Дыши

Даже, несмотря на такую походку и его нетерпение, я наблюдала, как двигается его тело — широкие плечи, которые рубашка даже близко не скрывала, длинные ноги, облаченные в джинсы, руки по бокам, — и, как всегда, зрелище радовало взгляд.

На той неделе за ужином у меня дома он упоминал, что со старших классов занимается плаванием и бегом. Он плавал в спортивном зале Шантела два раза в неделю, бегал по пять миль два раза в неделю, десять миль один раз в неделю и имел дома силовые тренажеры, на которых тренировался два раза в неделю.

Это усилие окупилось для него сполна, и, поскольку он поддерживал свое тело в форме и время от времени нагружал его, то знал, на что оно способно, и то, как он ходил, полностью контролируя свое тело, говорило об этом.

У меня возникло ощущение, что произошедшее в его спальне, предвещало то, что Чейз назвал «позже». По моему позвоночнику пробежали мурашки, каких я никогда раньше не чувствовала, но мне они очень понравились.

Я улыбнулась про себя, и мой взгляд остановился на шампанском. Мне нужно было выпить. Чейз довел меня рукой до оргазма. Это определенно требовало шампанского. Я подумывала открыть бутылку сама, но с самого нашего первого свидания, если Чейз был со мной, я никогда не наливала и не покупала себе выпивку.

Тут мне пришло в голову, что Чейз несколько старомоден. У него не возникало проблем с тем, что я готовила для него и подавала еду. Но он не хотел, чтобы я наливала себе выпить. Он помогал убирать со стола, если был у меня дома, но принадлежал к тому типу мужчин, кто только вытирает посуду и ставит ее на место. Не иначе. В этом он придерживался четких границ. Мужчины не мыли посуду. Они вытирали и убирали. Мужчины не подносили еду. Они наливали напитки.

Определенно старомодно.

Кроме того, странно сексуально.

— Господи, ты, мать твою, серьезно? — услышала я вопрос Чейза, ставший, судя по всему, грубым приветствием, а затем: — Джон, я не при исполнении. Охренеть как не при исполнении, и поэтому не ответил на гребаный телефон.

Ясно, Чейз ругался больше, чем обычно. Он злился. Но у меня создалось впечатление, что, узнав, кто стоит у двери, его злость усилилась.

— Знаю, но ты нужен нам в этом деле, Чейз, иначе я бы не пришел. Ты наш самый опытный детектив, — прозвучал другой голос.

— Фрэнк, возможно, сдал экзамен всего несколько месяцев назад, но он с самого рождения живет в этих краях, чист и на работе. Он справится, — ответил Чейз.

— Чейз, это убийство.

Воздух покинул мои легкие, и я замерла.

— Бл*ть, — резко выпалил Чейз.

— Это Даррен Ньюкомб, — объявил Джон.

Внезапно через всю переднюю часть дома пронесся раскаленный добела электрический разряд.

Он был настолько силен, что я развернулась на табурете в ту сторону, пока Джон продолжал:

— Брат, прости, но его нашли на подъездной дороге к Ранчо Чудес, примерно в десяти футах от того места, где нашли твою жену. И, приятель, хреново, что мне приходится говорить тебе такое дерьмо, но Ньюкомба порешили так же, как и ее.

При этих словах, мое тело обрело собственный разум, я проигнорировала пугающий электрический ток, все еще бьющий со стороны входной двери, и стремительно пересекла огромное кухонное пространство, направляясь в коридор.

По пути я увидела открытую входную и закрытую штормовую дверь. В освещенном фойе стоял полицейский в форме, который был у стойки регистрации в день моего визита в участок. Чейз не двигался, его челюсть в профиль была крепко сжата, и то, и другое заставило мое сердце сжаться.

Взгляд Джона остановился на мне, когда я достигла конца коридора, потом на Чейзе. Он посмотрел на рубашку Чейза, расстегнутые пуговицы, а затем снова на меня. Неловко переступил с ноги на ногу, вероятно, несколько неточно истолковав ситуацию, поскольку он ни на чем таком нас не прервал, но правильно понял, что что-то явно происходило.

Обычно это бы меня огорчило.

Но я полностью сосредоточилась на том, чтобы добраться до Чейза.

Что я и сделала. Незамедлительно я подошла к нему. Чейз рассеянно поднял руку, обвивая мои плечи, я прильнула грудью к его боку и обняла его за талию.

— Милый? — позвала я, пока он молча смотрел на офицера Джона.

При этом слове его тело слегка вздрогнуло, он посмотрел на меня и пробормотал:

— Дорогая, возвращайся на кухню.

— Мне и здесь хорошо, — мягко отказалась я, сжав его талию.

Он наклонился ко мне и тихо повторил:

— Возвращайся на кухню, детка.

Я глубоко вдохнула, расправила плечи, посмотрела ему в глаза и повторила (вроде как):

— Чейз, милый, мне и здесь хорошо.

— Характер, — пробормотал он, его взгляд скользнул по мне, а затем переместился на Джона. — Отправь кого-нибудь проверить Харкерс Вуд. Я улажу все с Фэй, а потом приеду.

О, боже. Святой frak.

Харкерс Вуд.

Я слышала о Даррене Ньюкомбе, но подробностей не знала. Его имя было просто знакомо.

Но кем бы он ни был, это было как-то связано с Мисти.

— Фрэнк уже там. Патруль в пути. Фрэнк с телом, — отрапортовал Джон.

— Позвони ему, скажи, что я первым должен осмотреть тело. Потом прошерстим лес. Семья в курсе?

Джон снова неловко переступил с ноги на ногу и покачал головой.

— Бл*ть, — пробормотал Чейз. — Ясно. Тело, лес, потом поеду к его семье.

Мне это не нравилось, но даже если и так, это была его работа. К сожалению, убийства в Карнэле происходили с ужасающей частотой. Ну, не совсем так. Была Тоня Пейн, официантка, убитая Далтоном Макинтайром. Затем Нита, бывшая девушка Тейта, хотя она и не жила в Карнэле, была убита Макинтайром именно здесь, так как Макинтайр проживал в Карнэле и все свои убийства совершал здесь. И, конечно же, Мисти Китон. Но, тем не менее, убийства этих троих, которых я смутно знала, произошли за последние несколько лет, а я прожила здесь почти всю жизнь без единого убитого человека.

Хотя я подозревала, что даже сообщи вы сотне семей, что близкий им человек мертв или с ним случилось что-то плохое, это никогда не будет веселым занятием.

— Ладно, Чейз, — пробормотал Джон и посмотрел на меня. — Извини, э-э… Фэй, кажется?

Будто он не знал. Мы с Чейзом ходили в итальянский ресторан, в «Петуха» и в «У Баббы». Разговоры до меня не доходили, но я не была тупицей. Город гудел от слухов.

Да и вообще, три недели назад я назвала ему свое имя в полицейском участке.

— Да, Фэй. — Я протянула руку, но осталась рядом с Чейзом, обнимая другой рукой его за спину. — Джон?

— Верно, Джон. — Он принял мою руку и сжал ее, слегка улыбнувшись, как при знакомстве после сообщения о том, что кого-то убили. — Извини, что прервал, но, э-э… приятно познакомиться, официально.

— Мне тоже, Джон, — тихо ответила я и разжала руку.

Он отпустил ее и посмотрел на Чейза.

— Увидимся, э-м… там, — пробормотал он, кивнул мне и попятился к двери.

Чейз сжал мои плечи. Я прочитала послание, отпустила его талию, и он последовал за Джоном.

— До скорого, — пробормотал он. Джон оглянулся через плечо на Чейза, кивнул и ушел.

Чейз закрыл дверь и повернулся ко мне.

— Я э-м… пойду, э-м… найду сумочку и поеду домой.

Я размышляла о том, куда могла деть свою сумочку, поэтому немного подпрыгнула, почувствовав, как руки Чейза легли по обе стороны моей шеи, и я запрокинула голову, чтобы поймать его взгляд.

И от увиденного у меня перехватило дыхание.

— Пожалуйста, дорогая, — прошептал он, — приготовь тако. Поужинай. Посмотри телевизор. Делай что угодно. Но, в конце, ложись спать в мою постель.

О, боже.

Я моргнула, в животе разлилось тепло, сердце екнуло, я обвила ладонями его запястья, и мой разум не мог решить: испугаться ли мне, взволноваться или возбудиться.

— Чейз… — прошептала я в ответ, не зная, что еще сказать, но, не имея возможности произнести ни слова.

Его руки на моей шее сжались, крепко, но не сильно. Его лицо приблизилось.

— Пожалуйста, Фэй, что бы ни произошло, когда я вернусь домой, я хочу забраться в свою постель, к тебе.

— Ладно, — тихо согласилась я, и настала очередь Чейза моргнуть.

— Что?

— Хорошо, — повторила я. — Я останусь. Поужинаю тако. Посмотрю телевизор. Если к тому времени тебя все еще не будет дома, лягу спать в твою постель.

Его лицо отодвинулось на дюйм, но все еще мягким голосом он спросил:

— Так просто?

— Ты хочешь, чтобы я была здесь? — спросила я.

Он не ответил. Невыразимая нежность омыла его лицо, и он пробормотал:

— Боже, Фэй.

— Тогда я буду здесь, — закончила я, будто он ответил «да».

Его пальцы сжались сильнее, и он издал гортанное: «Боже, Фэй», что было больно слышать, но почему-то все равно приятно.

Я сжала его запястья.

— Иди и возвращайся. Я голодная, поэтому мне нужно приниматься за готовку. — Я приподнялась на носочки и заключила: — Шампанское оставлю на завтра.

Именно тогда его руки на моей шее грубо дернули меня вперед, но Чейз меня не поцеловал. Он отпустил мою шею, чтобы крепко обнять за талию.

Закрыв глаза, я обняла его в ответ и прижалась щекой к его груди, потому что мне было очень хорошо.

Но в то же время и плохо, потому что я знала, что он чувствует себя ужасно, а я не могла защитить его от этого. Единственное, что я могла, это уснуть в его постели, как он просил. И для него это значило очень много; он по-мужски сообщил об этом своими объятиями.

Нет, правда, если вы общаетесь таким образом, то кому нужны слова?

Этим все будет сказано.

Я обняла его так крепко и прижалась так близко, как только могла, понимая, что он сильнее меня.

Это длилось недолго, затем я почувствовала прикосновение его губ к макушке, и Чейз сказал:

— Мои футболки в комоде, посередине справа. Возьми одну, когда будешь ложиться спать, хорошо?

Я кивнула, хотя и не помышляла об этом. Я принесла сексуальную ночнушку. Теперь меня тяготила дилемма. Сексуальная ночнушка (для Чейза) или его футболка (для меня).

Я так и не выбрала, когда Чейз поцеловал меня в макушку, сжал и отпустил.

Но я почувствовала, как кончики трех пальцев легли мне под подбородок, в очередном безмолвном приказе приподнять голову.

— Вероятно, дело не пройдет быстро, но я вернусь домой так скоро, как только смогу.

Я кивнула.

Его пальцы легким касанием пробежались по моей челюсти, посылая приятное покалывание по шее и щекам, и Чейз прошептал:

— Спасибо, детка.

— Не за что, милый.

Он ухмыльнулся, легкой улыбкой, не коснувшейся его глаз. Затем склонил голову и прикоснулся губами к моим губам.

Я получила еще одно прикосновение губ, после чего он ушел в спальню, а я отправилась на кухню, принявшись рыться в поисках ингредиентов для ужина, а Чейз вернулся уже в свитере, куртке и ботинках.

Он ушел.

Я приготовила тако. Поужинала.

Сложила остатки в одну из тех многоразово-одноразовых емкостей, которых, при осмотре, у Чейза оказалось полно.

Включив большой телевизор с плоским экраном, выбрала, что посмотреть.

Когда часы должны были вот-вот пробить полночь, я смыла макияж, увлажнила кожу, почистила зубы, надела сексуальную ночнушку и скользнула в кровать Чейза.

Думала, что никогда не засну там, где расположилось мое тело. В месте, где за двадцать девять лет оно никогда не располагалось, то есть не только в кровати Чейза, но и любого другого мужчины.