Непара

Глава 11

Лиза

Я ненавижу чувство вины. Ненавижу сжирать себя изнутри, думать об одном и том же каждую секунду и нервничать от глупой ситуации.

Особенно я ненавижу это чувство, когда оно необоснованно.

Потому что я точно не виновата в том, что Савельева выгнали из команды.

Нет же?..

Не знаю, почему реакция на слова Егора была именно такой, но ничего поделать с этим не могу. Стою напротив него и кусаю губы, как провинившаяся школьница. Дура какая-то.

– А гематомы он где взял? – первое, что срывается с губ. Алиса стоит рядом со мной и так же хмурится, а Егор вообще без настроения. Оно и ясно. Тема капитаном у них был, они лучшие друзья, а тут такое…

– В клубе подрался, за Ксюху заступился, к ней какой-то урод слишком настырно клеился.

Опускаю глаза. Ну понятно. За Ксюху он заступался, тогда конечно. Вот чем он был занят, пока Антон меня к стенке прижимал. Что ж… В целом, может, не стоит мне так себя грызть? Ну а что? У него Ксюха, значит, есть кому утешить, и он точно не сидит дома в одиночестве, сжирая себя изнутри.

– Почему он тогда с нами был, а не с ней?

– Да они обычно не тусуются вместе, она же старше, да и компания у нее своя…

Хмурюсь. Савельев запал на взрослую женщину? Или на сколько она старше? Если на очень, тогда понятно, почему терпит толпы его баб, непонятно только, зачем оно Артему надо. Альфонс? Не похож.

Дурость какая-то.

– Подумать не могла, что он любит женщин постарше. – С губ срывается нервный смешок, и Алиса вдруг начинает громко хохотать. Что не так?

– Да он и не любит, – ржет Егор. – Но Ксюха не такая уж и взрослая. Вообще, знаешь, сестер не выбирают, так что…

Господи.

Господи-и-и-и…

На сколько по десятибалльной шкале я выглядела идиоткой?

На двенадцать!

Сколько раз я обещала себе не делать выводы, не зная ситуации? Раз сто. Сколько раз я послушала себя? Ноль, конечно же.

Хлопаю себя по лбу и закрываю глаза. Ну конечно. Сестра. И кексы напекла всей команде, и живет он с ней не просто так, и поэтому Артем девчонок как перчатки меняет: нет у него никакой девушки! Дура, ну дура какая-то!

– Мне показалось, – шепчет Алиса, когда физрук забирает Егора на какие-то упражнения. Нас не трогает: понял уже, что бессмысленно. – Показалось, или ты ревновала?

– Больно надо, – фыркаю. – С чего мне вообще его ревновать?

– Ну, например, с того, что он носится с твоей рукой, что не ведет себя как сволочь, что снится тебе каждую ночь, мм?

– Лис, – ворчу. Не знаю, как реагировать и что говорить. Возможно, Лиска права. Но только в том, что он не ведет себя как сволочь и снится мне ночами. Ревность? Нет. Мне не нравится Савельев как мужчина для отношений. Но для секса – очень даже. В целом даже для общения сойдет. Но я его не ревную. Нет. Не-а. – Не ревную я его. С чего бы? Просто он мне с рукой помогал все время, почему-то кажется, что я ему помочь должна. Только как, не знаю.

Но договорить мы практически не успеваем, потому что девчонка из нашей группы решает, что поругаться с преподом очень круто, и следующие сорок минут он гоняет нас всех так, что от моих сорока пяти килограммов остается, наверное, всего десять, остальные уходят с потом или тупо валят от меня из-за усталости.

Я никудышный спортсмен, я не хожу с Лиской в зал, не бегаю по утрам и вообще в принципе не дружу с физическими нагрузками. Генетически с фигурой меня все устраивает, потому я и не заморачиваюсь особо, но, когда под конец занятия я чуть не падаю в обморок с сумасшедшим сердцебиением, понимаю, что привычки свои надо все-таки пересмотреть…

Именно в эту секунду в голову приходит идея. Я знаю, как помочь Савельеву.

И даже понимаю, зачем мне это нужно.

На третьей паре решаюсь написать длинному, потому что тупое чувство вины меня все еще не отпускает. Правда, не знаю, почему так происходит, но с этим точно нужно что-то решать. Но в сети Артем не появлялся со вчерашнего вечера, и я понимаю, что попытка достучаться в интернете заведомо провалилась.

Не без стеснения беру у Егора номер Савельева, но Колосов не задает лишних вопросов и покорно диктует заветные цифры, закусывая губы, чтобы не улыбаться вместе со своей возлюбленной. Ну их вообще. Пусть думают, что хотят.

Звоню первый раз, второй, и даже третий, но трубку никто не поднимает, и почему-то мне кажется, что это намеренно. Чувство вины разрастается в сердце, я уже не просто грущу, я почти психую, не понимая, что происходит.

Я пишу ему в надежде, что он услышит звук уведомлений и все-таки зайдет в мессенджер, чтобы хотя бы ответить мне на СМС, раз трубку брать не хочет.

Лиза: Придурок, возьми трубку!

Лиза: Савельев, я не шучу, ответь!

Лиза: Господи, да что же ты такой тупой.

Он не отвечает чертовых пятнадцать минут, словно издеваясь специально. Идея с помощью ему уже не кажется такой классной, и я делаю последнюю попытку достучаться до него. Не ответит, пойдет лесом, я тоже не намерена прыгать перед ним собачкой. Мне это вообще в последнюю очередь нужно.

Лиза: Артем, пожалуйста, объясни, что случилось? Ты вообще где?

Савельев: Чего тебе, коротышка?

Неожиданно ответ приходит практически сразу, и я выдыхаю: хотя бы живой, уже хорошо.

Лиза: Тебя правда выгнали из команды?

Савельев: Тебе не все равно?

Лиза: Нет.

И нет, мне правда не все равно. Потому что я знаю, каково это, потерять любимое дело. А Савельев хоккеем жил, не надо было хорошо его знать, чтобы видеть это. Даже в тот злополучный вечер на катке было видно, что на льду ему гораздо проще, чем в кроссовках по асфальту. Если он так сильно любит это дело, то расставаться с ним еще и не по своей воле – больно. И даже если будет храбриться и доказывать обратное – не поверю. Его отношение к моей руке доказало, что у него есть сердце, хоть и сам он весь наглый и дерзкий, что порой очень бесит.

Я подозреваю, что это плохо кончится, правда, и сближаться с ним – идея довольно дерьмовая, учитывая то, как непостоянен Савельев со своими девушками и как привык делать им больно. Не говорю, что у нас с ним будут отношения, но, даже если мы сможем подружиться, а он решит меня кинуть, больно точно будет.

Но я не могу пройти мимо, потому что… Не могу. Как бы то ни было, он сделал для меня достаточно хорошего, учитывая, что мы практически не знакомы, а он на самом деле та еще задница.

Адрес Савельева я узнаю у Колосова в СМС, умоляя не рассказывать Алисе, что я просила, хотя после того, как он рассказал, что это я помогла их отношениям, доверия к белобрысому нет…

Я действую на эмоциях с самого утра: после пар вру Алисе, что мне очень надо в торговый центр, именно поэтому домой подвозить меня не надо.

Причем эмоций такой коктейль, что я не могу разобрать, что чувствую больше. Просто еду, не думая ни о чем. Включаю мозг только в те моменты, когда выхожу на улицу, чтобы не упасть и не сломаться снова. Только вчера стащила повязку с руки и вздохнула с облегчением, не хочу снова бежать на рентген и пить таблетки.

Квартиру Савельева я нахожу быстро, а вот позвонить не решаюсь очень долго. Хожу по подъезду как дура, измеряя расстояние от двери до лифта и обратно шагами. Наверное, километра три намотала, когда позвонила в дверь от безысходности: из соседней квартиры вышла бабушка и стала очень странно на меня смотреть. Интересно, в кого она меня записала: в наркоманки или проститутки? Хотя вряд ли, дом очень приличный. Возможно, подумала, что я маленький ребенок, потерявший маму. В целом мой рост и наряд как раз соответствуют такому званию.

Звонок, собака, очень высоко, и мне приходится встать на носочки, чтобы с трудом нажать на кнопку, но, слава богу, Савельев открывает быстро, и мне не приходится позориться второй раз.

Его удивление нужно было сфоткать, чтобы потом нарисовать, потому что такие яркие эмоции на помятом лице – это что-то.

– Гаврилова, ты чего? – Он говорит громко, а потом тоже натыкается на суровый взгляд бабульки и чуть ли не за капюшон затаскивает меня в квартиру. Ну точно ребенок.

– И тебе привет, – ворчу, оказываясь в квартире. Тут очень вкусно пахнет, чем-то сладким, и… господи, он живет с Ксюхой! – Блин, твоя сестра тут?

Почему я не включила мозг чу-уточку раньше? Не хватало еще сейчас с его сестрой познакомиться. Кто я такая? Зачем приперлась?

– Нет, с мужем свалила. Что тебе надо? – Он стоит в какой-то растянутой футболке и в домашних штанах, на голове черт-те что, а в руках банка пива. Идиот. Вот чувствовала, что его спасать надо. Зачем только я вызвалась?

– К тебе пришла, – фыркаю. Раз сестры нет, то можно выдохнуть. Снимаю пуховик, шарфы, шапку, стаскиваю теплую кофту и даже шерстяные носки, запихивая их в сапоги, пока Артем ржет надо мной, опершись плечом о стену.

– Как в этом можно ходить? – смеется и уходит на кухню. Остаюсь в прихожей еще пару минут, поправляю волосы перед зеркалом и иду за Савельевым. На столе алкоголь, пицца, коробка от пиццы, чипсы и кексы.

– Решил спиться и умереть молодым? – киваю на стол, где количество алкоголя заставляет не то чтобы удивиться, а по-настоящему охренеть.

– Ага. Давай со мной? – Он наливает в стакан что-то похожее на вино и протягивает мне абсолютно невозмутимо. Напиваться я не собираюсь, но для храбрости прямо надо. Да и чтобы с ним на одной волне быть, а то конструктивного диалога нам точно не светит. Выпиваю все содержимое стакана залпом, отмечая для себя, что вино реально вкусное. Тепло проходит по горлу, опускаясь в желудок, а я обращаю внимание, с каким шоком на меня смотрит Артем.

– Вот это таланты, – подмигивает и снова встает, проходя мимо меня.

Бесит. Куда он уходит постоянно?

Оказываюсь в его комнате, где картина примерно такая же, как и на кухне, только разве что из алкоголя только пара банок пива. Такие же пиццы и чипсы на столике, господи… Савельев садится на диван, а я на кресло-мешок, тут же пожалев об этом. Провалилась в эту махину, чувствую себя совсем гномом.

– Говори, что тебе надо. Если Колос прислал, сразу на выход. Жалеть меня не надо, просить идти и умолять тренера вернуть меня тоже нет.

Вижу, что он злится, и тема на самом деле его задевает. Он закрывается по понятным причинам, бесится тоже, и, судя по всему, Колосов по мозгам ему уже поездил.

– Не собираюсь я тебя жалеть, – фыркаю, поерзав в этом подобии кресла, чтобы сесть хоть немного удобнее. – Чего тебя жалеть? Лось двухметровый. Сам во всем виноват, жалеть тут нечего.

– Тогда тем более не понял, чего ты прискакала сюда, Смурфетта.

– По шуткам твоим идиотским соскучилась, – закатываю глаза. Смурфетта, блин. Он тогда тот страшный злодей Гаргамель. Такой же длинный и противный. – Ты помогал мне с рукой. Я хочу помочь тебе.

– У меня из конечностей только член ласки просит, Гаврюш.

– Как хорошо, что я имела в виду мозг, правда? – Господи, желание встать и треснуть ему по голове всеми этими бутылками просто нереальное. Везет ему, что встать резко отсюда у меня вряд ли получится. Неудобно, во‑первых, а во‑вторых, вино, выпитое залпом, очень хорошо подействовало на расслабление. Слава богу, что не выпила больше, и единственное, что мне светит, – это чувствовать себя очень легкой. Пьяная я не очень веселая… – Слушай. Даже несмотря на то, что ты тот еще козел, ты все-таки правда мне помогал с рукой все это время. Поэтому я хочу помочь тебе. Короче, я хочу пойти в зал, потому что дохну даже от пяти минут пробежки, но сама ничего не умею. Ты станешь моим тренером, будешь тренироваться со мной, бросишь бухать, вернешь режим и форму, и тебя примут обратно в команду, еще просить будут, чтобы ты вернулся.