Сложности

— О Боже! Ей же всего тринадцать!

«О да. Господи, как так получилось, что его малышке уже тринадцать лет?» Хикс не стал озвучивать этот вопрос вслух.

— Мне пора на работу, — заявил он.

— Не могу поверить в это.

— Береги себя, Хоуп.

Положив трубку, Хикс понадеялся, что это был последний раз, когда ему пришлось вести подобный разговор с бывшей женой. Хотя прекрасно понимал, что это не так.

Поэтому, открывая дверь в управление, он не удивился, вновь увидев ее имя на экране телефона. Он отклонил звонок, открыл дверь и вошел внутрь, осматривая помещение.

В самом конце находился его кабинет, из которого через большое окно можно было наблюдать за происходящим в общем помещении. Справа за пуленепробиваемым стеклом расположилась диспетчерская. Это стекло появилось еще до приезда Хикса, и его предназначение было непонятно, поскольку практически каждый в этом округе владел оружием, но скорей разразится зомби апокалипсис, чем кто-то воспользуется оружием в участке. Более священными местами для жителей Небраски были только церкви, кладбища и «Поле Тома Осборна» на стадионе Мемориал.

Вероятно, стекло появилось благодаря избытку бюджета.

В диспетчерской комнате работала только одна женщина. Рева. И только в будние дни.

Прямо перед входом разместилась длинная высокая и старая деревянная стойка приемная. Постоянно за ней не работали, за нее вставал любой помощник шерифа, увидевший посетителя. За приемной стойкой располагались распашные двери, совсем как в разных телешоу, а за ними четыре стола — по два с каждой стороны.

За диспетчерской справа были их комната для допросов, смотровая, раздевалка, хранилище, которое было и оружейной комнатой, а также помещение для снятия отпечатков пальцев и составления фотороботов.

В общем помещении у стены напротив его кабинета располагались две камеры, двери в которые большую часть времени были открыты.

Одному из его помощников явно было нечем заняться, но это и не удивительно. Потому что здесь и в самом деле было нечем заняться.

Этот округ жил в пузыре прошлого, из-за чего Хикс размышлял, почему девушки не носят подъюбники с пышными юбками, белые гольфы и цветные сандалии. А парни должны были пользоваться помадой для волос и надевать джинсы с подворотами.

В этом округе жители оставляли ключи в зажигании, а входные двери не запирались.

Тут большая часть предприятий и магазинов была закрыта по воскресеньям, поскольку в этот день люди отправлялись в церковь, а затем шли домой и устраивали воскресный обед. А в разгар сезона все вместе шли на футбол.

Здесь жили одни моралисты. И это не могло не навевать жути.

Хикс почувствовал это сразу же, как двадцать лет назад попал сюда — приехал в родной город Хоуп, чтобы познакомиться с ее родителями. И у него не было никакого желания переезжать сюда из Индианаполиса, но она хотела растить детей здесь. А еще хотела быть ближе к матери, чтобы скидывать на нее детей, если собиралась заняться чем-то еще. Поэтому, как только у них появились дети, Хоуп пыталась уговорить его переехать. И она не отступила. Но в этом вопросе Хикс смог устоять. По крайней мере, в течение девяти лет.

Но затем он сдался, пока Шоу не успел слишком погрузиться в школьную жизнь и завести много друзей. Хикс увидел, как идут дела в государственных школах в городе, и это ему не понравилось.

Это произошло семь лет назад. Сейчас его мальчику семнадцать. Коринн — второй их ребенок, его первая дочь, в январе исполняется шестнадцать. А Мэми — тринадцать.

Хоуп была в восторге от переезда. А Хикс с детьми сходили с ума. Никакого «Детского музея». Никакой футбольной команды «Колтс», ежегодной «Спортивной гонки 500», никаких рождественских огней на главной площади города. Можно забыть о «Парке Игл-Крик». И об обедах по особым случаям в стейк-хаусе «Святого Элмо». Больше никаких арендованных домиков на озере Шафер, семейных вылазок в Чикаго для просмотра матчей «Чикаго Кабс», после которых они наслаждались вкуснейшей пиццей в мире.

Они оказались в обычном городке, которому даже не хватило наглости назвать себя городом. Просто большая часть штата Небраска, занятая пастбищами, ранчо и фермерскими землями, на которых иногда встречались дома.

В такие места городские копы отправлялись после особо тяжелых дел, когда даже представить было невозможно какое-либо другое расследование. Здесь полицейские сходили с ума. От скуки.

Пьяницы творили ерунду по пьяни. Дети совершали глупости, потому что были детьми. В городке шептались о домашнем насилии и жестоком обращении с детьми, но официально об этом никто не заявлял, поскольку: «У нас подобное не происходит». А если что-то выходило из-под контроля, жители шли не к шерифу, а к священнику.

Еще случались происшествия с травкой. И на этом все.

Последний раз подозрительная смерть была зафиксирована двадцать три года назад, и та оказалась самоубийством.

Единственный преступник управлял командой, производящей метамфетамин в лаборатории. Но законных оснований заняться ими у Хикса не было. А у предыдущего шерифа была договоренность с этим человеком — он может производить это дерьмо в их штате, но торговать им здесь не будет. И этой договоренности в лаборатории придерживались до сих пор.

Что и было одной из причин, почему Хикс не мог найти законных оснований для проверки данной лаборатории.

Через два года после переезда Хоуп и Хикса шериф ушел на пенсию, и Хоуп настаивала на выдвижении кандидатуры мужа. Он сдался и выиграл выборы, на которых и соперников не было. А уже на следующих выборах у него появился конкурент — из соседнего округа приехал заместитель шерифа и попытался занять место Хикса. Но Хикс получил девяносто восемь процентов голосов — округ Маккук не любил перемен. И то, что предыдущий шериф занимал свою должность тридцать три года, лишь подтверждало это.

Он поддержал Хикса на первых выборах, когда необходимости не было, и на вторых выборах тоже встал на его сторону, хотя и тогда мог этого не делать.

Хикс родился и вырос настоящим жителем Индианы, а Хоуп до мозга костей была выходцем Небраски, хотя так и не смогла получить диплом Университета Пердью, который стал ее третьей и последней попыткой.

Истинные жители Небраски обычно шли по стопам родителей, а когда твои родители, да и все бабушки с дедушками окончили Университет Линкольна, выбор не стоял.

Именно там учились родители Хоуп, как и она сама, попытавшись в первый раз.

А Хикс, немного повзрослев, захотел стать супергероем, потом летчиком-истребителем, а затем точно решил быть астронавтом. Ему было около одиннадцати, когда они сидели с матерью в машине на парковке, и в их окно постучал худой нервный мужчина. Она странно себя повела, сказав ему запереть дверь, и закрыла свою, успев до того, когда мужчина потянулся к ручке. Мама быстро увезла их, а мужчина продолжал кричать им вслед.

Хикс никогда не забудет насколько бледным было ее лицо и как крепко она сжала руль, направляясь домой и повторяя, что все хорошо. И только за дверью спальни, когда отец вернулся с работы, она расклеилась, не зная, что Хикс сидит за дверью и слушает.

После случившегося Хикс твердо решил стать полицейским.

Он не просто хотел что-то поменять. Он должен был восстановить справедливость. Находить плохих парней и заставлять их заплатить за то, как сильно их боялись женщины или кто-то еще.

Но сейчас, будучи шерифом округа Маккук, он ни хрена не делал.

Если его помощники сажали пьяницу, тот трезвел и его выпускали. И несколько месяцев спустя, сидя в суде, Хикс в очередной раз вместе с нарушителем выслушивал лекцию о необходимости нести ответственность. Житель просто облажался и сель за руль в пьяном виде, за что получал лишь порицание. Даже если это повторялось постоянно. А все потому, что судья, так или иначе, был связан с нарушителем родственными связями. И ему не хотелось дискомфорта на День Благодарения.

А дети, валяющие дурака, куда сильней боялись своих родителей, чем Хикса и его помощников. С другой стороны, здесь дети не ездили на новых машинах, держа в руках смартфоны последней модели, не носили дизайнерскую одежду и не искали экстази или рогипнол, чтобы получше провести ночь.

Если бы подростки здесь попали в неприятности, то не смогли бы помогать родителям на полях. Поэтому в таких случаях они получали настолько серьезное внушение от отца или матери, что Хикс только и встречал их на школьных мероприятиях. И вели они себя там в высшей степени воспитанно, на забывая добавлять «да, сэр», «нет, мэм», открывая дверь автомобиля перед своей девушкой и помогая ей выбраться наружу.

Похоже Хикс скучал по преступлениям, понимая, конечно, что это ненормально.

Хотя нет, дело было не в этом. Он скучал по ощущению собственной значимости.

Ему было сорок два года, но ощущал он себя стариком, который только и может, что повесить табличку на входной двери с надписью: «Ушел рыбачить».

В Индиане было много хороших мест для рыбалки, а если доехать до Винконсина, можно найти просто отличное.

Но Хикс ненавидел рыбалку. Однако в этих краях не стоило рассказывать об этом, как и делиться тем, что он не в восторге и от охоты.

Он смотрел, как сын играет в футбол. Во время учебы сын играл за школьную бейсбольную команду, занимая первую базу. Еще Хикс наблюдал, как его дочь играла в волейбол, а затем сделала перерыв перед началом футбольного сезона. И смотрел, как танцует его малышка.

Сейчас у него больше не было жены, а дети проводили с ним время каждую вторую неделю. И он сидел за своим столом и слушал, как его помощники решают, что делать с миссис Шмидт, которая обвиняет соседа мистера Кристенсона в краже помидор с ее огорода.

Еще он ходил в тренажёрный зал. И зависал с ребятами в «Аванпосте», смотря спортивные матчи. И смотрел дома слишком много телевизора.

А в прошлую субботу он отправился в «Каплю Росы» на Кантри-Роуд 65, где слушал пение Греты. В перерыве между выступлениями Хикс угостил ее выпивкой, и они поболтали. А когда она закончила, он отвез ее домой.

И там он не просто трахал ее, а занимался с ней любовью. Все начиналось обычно — горячо, бурно, влажно и отчаянно. Но потом по какой-то причине все изменилось. Нет, не по какой-то причине. Он прекрасно знал почему.

Хикс прикусил мочку ее уха, и Грета повернулась к нему, оторвавшись от его губ. И тогда Хикс увидел ее лицо в свете луны. Она была возбуждена. И выглядела так горячо, что он сходил с ума от мысли, что это благодаря ему она так выглядит. А еще она улыбалась. Ей нравилось, что он делал, как заставлял ее чувствовать. Ей нравилось все это. И ей нравился он сам. А ему нравилось все происходящее.

Он не был с женщиной с тех пор, как Хоуп попросила его уйти. Тогда он пытался доказать ей, что неправильно поступать так с ним, с их детьми, с их семьей, с ними. Что она совершает ошибку. Но она не сдавалась, и он ушел. Весь год, что они жили раздельно, Хикс думал, что вернет ее, поэтому не собирался все портить.