Табу

Глава 14

Молчаливая война тянулась целую неделю. Все в офисе похихикивали от холодных отношений между мной и Кириллом Витальевичем, некоторые открыто задавали вопросы — а где же, собственно, свидания и широкие жесты, запечатлённые на фото? Где цветы? Подарки? Обнимашки по углам, в конце концов! В ответ я только натянуто улыбалась и отшучивалась. Но к пятнице запас отмазок иссяк, а настроение не заладилось с самого утра.

Если бы кто-нибудь предупредил, что Коршун станет нелюдимым после нашего идиотского соглашения, я бы с лёгкостью сказала Колобку правду и возможно даже вымолила прощение.

Чтоб хоть как-то снять напряжение, я с самого утра завалилась в гости к Светке с целью опустошить запасы сладкого. Подруга моментально поняла моё состояние, поставила чайник и достала из загашника кучу шоколадок, конфет и даже пару пирожных.

Зелёные глаза выжидающе пялились, пока я терзала её ресурсы и выбирала. Наконец Калашникова не выдержала, хлопнула меня по руке и прошипела:

— Хватит копошиться, ешь уже. А ещё лучше рассказывай, что там твой сексуальный начальник учудил.

— С чего ты взяла, что именно он учудил? — выгнула бровь и усмехнулась. Светлана только фыркнула и взяла ореховый батончик.

С умиротворённым видом девушка откинулась на своё шикарное кожаное кресло, подняла глаза к потолку и вздохнула.

— Потому что в ваших отношениях пока что могут учудить только двое: или ты, или он. И так как раскаяния и вины на твоём лице нет и в помине, стоит сделать вывод, что накосячил именно Кирилл. К тому же в прошлый раз ты была недовольна его поведением.

Я тихо рассмеялась. Подруга всегда отличалась способностью здраво размышлять и сохранять рассудок, из-за чего обычно претерпевала в отношениях крах. Это сказывалось на эмоциях, а мужчины отчего-то ждали от знойной блондинки совершенно других реакций. Истерик после задержки на работе. Разбитого телефона при виде переписки с неизвестной дамой. Калашникова же подходила к вопросу рационально и сперва выясняла суть. А все её суженые приходили к неожиданному выводу — их не любят.

Эта черта мне нравилась в Лане больше всего.

— Так что случилось? — она поправила глубокий вырез кофточки, схватилась за зеркальце и принялась наносить ярко-красную помаду, причмокивая пухлыми губами.

— Он меня игнорирует уже неделю. Прям совсем, понимаешь? С того дня, когда мы с тобой всё обсуждали. Не знаю, что пошло не так.

Тяжелый вздох вырвался из меня против воли. Показывать, что Коршунов стал для меня намного больше чем просто прикрытие перед Борщёвым, я не хотела.

— А теперь вспомни ваш последний день в обычном режиме, — она выразительно посмотрела на меня и чуть мотнула головой. — Что было? Может, Макс появлялся?

С минуту вспоминала, что же такого произошло переломного, как вдруг…

— Точно! — воскликнула, отчего Светка вздрогнула и мазнула помадой прямо по лицу. — Мы ездили к клиенту на встречу, а это оказался Мастеров Костя.

— Кто?

Подруга нахмурилась и задумалась на пару мгновений.

— Это тот парень, который нас в детстве ветрянкой заразил? — я только кивнула и улыбнулась, а Калашникова, казалось, похмурнела ещё больше. — Из-за этого придурка у меня на плечах всё ещё шрамы остались. Чтоб ему провалиться! Так, стой… он к тебе подкатывал что ли? Иначе не вижу связи с реакцией Кирилла.

— Ну-у, не совсем.

Я кратко рассказала всю последовательность событий, в красках восхищаясь красивым офисом компании “Мастерок”. Историю с таксистом упомянула вскользь, чтоб не показаться совсем уж лохушкой. Однако Светка зацепилась за эту ниточку и вытянула нужную ей информацию.

Блондинка с минуту задумчиво смывала след со щеки и поджимала ярко-красные губы. Её взгляд то и дело останавливался на мне и сканировал, будто выискивал изъяны. Отчего сразу хотелось поморщиться.

— Даже не знаю, что тебе сказать, милая, — голос Калашниковой не выражал абсолютно ничего. Она аккуратно подбирала слова. — Прижми его в углу и… поговори серьёзно. Выбей ответы на свои вопросы. Иного выхода пока что не вижу. Ты, конечно, могла бы попробовать его соблазнить, но флирт и распущенность прерогатива Машки. Ты не такая.

От слов подруги стало неприятно и больно. Словно я была какой-то дефектной. Неправильной. И Кирилл Витальевич никогда бы в здравом уме не обратил на меня внимание.

— Это не плохо, — опомнилась Лана торопливо. — Наоборот, хорошо. Уверена, твой босс ищет как раз уравновешенную девушку. Которая не светит, — она потрясла полуобнажённой грудью, — прелестями. Таких далеко не все любят, понимаешь? Будем честны, ко мне много мужиков клеится. Но твой Кирюша даже не посмотрел на меня. Думаю, это потому что всё его внимание приковано к тебе. Так что не отчаивайся. Просто расскажи ему всё честно.

— Что рассказать? — опешила.

Света улыбнулась и ласково потрепала меня по щеке.

— Что он тебе нравится, глупая.

— Но он мне не нравится, — упёрлась я.

Подруга тихо хмыкнула и окинула меня внимательным взглядом, от которого щеки, шея и уши моментально покраснели. Она словно видела меня насквозь.

— А что с сайтом знакомств? Нашла кого-нибудь? — блондинка выразительно выгнула брови и недовольно поморщилась. — Понятно, ты его даже не открывала. Тогда стратегия следующая: ты зажимаешь в углу Кирилла, признаешься ему, а если реакции никакой, то моментально переводишь всё в шутку и бежишь знакомиться с нормальными мужиками. Усекла?

Ушла я из кабинета Калашниковой с тяжёлым сердцем и кучей шоколада. Мне стало казаться, что Коршун с самого начала и правда обратил на меня свой взор. Возможно, заинтересовался как в девушке. И всё же сейчас его увлечение явно угасло, принося мне необъяснимую боль.

Сразу же я написала сообщение в рабочем чате Кириллу Витальевичу с просьбой серьёзно поговорить. Рядом с аватаром горел зелёный маячок, однако моё письмо так и оставалось непрочитанным. Я точно знала: он понял суть из превью и не стал открывать моё СМС. С каждой секундой я всё сильнее отчаивалась, а надежда на счастливый исход таяла. Едва дотянула до обеда, чтоб хоть ненадолго отвлечься от дум о наших “недоотношениях”. Пользоваться планом “Б” и искать кого-то другого я не горела желанием.

Мы с Машкой стояли в столовской очереди почти двадцать минут. Подруга размышляла о том, что же вкуснее — греческий салат или винегрет?

— Бери оба, не пожалеешь, — хохотнула подошёдшая Софья Сергеевна, толкнула худощавую Алину локтем и разразилась громким смехом. — Вот я вообще себе ни в чём не отказываю.

— Разберусь сама, — рыкнула недовольно Белова и поджала губы. — Вы лучше Эве что-нибудь посоветуйте, вон бледная вся стоит.

Вся бухгалтерия в лице трёх женщин посмотрели на меня и начали возмущенно ахать, словно и правда заметили нечто странное в моей внешности.

— Действительно, что же случилось, Эвочка? На тебе же совсем лица нет! — Тамара Алексеевна обеспокоенно топталась рядом, разглядывала меня, словно диковинную зверушку, и сочувственно поглаживала по руке. — Неужели с Кирюшенькой поругались?

— Да всё у нас нормально, — слабо запротестовала я. Вечером не удалось поужинать, а с самого утра во рту была только одна шоколадка от Светланы, поэтому силы с каждой минутой простоя в огромной очереди истекали.

И всё же переубеждать нашу зарплатную гвардию я не спешила в надежде, что они накинутся на начальника и как следует отчитают за совершенно безалаберное отношение к девушке. Он должен был понести наказание за открытый игнор.

— Вы ведь не… — Софья Сергеевна перешла на таинственный шёпот и огляделась воровато. — Не расстались же?

Мысленно придушила Коршунова за его идиотский фарс, который он отчаянно отказывался завершать. Мои осторожные попытки завести разговор по пути домой он прерывал на корню и либо переводил тему, либо молчал, как партизан до самого конца.

— Нет-нет, — горячо заверила, размахивая руками, будто ветряная мельница лопастями. Однако коллег это не сильно убедило. Они сочувственно переглянулись, словно понимали, по какой же именно причине Коршун мог меня бросить, и ласково наперебой затархтели:

— Он ещё опомнится!

— Другого найдёшь, намного лучше!

— Я тебя с сыном подруги познакомлю, красавец писаный! Глаз не оторвать! Сразу про Кирюшеньку забудешь!

— Ты вообще с ним встречаешься хоть? — язвительно уточнила Машка и криво ухмыльнулась. — Он даже не поднимается к тебе.

Испуганно оглянулась по сторонам и поняла, что половина столовой внимательно слушают, о чем же мы болтаем. Любопытные взгляды останавливались на мне и оценивающе скользили от макушки до пяток.

Неужели Машка следила? С неё станется. Она была готова на всё ради стоящего мужчины.

— Всё не так, — лепетала неуверенно, хотя и сама не понимала, “как” же и “что” происходило между мной и шефом в данный момент.

Аппетит пропал сразу. Кудахтающие бухгалтера продолжили утешать и обещать пообщаться с начальником совершенно секретно и максимально серьёзно. Так, чтоб никто ничего не узнал. Но скрывать эту информацию от коллег, что находились в кафетерии, было бесполезно.

Все вдруг замерли. И я в том числе, потому что ощутила на клеточном уровне приближение беды.

То ли высшие силы, то ли судьба, то ли чувство голода привели в столовую Кирилла Витальевича. Он непринуждённо встал в конец растянувшейся очереди, почти у самых дверей, достал телефон и стал что-то увлечённо там делать. Сторонний человек мог бы решить, что мужчина работает. Однако по его хищно прищуренному взгляду и нехитрым наблюдениям я понимала, что он играет в гонки.

Софья Сергеевна и Тамара Алексеевна напряглись и нахмурились. Все ожидали хоть каких-то действий по отношению ко мне со стороны начальника. Подтверждающих, что не всё потеряно. И всё же он ничего не предпринимал.

Настало время брать быка за рога.

Пока я собиралась с духом, Кирилл Витальевич вальяжно развалился на стуле около входа и со стороны был похож на ленивого вышибалу в клубе. Бухгалтерская тройка снова переглянулась. Софа уже упёрла руки в массивные бока и грозно уставилась на шефа, но я вовремя опомнилась и решительно бросилась к Коршуну.

В какое-то мгновение наши с ним взгляды встретились. И я наверняка со стороны выглядела весьма воинственно, потому что на расслабленном лице мужчины застыл испуг и непонимание.

Без лишних слов я подскочила к нему, наклонилась и впилась в губы неуверенным поцелуем. Дрожащие пальцы сжали лацкан дорогого пиджака. Зажмурилась, чтоб не наблюдать за собственным позором и переменой эмоций Коршуна.

Время остановилось. В ушах гудело. Я могла слышать собственное сердце и отсчитывать его сбивчивые удары.

Один.

Второй.

Третий.

Мысли спутались в огромный клубок, и из всего хаоса я могла различить только пульсирующую: “Хватит позориться, оторвись от него, он этого не хочет”.

Одеревеневшие пальцы с трудом отпустили ткань. Я чуть отстранилась и прошептала едва слышно.

— Простите, они начали подозревать.

Через силу заставила себя открыть глаза и посмотреть на Коршунова. Я ожидала найти в нём злость, уже привычный холод, раздражение или непонимание. Но на мужественном лице вырисовывалось совершенно непонятное мне выражение. Которое я не могла разгадать, хоть и пыталась представить, что у него на уме.