Просто любить тебя

Глава 16.

Вот уже несколько недель мы встречались с Костей. Да, я понимала, что это конфетно-букетный период, и вскоре всё могло измениться, но сейчас просто наслаждалась нашим общением и не только...

Покровского недавно выписали из больницы. После сотрясения головного мозга Кириллу требовался покой, поэтому все его съёмки были отменены. И, к сожалению, теперь он часто бывал в гостях у нас дома — Соня не хотела сидеть с няней, требуя по вечерам оставлять её с папой. Благо Тоня помогала и забирала шкоду, пока я была на работе.

Вот и сегодня вечером Кирилл снова сидел у нас, притворяясь клиентом модного ресторана.

— У нас есть шоколадный торт, макароны с фрикадельками и жареные пельмени, — перечисляла Соня, нацепив маленький фартук. — Что предпочитаете?

— Какое интересное меню, — усмехнулся Покровский, удобнее устроившись на диване. — А можно мяса? Максимальной прожарки. И запечённую стручковую фасоль? Моё питание должно быть диетическим, иначе я быстро наберу лишние килограммы.

— Нет, нельзя, — строго заявил маленький повар. — Здесь я главная! Поэтому прекратите воротить нос и выбирайте: торт, макароны с фрикадельками или пельмени?

С одной стороны, мне нравилось за ними наблюдать — Соня буквально порхала, общаясь с отцом. Но с другой стороны, визиты Покровского раздражали Костю. В последние дни он всё чаще возмущался нашими частыми встречами. И убеждения в том, что между нами с Кириллом ничего не может быть, совершенно не успокаивали ревнивца.

— Мамочка, а скоро будет ужин готов? — из размышлений меня вытянул нежный голосок. — Мой животик хочет кушать.

— И мой, — ласково произнёс Кирилл. — Мамочка, накорми нас быстрее.

Это был первый раз, когда он позволил себе так ко мне обратиться. А после, словно не замечая моего недовольного лица, добавил:

— Я говорил, что ты красивая, когда злишься?

Я же считала такое поведение неприемлемым — Кирилл должен был понимать, что после нашего неприятного расставания и больше пяти лет отсутствия в нашей жизни, он не имел на это никакого права.

— Сонечка, беги, мой руки, — улыбнувшись, поцеловала светлую макушку. — И обязательно зови Томаса — ему тоже пора ужинать.

Дочке был только нужен повод затащить пса в кухню, поэтому она радостно понеслась в свою комнату, дав мне времени серьёзно поговорить с Покровским.

— Давай договоримся на берегу, — скрестив руки на груди, недовольно вздохнула. — Я терплю тебя в нашей жизни только ради дочери. Чтобы хоть как-то сосуществовать вместе, я готова даже предложить дружбу. В пределах разумного, конечно. Поэтому мне не нравится, что ты сейчас пытаешься перейти эту черту.

— Вита… — Кирилл подошёл ближе, лукаво улыбнувшись. — Это всего лишь шутка… Почему так серьёзно реагируешь?

— В каждой шутке есть доля правды, — сделала шаг назад, не желая находиться рядом с ним. — Поэтому не нужно. Сейчас я сделаю вид, что ничего не было. Но если ты ещё раз посмеешь флиртовать, я…

— Что? — Покровский сделал шаг, вынудив меня упереться в дверной косяк. — Что же ты можешь сделать?

Его задумчивый взгляд медленно скользил по лицу, остановившись на губах. Я замерла. Нужно было оттолкнуть его, дать пощёчину, закричав. Но я молча стояла, тлея под прицелом голубых глаз.

— Расскажу обо всём Косте, — пыталась храбриться, сжав кулаки. — Он давно ищет повод, чтобы добраться до тебя. Если не хочешь снова остаться без работы, получив по лицу, прекрати свои игры и отойди.

Но Покровский словно не слышал меня. Медленно подняв руку, он тыльной стороной ладони прикоснулся к моей щеке, заставив задержать дыхание. Его пальцы были такие холодные, что по моей коже побежали мурашки.

Если бы не голос Сони, послышавшийся в коридоре, мы бы так и продолжили стоять, пытая друг друга взглядами.

— Мамочка, мамочка, — кричала дочка, забежав в гостиную. — Томас лежит и не реагирует на меня. Что, если он заболел?

Сделав уверенный шаг в сторону, я выбралась из капкана Покровского и побежала в детскую, где всегда спал пёс.

Сейчас он действительно выглядел неважно — вялый, безучастный Томас даже не поднял глаз, когда я села рядом с ним. Казалось, его дыхание настолько замедлилось, что его практически не было слышно.

— Мамочка, ему плохо? — Соня была готова в любой момент заплакать.

— Всё в порядке, — я натянуто улыбнулась, пытаясь скрыть волнение. — Но нам всё равно стоит показать его врачу… Кирилл, — вздохнув, прикусила нижнюю губу, — можешь отнести Томаса в машину, пока я звоню Тоне?

— Я поеду с вами! — истерично закричала дочка. — Он мой друг!

— Нет, кошечка, — крепко обняв Соню, попыталась её успокоить. — Тебе нужно остаться дома. С ним всё будет хорошо. Ты же веришь мне?

Её маленькие губы задрожали, а по щекам покатились тяжёлые слёзы. Я никогда не могла выдержать её плачь. Вот и Кирилл не смог. Взяв Томаса на руки, он грозно сказал:

— Одевайтесь, поедем вместе.

Уже через пять минут мы выезжали с парковки. Покровский, как мог, торопился, видя мой растерянный взгляд. Соня же, вцепившись в детское кресло безопасности, что-то тихо шептала, наблюдая за тем, как я гладила пса.

Нам повезло — ветеринарная клиника находилась в соседнем квартале. Вечером там было пусто, поэтому нас приняли без очереди. Я не могла позволить, чтобы Соня видела все манипуляции, проводимые с её любимым питомцем, поэтому оставила её вместе с Кириллом в холле, а сама пошла за врачом.

— Как давно он в таком состоянии? — спросил парень в очках, осматривая Томаса.

— Утром был нормальный, — задумавшись, пожала плечами. — Даже съел весь корм… А вечером перестал на нас реагировать. Сначала я думала — он спит. Но оказалось, что нет…

Мои мысли казались сумбурными — видеть Томаса на столе было слишком тяжело. Но я старалась держаться, не впадая в истерику.

— Скажите, пожалуйста, случайно, клещей не находили в последнюю неделю? — ветеринар приготовился брать кровь на анализ.

— Нет, — покачала головой. — Не помню… Я всегда обрабатываю его перед прогулками. Разве они могут нападать, чувствуя запах?

— К сожалению, могут, — вздохнул парень. — Недавно у нас скончалась собака от пироплазмоза — хозяева слишком поздно заметили симптомы заболевания. Будем, конечно, надеяться, что это не он… Но в любом случае перестрахуемся.

Пока готовились анализы и проводились дополнительные обследования, меня попросили подождать в холле.

Соня сидела на руках у Кирилла, который нежно прижимал дочь к себе, позволив ей лежать на его плече. Её лицо было таким бледным, несчастным, что моё сердце сжалось от тревоги.

— Как ты себя чувствуешь? — сев перед ней на корточки, ласково убрала волосы с лица. — Ничего не болит?

— Я в порядке, — прошептала дочка. — Как Томас? Когда мы поедем домой?

— Нужно дождаться врача, — натянуто улыбнулась. — Я предлагала остаться с Тоней, но ты захотела ехать с нами. Теперь придётся сидеть.

— А ты не хочешь прогуляться? — неожиданно предложил Кирилл, поджав губы. — Мама позвонит нам, как только всё будет известно. Я знаю здесь недалеко отличное кафе — купим тебе мороженого. Ты же не будешь ругаться? — он посмотрел на меня.

— Не буду, — вздохнула. — Правда, иди прогуляйся с папой, а я позвоню, как что-то узнаю.

К счастью, Соня долго не упрямилась — я видела, как несмотря на уютный интерьер, на неё давила атмосфера. Дочка с детства не могла долго находиться в больницах, ей это напоминало о дедушке.

Вскоре после того, как Кирилл и Соня пошли есть мороженое, ко мне вышел врач. По его выражению лица я поняла, что худшие опасения оправдались, и сейчас жизнь нашего любимца была под угрозой.

— Тяжело об этом говорить, но у Томаса пироплазмоз, — парень тяжело вздохнул. — К счастью, вы рано заметили, поэтому мы вовремя начнём терапию. Это повышает шансы на успешное выздоровление.

— Нам придётся оставить его у вас? — мой голос дрожал, но я старалась держать себя в руках.

— Да. Не переживайте, здесь он будет под постоянным наблюдением. Если что-то случится, мы обязательно вам позвоним.

Выйдя из ветеринарной клиники, я на секунду остановилась, подставив лицо тёплому летнему ветру. Нужно было срочно придумать, что сказать Соне, не вызывав лишние слёзы. Но я не могла ничего придумать — голова оказалась совершенно пустой.

Достав телефон, я хотела позвонить Кириллу, но увидела несколько пропущенных от Кости. Понимая, что новой ссоры не избежать, я решила оставить наш разговор на потом и набрала номер Покровского.

Через пять минут Кирилл и Соня уже возвращались к клинике.

— Мамочка, мы тут, — подбежав ко мне, дочка крепко обняла меня. — Как Томас? Он может ехать домой?

— К сожалению, нет. Ему ненадолго придётся остаться с врачом…

— Он умирает? — неожиданно спросила Соня, повергнув меня в шок.

— Что ты такое говоришь, — улыбнулся Кирилл, сев на корточки рядом с дочкой. — Просто Томас простудился. У тебя же иногда горлышко болит и сопли текут? Вот и у собак так же. И чтобы поправиться, Томасу нужны витамины. Сейчас его ими напитают, и мы обязательно заберём его домой. Да же? — он посмотрел на меня.

— Да, — кивнула, лишь бы не выдать волнение.

И, кажется, Соня нам поверила, потому что обратной дорогой она снова уснула в машине. Я уже даже перестала этому удивляться.

Когда Кирилл припарковался напротив подъезда, мы увидели Костю, нервно прохаживающегося рядом с лавочкой.

— Можешь подождать здесь? — сказала я, думая, как буду успокаивать своего горячего ревнивца.

— Точно одна справишься? — спросил Покровский, желая прикоснуться к моей руке, но я не позволила ему этого сделать.

— Да. Жди, пока я не позову.

Когда Костя увидел, как я выхожу из машины Покровского, буквально покраснел от злости. Он в прошлый раз еле успокоился, узнав, что Кирилл ужинал с нами. Что же меня ожидало сегодня?

— Где вы были? — с ходу грозно спросил Клюев. — Почему ты не брала трубку? Видела, сколько я раз звонил?

— Томас заболел, — вздохнув, ласково взяла его за руку. — Мы отвозили его в ветеринарную клинику. Ты же знаешь, что я любитель держать телефон на «беззвучном». Прости, пожалуйста, я не хотела тебя расстраивать.

— Почему с ним? — Костя еле сдерживался. — Могла бы мне позвонить.

— Я помнила, что у тебя сегодня важная встреча вечером. Как я могла её сорвать? — попытавшись обнять его, почувствовала сильное напряжение мужского тела. — Хватит дуться — бери Соню и пойдём домой…

— Сколько раз я должен повторить, что мне не нравится ваше общение с Кириллом? — он отстранился. — Но ты словно меня не слышишь.

— От твоего недовольства ничего не изменится, — из машины вышел Покровский. — Доволен ты этим или нет, ноты отец Сони, и никто, никогда не сможет разорвать эту связь.