Дыши

* * * * *

Прошлой ночью Чейз кое-что узнал о Фэй: она почти не сдерживалась и ему не приходилось ее уговаривать на что-то, Фэй доверяла ему и не имела никаких проблем с тем, чтобы отдаться ему, отдаться чувствам, что он в ней вызывал, и чертовски ими наслаждаться.

Это подтвердилось этим утром после яиц-пашот, кофе и достаточно легкого, необременительного разговора, чтобы убедиться, что ей действительно комфортно с ним в его доме, в его рубашке и ее ночнушке.

Так что, Чейз смело подхватил Фэй на руки и отнес на диван. У него не ушло много времени на то, чтобы возбудить ее, пока она не начала под ним извиваться, а затем Чейз стянул с нее трусики и доставил своим ртом очень горячий, очень долгий оргазм.

Но этим утром он узнал о Фэй еще кое-что удивительное. После того как Чейз заставил ее кончить, он уложил их обоих на бок, удерживая Фэй в объятиях, пока она приходила в себя, и их перешептывания после орального секса превратились из пустякового разговора в рассказ о визите ее отца.

Дело в том, что у Фэй Гуднайт был чертовски вспыльчивый характер.

Как и все в ней, это было мило.

Но также серьезно взрывоопасно.

Он узнал об этом, когда рассказал о ее отце и почувствовал, как ее тело превратилось в его руках в камень, и увидел, как ее глаза сузились.

Чейз замолчал и сжал ее в объятиях в попытке удержать, а она спросила тихим голосом, который теперь звучал опасно, а не как обычно нежно и мило:

— Что, прости?

— Милая, все в порядке, — заверил он ее. — Он выполнял свой отцовский долг, и все закончилось хорошо.

Несколько долгих секунд она молчала.

Затем, будто он ничего не говорил, повторила:

— Что, прости?

— Фэй…

Дальше он не продвинулся, потому что она вырвалась из его рук и резко села. Откатившись на полдюйма, которые у нее оставались до края дивана, она чуть не свалилась с него. Двигаясь быстро, хотя и сердито, каким-то образом ей удалось подставить ноги на пол, она выпрямилась, склонила голову, развернулась и так стремительно унеслась прочь, что ее волосы блестящим шлейфом развевались позади.

— Где моя долбаная сумка? — воскликнула она на ходу.

— Фэй… — попытался Чейз снова, когда она наклонилась, подняла свои сексуальные зеленые шелковые трусики и неуклюже натянула их, чуть не упав при этом — такая чертовски милая.

Подперев рукой голову и облокотившись на диван, Чейз с немалым вниманием наблюдал, как мелькнула ее попка в форме сердечка, прежде чем трусики оказались на бедрах, а подол его рубашки снова опустился на место, скрыв попку от его взгляда.

— Я бы его убила, — продолжила она возмущаться, — но я его люблю, так что это исключено. А значит, он получит от меня нагоняй. Я, конечно, люблю сливки с лесным орехом, но не могу поверить, что он заявился в твой дом без предупреждения, чтобы сказать то, что сказал! Да где же моя долбаная сумка?

Она протопала к арке, вертя головой то в одну, то в другую сторону. Что-то заметив, резко сменила направление, повернув в его сторону, и Чейз приподнялся на предплечье.

— Фэй, милая, успокойся. Это пустяки.

Она выхватила телефон из базы, стоящей на столике возле дивана, и метнула в Чейза взгляд.

О, да. Чертовски злая.

И все равно милая.

Чейз подавил улыбку.

— Не для меня! — громко рявкнула она, наклонила голову, ее волосы шелковой завесой упали вперед, и Чейз услышал писк телефона, потому что ее большой палец тыкал в кнопки.

Чейз оттолкнулся от дивана, поднялся на ноги и обогнул его, наблюдая, как она приложила телефон к уху и принялась ходить взад-вперед.

— Мама, — сказала она в трубку, прежде чем он до нее добрался, — я хочу поговорить с папой. Немедленно.

Поскольку он не успел к ней вовремя, Чейз решил устроиться поудобнее и насладиться шоу. Поэтому уперся задницей в спинку дивана, вытянул ноги, скрестил их в лодыжках, а руки на груди.

— Да, что-то случилось, — продолжила она, маршируя взад-вперед. — Дай мне поговорить с папой.

Наступила пауза, Фэй резко остановилась и уставилась, очевидно, не видящим взглядом на французские двери.

Затем продолжила:

— Я знаю, что пора в церковь. Мне все равно, если вы опоздаете. Это важно. Вы можете прокрасться сзади.

Еще одна пауза, чтобы дать матери высказаться, прежде чем продолжить.

— Меня не волнует, что папина любимая часть — это пение псалмов в начале службы, я же тебе сказала: это важно. — Пауза, затем серьезно разозленное шипение: — Да, о его визите к Чейзу.

Вновь слушая то, что ей говорили на другом конце линии, она провела рукой по волосам, отводя их назад, нервно вздрогнула и снова начала маршировать взад-вперед, но когда отпустила волосы, те опять упали ей на лицо.

Она выглядела милой. Забавной. Чертовски фантастической, расхаживая по пространству между его кухней и гостиной в своей сексуальной ночнушке и его рубашке, демонстрируя длинные ноги и развевающиеся волосы. Не говоря уже о том, что его желудок был полон ее чертовски вкусной еды, и он все еще чувствовал ее вкус на своем языке.

Все это означало, что Чейз был весел, расслаблен и доволен.

Поэтому совершенно не готов к тому, что Фэй раскачает весь его гребаный мир.

— Это было fraking не круто, мама. Не круто. Папа ничего не знает, и это не его дело, но я скажу тебе, раз уж ты не даешь мне с ним поговорить, так что можешь передать ему, что Чейз уже достаточно натерпелся. Он не любит сюрпризов. Ему не нужно лишнее беспокойство. И я этого не потерплю!

Чейз почувствовал, как его тело напряглось, и вместо того, чтобы любоваться Фэй, он пристально уставился на нее.

— Да! Я знаю, что fraking означает слово на букву «б», мама. В сериале! Я сама объяснила тебе это, помнишь? Когда сайлоны взорвут наш мир, и мы окажемся на борту космического корабля среди разношерстной толпы, пытающейся выжить и найти планету, пригодную для жизни, можешь наказать меня за то, что я произнесла слово frak! Но только в этом случае и точно не сейчас!

Она снова остановилась перед французскими дверями и посмотрела через них, прислушиваясь.

Затем заговорила:

— Хорошо, но не надейся, мама, потому что я стану офигенным пилотом истребителя, как Старбак, и большую часть времени буду летать на своем «вайпере», сражаясь с сайлонами, чтобы сохранить тебе жизнь, так у тебя не будет возможности читать мне лекции о проклятиях (прим.: Старбак — позывной Кары Трейс, персонажа телесериала «Звёздный крейсер „Галактика“»).

Еще одна пауза, на этот раз продолжительная, затем:

— Мне все равно. Нехорошо, что он поделился своим мнением о Чейзе с Чейзом, мнением, возникшем у него из-за городских сплетен. Это плохо и показывает с дурной стороны папу, а не Чейза. Это было осуждающе и неуместно. Но здесь речь о большем, мама. Папин поступок не говорит ничего хорошего обо мне. Судя по всему, папа не верит, что я достаточно умна, чтобы видеть сквозь внешность горячего парня то, кем является Чейз на самом деле. Что он хороший человек, которому я могу доверять, который заботится обо мне, с ним я чувствую себя в безопасности, чувствую себя хорошо, он смешит меня, я нравлюсь ему такая, какая есть, и он стоит моего времени. Даже если у папы имелись опасения по поводу Чейза, он должен знать меня лучше. Может я и мечтательница, мама, но меня воспитали вы с папой, так что я не глупая мечтательница. Я просто мечтательница. И отмечу, что папа должен был проявить уважение к Чейзу не только как к мужчине, но и как к человеку, которого все знают в этом fraking городке, и папа также должен был проявить уважение ко мне и держать язык за зубами.

Фэй замолчала, но это длилось недолго.

— Нет, я все еще хочу поговорить с ним. Передай ему, чтобы позвонил мне после церкви. У меня есть для него пара слов.

Еще более короткая пауза, затем:

— Хорошо, и, к твоему сведению, хоть я и злюсь, но все же, если бы я узнала, что ты — неизвестная модель сайлонов, то не убила бы тебя, потому что ты моя мама. Но я бы нашла для тебя пригодную для жизни планету и оставила бы тебя там. Я также достаточно зла, чтобы оставить с тобой Гая. Он умный, но раздражающе высокомерный, самодовольный, полный придурок, очень корыстный и непредсказуемый. Ты бы его возненавидела. Это говорит о том, как я злюсь на тебя за то, что ты не позволила мне высказать свое мнение папе. Наслаждайтесь церковной службой, и увидимся в следующую субботу (прим.: доктор Гай Балтар — вымышленный персонаж телесериала «Звёздный крейсер „Галактика“»).

Затем, не дожидаясь ответа матери, Фэй отключила телефон и повернулась к Чейзу.

Как только она встретилась с ним взглядом, тут же рявкнула:

— Боже!

Затем затихла и уставилась на него.

Чейз разглядывал ее порозовевшие щечки и сверкающие глаза, думая, что с такими волосами он не должен удивляться ее вспыльчивости.

Он изучал ее, думая, что чувствует что-то не совсем понятное и незнакомое, потому что никогда раньше этого не чувствовал. Он просто знал: что бы это ни было, оно было значительным и хорошим.

Фэй вывела его из задумчивости, тихо сказав:

— Чейз, прости, что папа так поступил.

— Фэй, — мягко позвал он. — Подойди сюда.

— Дай мне секунду, — возразила она. — Я борюсь с желанием швырнуть твой телефон через всю комнату.

Она была слишком далеко, и то, что он чувствовал, было слишком значимым, поэтому он вытащил большие пушки.

— Детка, иди сюда.

Она тут же направилась к нему.

Стараясь не улыбаться, Чейз опустил руки по бокам, раздвинул ноги и, когда она приблизилась к нему, наклонился вперед и потянулся к ее руке. Он забрал телефон из ее другой руки, бросил на край дивана и притянул Фэй между своих расставленных ног. Когда она оказалась там, где он хотел, Чейз отпустил ее руку и обнял, не крепко, но недостаточно свободно, показывая, что он хочет, чтобы она прижалась к нему. Как всегда, она получила сообщение, которое ему не нужно было озвучивать, прижалась к нему всем телом и посмотрела ему в глаза.

— У нас проблема, — пробормотал он.

— Знаю, — согласилась она.

— Вообще-то, проблема у тебя, — исправился он.

— Знаю, — снова согласилась она. — У меня чрезмерно опекающий отец, которого я хотела бы пнуть по голени.

Чейз стиснул ее и поделился своими мыслями.

— Он поступил правильно. Я не обиделся. Ей-богу, была бы у меня дочь, чей первый бойфренд имел мою репутацию, я бы поступил так же. Не раздумывая, наплевал бы, что она разозлится. Я бы высказал свое мнение, прощупал бы его и убедился, что он знает, что у него в руках такое сокровище. Все закончилось хорошо. Я понял, почему он так поступил. И восхищаюсь им, ведь это показывает, как сильно он тебя любит. И, повторюсь, я бы сам так сделал. Поэтому, перестань злиться.

Пока он говорил, гнев исчез с ее лица, в глазах разлилось тепло, а ее тело расслабилось еще сильнее.

Когда Чейз закончил, она тихо спросила:

— Тогда в чем моя проблема?

— Фэй, серьезно, ты уморительная, когда злишься. — Он ухмыльнулся, проведя рукой вверх по ее спине и запуская пальцы в волосы. — Это не сулит тебе ничего хорошего, детка, потому что если ты всегда будешь так злиться на меня, разглагольствуя о сайлонах и карьере пилота истребителя, мне не останется иного выбора, кроме как рассмеяться, что, вероятно, еще больше тебя разозлит.