Непара

– Что-то я не вижу радости на твоем лице. Ты же так хотела, чтобы он отстал. Ну и?

– Что «и»? Я счастлива, разве не видно?!

– Видно, что ты скучаешь, – хмыкаю, глядя на подругу. Такой недовольной она и правда давно не была.

– Все-то ей видно, – Лиска прищуривается, – я рада, что он отвалил, ясно?!

– Да ясно, ясно…

Нежнова фыркает и уходит на пару шагов вперед, что означает банальное «не хочу с тобой разговаривать». Побесится полчаса и успокоится, слишком хорошо я эту козу знаю, она никогда надолго не обижается, да и повода нет.

К универу мы подходим через пять минут, молча и с этим чертовым расстоянием в пару метров, но, стоит двум уже таким знакомым машинам заехать во двор, Лиска останавливается и ждет меня, кусая губы.

– Понимаю, Лис, я тоже не хочу их видеть.

– Придурки.

Артем выходит из машины, и я опускаю глаза, разглядывая свои ботинки, потому что это невозможно. Издевательство чистой воды. Я и так с трудом на Савельева смотрела все время, а теперь и вовсе. Во-первых, ладно сны, черт с ними, хотя ни фига не ладно. Потому что одно дело сниться мне после нашего с ним поцелуя, а другое – видеть его во снах даже после поцелуя с другим парнем. А во‑вторых, это странное общение… Причем исключительно в переписках. Он либо каждый раз мне пьяный пишет, либо, как подросток, мне лично стесняется сказать. Не знаю. В лицо друг другу мы только фыркаем, а как о пошлостях поговорить, так добро пожаловать в мессенджер. Не то чтобы я мечтала обсудить с ним эту тему с глазу на глаз… Короче! Я просто запуталась.

Он выходит из машины, здоровается с Егором, а мы с Лиской, как две идиотки, стоим и делаем вид, что рассматриваем снег под ногами. Ну не дуры?

– Может, в корпус зайдем? Чего стоим тут?

– Видеть этого Колосова не хочу, – хмурится Лиска, но все же соглашается с предложением, и мы идем прямо навстречу вечно курящей у входа шайке хоккеистов. Мне кажется, у них тут лобное место. Как ни выйдешь – все в сборе.

Савельев что-то достает из рюкзака, и парни тутже радостно орут, как будто он там пива притащил целый ящик на толпу.

Но…

Либо я слишком испорченная, либо о парнях думаю чересчур плохо. Поднимаюсь по ступенькам и вижу, что капитан придурков этих самых придурков кормит… кексами! Боже. Серьезно?!

– Сам испек, Савельев?

Кто-нибудь, закройте мне рот, пожалуйста, мой язык доведет до котла с чертями, правда. Лиска рядом фыркает на меня, и я понимаю за что. Мы договаривались свалить побыстрее, а я сама разговор завожу. Зачем, почему? Что мною движет?

– Почти, – он усмехается и протягивает пару штук нам, – ешьте, может, подрастете чуток.

– А тебе мой рост все покоя не дает, да? – Краем глаза гляжу на Лиску, которая смотрит в упор на Егора, в то время как он с трудом куда угодно, но не на нее. Мне так радостно от этого, я с ума схожу?

– Мне не дает, – говорит Антон, и сердце в груди как-то боязливо подпрыгивает.

Егор, видимо желая разрядить обстановку и не дать Антону меня задеть – мировой мужик, я же говорила, – уводит разговор в другое русло, спасая ситуацию, но почему-то не радуя…

– Савыч, Ксюхе спасибо от всей команды передай, кексы бомба, она тоже супер.

– Утром мне вручила, всю ночь пекла, и правда супер же.

– Приятного аппетита, мальчики, – говорю быстро и утаскиваю Лиску за собой в универ. Не хочу кексы. Ничего не хочу.

Ксюха супер.

Какая-то супер-Ксюха, которая печет суперкексы. И, судя по всему, либо живет с Артемом, либо остается у него ночевать.

Не знаю, почему меня это так взбесило, но как-то дурно стало. У него там, значит, чуть ли не жена уже, а он мне лекарства оплачивает? Ладно лекарства, а переписка? Это что, он на стороне все делает? Нехорошо по отношению к этой супер-Ксюхе как-то получается. Не хочу потом нарваться на гнев обиженной женщины, да и вообще быть кем-то, с кем можно переписываться так, втайне от любимой девушки.

– Лиз, ты чего? – Лиска спрашивает, когда мы стаскиваем с себя верхнюю одежду в раздевалке. – Ты как паровоз пыхтишь.

– Да Антон бесит, – вру, а почему подруге правду не скажу – не знаю. Хотя почему не знаю? Она же сейчас начнет говорить, что я ревную и что мне Савельев нравится. Нет, спасибо, такого счастья мне не надо. – Хорошо, что ему договорить не дали, чувствую, гадости сказал бы.

– Он вообще такой противный… Хотя самым нормальным казался.

– Я тоже такого мнения. Своим гнильем не смог даже Савельева из моих снов вытащить.

– Опять снился? – хмыкает Лиска. – Знаешь, говорят, что сны – это наше подсознание. Ничего не снится просто так. Скорее всего, в глубине души ты на самом деле его хочешь…

– Нежнова, – рычу предупреждающе. Мы и так утром чуть не повздорили, повторения я не хочу. – Все мои желания по отношению к Савельеву заключаются только в убийстве, все. Бесит он меня, ясно?

– Угу, – она хихикает, а мне и ей уже треснуть хочется. Что «угу»?

– Даже если я его хочу, подсознательно или как-то там еще, ты сама слышала, что его есть кому хотеть. Вон там супер-Ксюха с кексами, а я со своим неумением готовить и постоянно падающая ему точно не сдалась. Так что, – развожу руками и чувствую, как мне становится дико грустно, – не мой пассажир, как бы тебе ни хотелось. Закрыли тему.

Тему и правда закрыли: пока шли до аудитории, Лиска ни разу не завела разговор. А я…

А я правда загрустила. И не из-за Савельева, а из-за себя. Я же никогда никому толком не нравилась такая, какая есть. Я всегда свой в доску парень, мелкая Гаврюша, с которой можно и пива попить, и на великах (хотя какие мне велики?) покататься. Это Лиска у меня всегда милая девочка, у ног которой парни штабелями валялись, только ей вечно не нужен никто. А я что? Двадцать лет, ума нет. Готовить толком не научилась, к парням отношусь тоже не очень, так еще и не девушка, а проблема ходячая. Кому нужна такая, когда есть вот такие вот супер-Ксюхи, которые всю ночь готовят, чтобы целую команду накормить? Никто не будет постоянно спасать неуклюжую Лизу, когда может прийти домой, вкусно поужинать и упасть в объятия той, кто по голове погладит и в нос поцелует.

Спасибо, Савельев, за новый комплекс, который ты, сам того не ведая, мне навязал…

Негласно мы закрываем тему друзей-хоккеистов, потому что, очевидно, обе явно не настроены о них говорить. Лиска не признается, что грустит из-за Егора, хотя тут и дураку понятно все, а я… А я просто не хочу их обсуждать. Все было хорошо, пока они не появились в нашей жизни. А теперь одного опасаюсь, а из-за другого обрастаю комплексами, спасибо большое.

Телефон вибрирует, и я почти нарываюсь на гнев преподавателя, но успеваю сделать вид, что я совершенно тут ни при чем. Открываю мессенджер и улыбаюсь: Колосов. Интересно, он у Савельева ссылку на меня просил?

Колосов: Гаврюша, ты лучшая! Неженка на меня еще никогда не смотрела так долго, как сегодня. Еле удержался, чтобы не подлететь к ней. С меня шоколадка!

Лиза: Сначала дело до конца доведи, а потом уже шоколадки обещай. А то мало ли как повернется все.

Колосов: Увидел, как она смотрит на меня, теперь точно ее никуда не отпущу. В любом случае я твой должник.

Улыбаюсь. Это так мило, что плакать хочется. Не отпущу, говорит, теперь точно. Ну что это, а? Когда я стала такая сентиментальная? Даже в носу щиплет от радости за подругу. Вот есть же мужчины. Добивается, на руках носит. Не то что некоторые, которые на стороне от девушки с другими общаются. Фу, блин.

– Лиз, кто пишет?

Ненаглядный твой, только сказать тебе этого я точно не могу.

Содержание СМС надо в тайне держать, а если просто скажу, что Колосов, боюсь, в глаз получу.

– Да мама, продукты написала, попросила купить.

Мне надоело врать подруге.

Только убираю телефон в сторону, как тот снова жужжит. Что, Колосов не все благодарности еще высказал? Чуть улыбаюсь и беру телефон, но улыбка сразу спадает с лица. Савельев. Что ему надо?

Савельев: Скажи, а Колосов в твой набор «неделька» и раньше входил или ты вторую недельку пополняешь? Ссылку твою попросил, строчит сидит, улыбается. Не думал я, что ты такая, Гаврилова, не думал…:)

Придурок. Это кто бы мне такое говорил. Я хотя бы шучу, а он ведь на самом деле девчонок как перчатки меняет. Или Ксюха у него надолго?

Лиза: Это какая «такая», Савельев?

Если сейчас скажет хоть что-то, обозначающее девицу легкого поведения, я пойду в аудиторию и оторву ему все, что помогает ему ощущать себя мужчиной.

Савельев: Ну у Колоса вроде с подружкой твоей любовь намечается, не думаю, что ты стала бы его уводить.

Лиза: И не думай. Помогаю другу твоему, раз у самого не хватает ума девушку завоевать.

Савельев: Ага, значит, вторая неделька пока не планируется:)

Лиза: Расформировала и первую. Разочаровалась в мужчинах.

Савельев: Обидел кто?

Зачем ему это? Нет, я не понимаю – зачем? Почему он изначально вел себя как противный козел, на которого я бы в жизни даже не глянула, а сейчас то с рукой мне помогает, то интересуется такими вещами, словно он нормальный парень? Я и так из-за снов с ним жить спокойно не могу, меня не нужно добивать, ведь на грани уже.

Лиза: Сама себя обидела. Забей.

Блокирую телефон и убираю звук. Не хочу больше никаких сообщений, настроение еще ниже падает. Зачем я вообще начала ему отвечать так серьезно? Сказала бы опять что-нибудь дурацкое, и все, посмеялись бы и забыли. Но нет же, Лиза Гаврилова нормально не умеет. Она может только глубже закапывать себя, чтобы потом ныть, как все надоело. Не жизнь, а сказка.

* * *

День проходит, и спасибо ему за это огромное. Лиска хмурая и, когда Егор в очередной раз проходит мимо и никакого внимания не обращает на нее, грустит еще сильнее. Я уже и сама на волне плохого настроения думаю, не зря ли все затеяла? Только ее задумчивость не позволяет опустить руки и рассказать все как на духу.

– Пошли завтра в клуб, а? – выдает неожиданно Лиска, когда мы стоим в раздевалке, укутываясь в зимнюю одежду. – Что мы как старушки дома тухнем? Идем. Потанцуем, выпьем, может, познакомимся с кем-нибудь.

– Ты кто такая и куда дела мою подругу? Лиска бы никогда не предложила с кем-нибудь познакомиться.

– Да ну а что? Надоело все. На бывшего я забила, а на горизонте нет никого. А одинокой надоело быть. Хочу целоваться и слушать комплименты.

Иногда мне кажется, что я не женщина, а мужчина. Иначе почему все время замечаю, что женщины слишком сложные существа? Целоваться ей хочется. Так Колосов вокруг сколько времени юлой вертелся? Давно бы уже ответила взаимностью и целовалась бы сколько влезет. Нет же, надо усложнить все. Ужас. Неужели я такая же?

– Почему нет? Идем, – пожимаю плечами и улыбаюсь, когда Лиска снова помогает с шарфом. Если бы не чертов Антон, с рукой было бы уже гораздо проще. Он же своей выходкой вчера выкинул все мое лечение в топку. – Я за любой кипиш, если там тепло.

А действительно, почему нет? Давно пора расслабиться. Вдруг и правда с кем-нибудь нормальным удастся познакомиться? Было бы очень здорово.

Выходим из универа, и я закатываю глаза: стоят. Нет, они реально всегда тут ошиваются, да? Не всей толпой, правда, только Савельев и Колосов, а рядом с ними девчонка какая-то. Стоит, улыбается, рассказывает им что-то. Новая Ксюха?