Табу

Глава 11

В понедельник “Тренд” гудел от ужасающей новости: контракт с новым крупным клиентом висел на волоске. Как оказалось, в выходные Борщёв ездил на встречу с руководством самой масштабной сети автомастерских в городе. И наговорил им лишнего. Бессовестно пытался вытрясти побольше денег, угрожал и сыпал необоснованными обвинениями. Мол, конкуренты их уже переманивают, а те и рады.

Конечно, им это совсем не понравилось. Владельцы сети прислали с утра письмо на общую почту о прекращении сотрудничества, и все его прочитали.

— Вот чёрт, — тихо ругнулась и вспомнила, как полтора месяца окучивала их главного менеджера, чтоб тот передал наше коммерческое предложение руководству. Дело оставалось за малым: поставить закорючки на бумагах и работать с новым клиентом.

Семён Михайлович иногда совсем не думал и действовал, как ребёнок при виде желаемой игрушки. Я старалась не допускать его до переговоров и всячески огораживала от лишней информации.

В этот раз не помогло.

Кирилл Витальевич с недовольным выражением лица пронёсся мимо, затормозил у двери в кабинет и поманил меня двумя пальцами — указательным и средним. Машка скривилась и прикусила губу, словно мечтала оказаться на моём месте. Если бы только она знала, что ничего хорошего после подобной новости за закрытой дверью происходить не могло, то поменяла бы своё мнение и стала относиться снисходительнее ко мне.

— Звали? — без особого энтузиазма зашла внутрь стеклянного замка и практически упала в кресло.

Степенно зажужали шторы, укрывая нас от внешнего мира. Но это уже не пугало. Лишь одинокая камера наблюдения могла знать наши секреты.

Мужчина встал и прошелся пару раз вдоль стола, словно загнанный разъяренный зверь. Его голубые глаза светились злостью и усталостью. Может, он не выспался? Или был очень занят на выходных?

— Кто-то подкинул на стол Борщёву информацию о том, что “МастерОк” рассматривает подрядчика среди двух компаний: нашу и “Сферу”, — последнее шеф произнес с отвращением. Ещё бы, наши прямые и главные конкуренты! Любили вставлять палки в колеса и нагло переманивать клиентов. — А я все выходные проработал в офисе. И теперь он убеждён, что именно я подкинул ему эти идиотские бумаги.

Закашлялась от непонимания.

— Как вы могли о них узнать вообще? Я их в таблицу не включала.

— Почему?

Немигающим взглядом уставился на меня Коршун и выгнул брови — излюбленная маска, смесь вопроса и презрения.

— Забыла, — призналась тихо и склонила голову.

Это был провал. Признание своей некомпетентности и дурости. Разве хоть один адекватный сотрудник мог бы выкинуть из головы такого важного клиента, которого ко всему прочему лично убеждал больше месяца?

И я сделала это. Побила свой собственный рекорд тупости.

Над головой раздался вздох, а ноги в тёмных ботинках замерли совсем рядом с моими. Ещё мгновение — и Кирилл Витальевич сел на корточки прямо напротив меня. Наши лица находились почти на одном уровне.

На лице мужчины отразилась лишь жалость.

— Не переживайте, я за это ещё поблагодарить вас должен, — прошептал едва слышно и повернул голову чуть вбок. Не сразу, но я догадалась — так в камеру не видно губ. — В данный момент Борщёв доверяет вам куда больше, чем мне. Предлагаю пообщаться с ним прямо сейчас, пока он не подписал бумаги об увольнении.

Я лишь испуганно сжалась и кивнула. Он так нахваливал Коршунова в первый день, да и не выпер из-за отсутствия отношений — а это знак. Разве генеральный мог так необдуманно поступить?

— Думаю, вам стоит давить как раз на тот факт, что между нами нечто серьёзное, и вы просто не верите, что я мог так поступить. Хорошо? — его ласковый тон и лёгкие поглаживания моих запястий сделали своё дело — я совсем не подумала о себе.

За долгое время работы с Колобком многие понимали, что если уж сотрудник провинился, то заступаться не стоит. Иначе твоя личная голова полетит следом.

Широкими уверенными шагами мужчина направился вон из кабинета. Я опомнилась не сразу и засеменила следом в попытке образумить его, ведь конечной целью Коршунова был генеральный директор.

— Может, отложим беседу? — уточнила слабо.

Конечно, это было невозможно. Хотя бы потому, что в таком случае Кирилл Витальевич вылетел бы из “Тренда”, как пробка из шампанского.

Попытка не пытка.

— А если он уволит не только вас? — взывала к благоразумию. Такой специалист, как Коршун, с лёгкостью устроился бы к нашим главным конкурентам — в “Сферу”. Заработная плата такая же, коллектив не менее достойный, вторые в ТОП-ах (а с новым руководителем отдела маркетинга могли бы и возглавить списки).

Естественно, в первую очередь я заботилась о своей заднице. В “Сфере” мне уже однажды отказали, и пытать счастье второй раз не хотелось. А Колобок бы уж поспособствовал тому, чтоб меня не взяли в другие более или менее приличные места.

Кредит сам себя не заплатит, да и стабильность мне нравилась. Но Кирилл Витальевич всё бежал вперед.

— Вас он не уволит, Эвелина Павловна, не беспокойтесь. Он не настолько глуп, чтоб лишиться сразу двух ведущих специалистов. Хотя может превратить вашу жизнь в ад.

От его спокойных слов стало не по себе. Отравлять рабочую реальность Борщёв умел знатно, а мои нервы вряд ли могли выдержать хотя бы месяц в недружественной атмосфере. Коршунов снова решил прикрыться мной, как щитом.

— Я поговорю с ним потом.

Остановилась у двери в кабинет Колобка и напряженно зыркнула на ручку. Заходить не хотелось.

— Потом будет поздно! — почти прорычал шеф, схватил меня за руку и затолкал внутрь. Можно было бы сбежать, если бы только Коршунов не распластался на выходе и не отрезал тем самым пути к отступлению.

Генеральный сидел в большом кожаном кресле, которое на вид казалось очень мягким и удобным. Обычные сотрудники такого не удостаивались, даже обстановка у Кирилла Витальевича была куда скромнее. Здесь же Борщёв оторвался на славу: дубовый тёмного цвета стол, книжные шкафы со стеклянными дверцами и кучей бумаг внутри, пара картин в позолоченных рамах, подсвечники, огромные часы с боем. Попав сюда впервые, я подумала, что это — обитель какого-нибудь цыганского барона. Всё оказалось куда проще — Семён Михайлович считал такой интерьер роскошным и притягивающим богатство. Особенно мужчина любил свой талисман: небольшую позолоченую лягушку с камнем во лбу. В кризис компании он носился со статуэткой, как с писаной торбой, таскал везде с собой и постоянно поглаживал, а сотрудникам объяснял, что таким образом притягивает удачу и вытаскивает фирму из неурядиц.

Сегодня Борщёв оделся неофициально: ярко-голубой спортивный костюм, поношенная футболка с глупой надписью и стоптанные кеды. Он промокнул бумажной салфеткой вспотевшую лысину и перевёл на нас двоих усталый взгляд.

— Я вас ждал, но одного, — шеф смотрел на Кирилла Витальевича укоризненно-изучающе, словно пытался вспомнить, за какие заслуги держал такого человека в штате.

Вздохнув и перебрав в голове всевозможные варианты развития событий, я шагнула вперед.

— Кирилл Витальевич не знал о предстоящем контракте. Никто в компании не знал кроме меня, — я запнулась и тихо добавила. — Ну, и вас, конечно же.

— Тогда кто принёс бумаги? — казалось, Борщёв не горит желанием разговаривать со мной, то и дело он переводил взгляд на Коршуна и недобро щурился.

Этот вопрос интересовал и меня. Все труды на смарку!

— Может, стоит глянуть камеры? — ткнула пальцем в дальний угол и невинно добавила. — Обвинять, не имея доказательств, глупо.

Семён Михайлович нахмурился и прошептал едва слышно:

— Нужно было никого не слушать и ставить вас руководителем, меньше проблем было бы.

От ушей Кирилла Витальевича не укрылось это откровение, но он сделал вид, будто ему всё равно — оставался профессионалом до мозга костей в сложной ситуации. Колобок встал, размялся, переглянулся с Коршуном, коротко кивнул ему и позвал:

— Идемте же проверим вашу гипотезу, Эвелина Павловна.

Мы спустились вниз на первый этаж, прошли по длинному коридору к кабинету главного охранника — именно там на камерах сидели ребята и следили за сохранностью нашей компании. Руководить этим самостоятельно и проверять видео сугубо внутри компании Колобок отказывался — не хотел платить баснословные деньги за отдельного сотрудника.

— Николай, вы можете показать нам видео за воскресенье, примерно с десяти до двенадцати утра? Мне кто-то на стол положил бумаги, нужно выяснить, кто именно это был, — Борщёв разместился на крутящемся стуле и стал раскачиваться.

Молодой человек в форме сдержанно кивнул и начал что-то искать на ноутбуке.

Время тянулось медленно. Я видела, как Кирилл Витальевич нервно кусает губы и сжимает ладони в кулаки, словно и правда в чём-то провинился. И это настораживало, заставляло проматывать в голове события последних дней, искать нестыковки.

Мог ли он подставить меня? Вполне возможно, я его практически не знала. Мог ли прийти в компанию только ради того, чтоб провернуть какую-нибудь авантюру? Он не был похож на человека, способного на подлость. И всё же я опасалась.

Коршунов пододвинулся ко мне и слегка приобнял. Не сразу мне удалось заметить, что пальцы начали трястись, а руки неосознанно обхватили плечи.

— Не волнуйтесь, Эвелина Павловна, я не сделал ничего плохого, — наклонился ко мне мужчина и прошептал на самое ухо. — По крайней мере, пока что.

Испуганно уставилась на Кирилла Витальевича, лицо которого находилось в опасной близости от моего.

— Вот, смотрите, — охранник отвлёк нас от переглядываний. Я хотела отпрыгнуть от мужчины, однако сильная хватка не дала этого сделать.

Атмосфера в кабинете стала тяжелой, воздух наэлектризовался. Семён Михайлович ещё раз обернулся на шефа, но его выражение кричало лишь о том, что сейчас — последний шанс, чтоб признаться. Однако никто ничего не сказал.

Наконец генеральный повернулся к ноутбуку и с удивлением застыл.

— Это вообще кто? — непонимающе выдавил Колобок.

На экране около дорогого дубового стола стоял совершенно незнакомый паренёк в черных брюках и такой же водолазке. Он спокойно положил документы, воровато оглянулся и спешно вышел.

— Скорее всего, обычный курьер, — пожал плечами охранник. — У нас нет пропускной системы, на камере в холле видно только, как он входит в здание с папкой и спокойно идёт к лифту.

Недовольство Борщёва выливалось через край. Он неловко отпихнул компьютер, вскочил на ноги, смерил уничижительным взглядом сначала меня, потом Коршунова, и прошипел:

— Этого молодого человека я обязательно найду. И если кто-то из вас замешан во всей этой истории, ему очень не поздоровится.

Мысленно я сжалась и молилась. То, что я была непричастна к случившемуся, Борщёв явно осознавал. Однако в невиновность Коршуна он вряд ли верил: прищуренный взгляд с подозрением падал на шефа, пока тот не замечал, а губы Колобка кривились всякий раз, как только Кирилл Витальевич открывал рот.

По пути на этаж мы втроём обсудили сложившуюся ситуацию и пришли к общему решению: необходимо было встретиться с руководством компании “МастерОк” и любыми способами заставить подписать договор. Конечно, в самое пекло забросили Коршунова, а вместе с ним и меня. За компанию.