очень зол. Я посмотрела на Лану и не узнала ее, до того изменилось выражение лица, взгляд, даже стойка, преобразившая вроде бы знакомого человека.

– Не называй меня так! Просила же! Нет здесь ни Светланы, ни Светки, я Лана.

– Сядь и помолчи. Ко всем относится.

Через мгновение я поняла, почему от так рассадил нас. Ему былo легче следить, кто с кем переглядывается. Так как мне ничего было скрывать, прoсто сложила руки перед собой, как в школе, и смотрела на Архипа, а он – вперед, на тех, кто напротив.

– Итак, о чем шла речь, мама? В чем мне нужна помощь? – Она молчала. Я видела, как сгорбилась и старательно пыталась не потерять своего лица, но и соврать не могла, ведь сама учила нас быть честными. – Я жду.

– Так это, мне же вот твоя жена сказала, что ты хочешь пристройку к дoму делать.

– Хочу. И что дальше?

– Ага, – ободрилась мама и выпрямилась, – а денег свободных у тебя нет. Стася могла бы помочь, как в прошлый раз.

– Становится все веселей, - сквозь зубы процедил Архип. – Значит, в вашем понимании, у нее не может быть собственной жизни,и надо положить абсолютно все на алтарь чьих-то планов? Мам, Стася твоя дочь, между прочим.

– Ой, а я, что ли, забыла об этом? О ней и беспокоюсь. Ведь за Юркой, как за стеной была, столько платил ей , а она? – Папа так громко вздохнул, что все посмотрели на него. Но он по-прежнему не повернулся к нам. – Дед, не вздыхай так, ещё лопнет что-нибудь внутри. А Стаська глупость делает. Да и на что ей тратить? Никуда не ездит, ничего не покупает.

– Это твое мнение? Что-то я так и слышу слова своей дражайшей супруги, – произнес брат и сузил глаза, глядя на жену.

Я уже пребывала в некоторой прострации, поняв, что в семье обсуждают мою жизнь, в том числе и личную. И тут прорвало Лану. Она привстала, опершись обеими руками на стол,и зашипела:

– А что я сказал не так? То, что твоя мать клуша,и болтает без остановки, считая себя пупом земли, это не моя вина. Я сказала ей по секрету, зная, что она обязательно уговорит Стаську. Да и что тут такого! Зачем тебе самому тратить деньги? Так хорошо в прошлый раз выкрутились! Твоя любимая тихоня неплохо так передком зарабатывала, какого черта ей понадобилось бросать Юрку. Как сыр в масле могла кататься, а oна? Дура набитая. Да и что ей остается? Пусть работает для семьи. Сама-то пустоцвет, Юрка хоть изредка пытался осеменить ее.

Слова лились грязным потоком из дергавшегося рта , а я чувствовала, что меня они не трогают. Со всей неотвратимостью я почувствовала другое – близкий крах семьи брата. Только оказалось, что семьи-то и не было? Зато Архип весь побелел,даже губы стали серыми. Он хотел что-то сказать, но Лана не дала, подняв руку, как на митинге.

– Ты же сам перевел дом на сына, все от налогов прячешься. Так будь любезен, обеспечивай наши потребности. Жаль, не убедила тебя бизнес на меня оформить. Сейчас остался бы с голой *опой. Не изображал бы из себя вершителя судеб. И нечего тут сопли развозить. Стаську назад к Юрке, пусть половину нам отдает. А ты…

– Молчать! – рявкнул Архип и грохнул кулаком по столу.

Я думала, что Лана испугаетcя, как мама, которая подпрыгнула и схватилась за ворот вязаной кофты. Но ничуть не бывало, та захохотала, откинув голову назад. Вдруг резко замолчала и серьезно посмотрела на него.

– Напугал ежа голой *опой. А ты останешься нищим, если будешь что-то тут… Я ведь все твои секреты знаю.

– Да по фигу мне, – спокойно ответил Архип. - Иди, пиши, ори по углам. Кто тебе поверит? Ни дня не работала, образования нет,только жадность и больное воображение.

– Это я-то больная? - завизжала Лана. - Ты опять про то, что у меня в семье шизофрения? Да я тебя…

Она забилась в истерике. Папа встал и, сгорбившись, вышел на улицу. Мама сидела с открытым ртом. Я? Чувствовала себя под защитой кого-то далекого и такого близкого. Вся грязь отскакивала от меня, как горох от стены.

– Так, короче, - подвел итог Архип, – мне твои концерты надоели. Мать не пугай. А что касается Стаси, говорю последний раз: отстань от нее. Живи своим домом, который ты запустила до состояния свинарника. Дострою ещё террасу, так ты и ее загадишь.