Янтарь: игра на выживание

Глава 10

Умение брать эмоции под контроль — одна из самых важных и необходимых способностей для врача. Невозможно провести операцию, когда руки трясутся, а сердце отбивает бешенный ритм. Но важнее даже не физические проявления. Нужно уметь очищать сознание, абстрагироваться от мыслей и сосредотачиваться на деле.

Я всегда умела это делать и отлично справлялась с любой проблемой. Даже во время своей первой операции мои руки не дрожали. А когда умерли родители, я вышла на работу уже через три дня после похорон и не допустила ни одной ошибки. В стрессовых ситуациях я могла быть максимально собранной. Откат наступал потом. Так было до сегодняшнего дня.

Увидев, как целуются Элин и Александр, я застыла в немом шоке. Мозг еще даже не успел обработать эту информацию, но сердце уже пропустило удар. А потом я ощутила чувство свободного падения в пустоту. Как будто пол ушел из-под ног и весь остальной мир вместе с ним. Время застыло, растягиваясь липкой патокой. Мне казалось, что я смотрю на это уже целую вечность, но на самом деле не прошло и пары секунд. Всего мгновение, которое стало для меня, одним из самых мучительных в жизни.

Когда сердце отмерло, застучав с такой силой, что казалось, выпрыгнет из груди, я отшатнулась, свернула за угол и зажмурилась. Все, чего мне сейчас хотелось — больше не видеть этого. А еще не чувствовать. Ах, если бы можно было отключить эмоции и не ощущать, как в районе солнечного сплетения образуется то ли пустота, то ли огромный болезненный комок, не позволяющий вздохнуть.

В ушах шумело и звуки доходили как сквозь толстое стекло. Кто-то разговаривал, но я не могла понять кто и о чем. Да и не хотела, если честно. Меня вообще сейчас мало что волновало. Перед глазами продолжала стоять картина, которую я увидела минуту назад, и казалось, что она навсегда впечаталась мне в мозг.

А еще у меня больше не получалось взять эмоции под контроль. Руки дрожали, сердце продолжало стучать как сумасшедшее, как будто компенсируя пропущенные ранее удары, на лбу выступил холодный пот, перед глазами все расплывалось, а слух так и не восстановился. Было ощущение, что я сейчас упаду в обморок. Вот только эти симптомы были вызваны исключительно эмоциями, а значит, спасительное беспамятство мне не грозит.

Не знаю, сколько я так простояла. Постепенно слух восстановился, а вот зрение нет. Только через несколько минут я поняла, что это не внезапный приступ катаракты, а слезы, которые делали окружающий мир нечетким.

Услышав шаги, которые доносились со стороны гостиной, я поняла, что слишком долго отсутствую, и сюда уже идут. Вот только я не была готова к тому, чтобы встретиться с кем-то.

Скользнув вдоль стенки, я тихо прошла в ванную комнату, заперев дверь. Как банально. Плакать в ванной, чтобы никто не услышал. Осталось открыть воду, чтобы заглушила рыдания. Вот только это глупо до невозможности и работает исключительно в мелодрамах. С физикой я была знакома поверхностно, но помнила, что это так не работает. Чтобы заглушить звуки, источник шума должен находиться за дверью в ванную комнату, иначе все это бессмысленно. Впрочем, я все равно не собиралась рыдать. Чтобы это сделать, нужно иметь возможность нормально вдохнуть, а у меня не получалось. Было ощущение, что на грудь положили огромный камень, сдавив все внутри.

Мысли о физике и прочих глупостях проносились в моей голове неосознанно и были настоящим спасением. Защитный механизм моего мозга, чтобы дать хоть небольшую передышку. Что угодно, только не думать о том, что произошло на кухне. Наверное, нужно было ворваться туда, выяснить все, накричать, возможно, даже влепить пощечину. Но я не смогла. Было слишком больно. Не думала, что будет так… невыносимо. Я всегда справлялась с любыми ударами судьбы, так почему же сейчас не могу? Почему я продолжаю сидеть на полу в ванной с таким чувством, будто жизнь закончилась здесь и сейчас? Ответ прост — я полюбила. Причем настолько, что готова была на что угодно, просто чтобы быть рядом. Нарушала правила, лезла под пули, меняла города и страны. Я отправила свою жизнь в мусорку и была абсолютно счастлива. Это не поддается логике, расчетам или анализу. Это просто было. И сейчас, когда это необъяснимое и глупое счастье пропало, было ощущение, что на мои плечи рухнул весь мир.

Хотелось просто уйти отсюда навсегда. Сбежать прямо через окно в ванной комнате и больше никогда не видеть никого, кто мог бы напомнить мне о Райнере. В другой ситуации, я бы так и поступила. Ушла бы молча без истерик и скандалов. Но я не могла. Снова это дурацкое слово. Я заперта здесь. В одном доме с ним и Элин. Я не могу уехать даже на десять километров, а ведь мне нужно намного дальше. Желательно — на другой конец мира.

Как я буду смотреть на него, зная, что он сделал? В голове промелькнула спасительная мысль о том, что все еще можно вернуть. Как-то объяснить, оправдать. Но я быстро отбросила ее. Я не сомневалась в том, что именно видела. Александр и Элин стояли боком ко мне, поэтому ошибки быть не может. Обманывать себя глупо. Я запомнила этот момент навсегда: они стоят вплотную друг к другу, ее губы прижимаются к его губам, она тянется вверх, пытаясь хоть немного сократить разницу в росте, вцепившись в его плечи, а он поддерживает ее, расположив ладони на плечах.

Мотнув головой, я попыталась избавиться от этой картины, но она продолжала стоять перед глазами.

— Эмбер, — вместе со стуком у двери послышался знакомый голос, от которого сжалось сердце. — Ты здесь?

— Да, — ответила я каким-то механическим, безжизненным голосом.

— Все в порядке? — продолжал допытываться Александр.

— Все хорошо, — снова этот чужой голос, который уже начинает раздражать. — Не ждите меня. Я подойду чуть позже.

За дверью послышались удаляющиеся шаги, а я смогла выдохнуть, спрятав лицо в ладони. Эта показательная забота снова переворачивала все в душе, а еще поднимала волну негодования, которая должна была прийти ко мне намного раньше. Опять появились мысли о том, что нужно было врезать Александру, когда была возможность. Впрочем, это никогда не поздно сделать.

Но… Имею ли я право на это? Если задуматься, то он никогда не говорил о своих чувствах. Это я полюбила настолько сильно, что не замечала ничего вокруг. Что я вообще знала о нем? Контрразведчик, который ранее служил в армии. Он умеет использовать людей в своих целях, втираться в доверие, располагать к себе. Судя по тем обрывкам информации, которые у меня были, отношения он никогда не заводил, предпочитая девушек на одну ночь. С чего я решила, что со мной будет по-другому? Потому что ночь была не одна? Так это ничего не значит.

Он никогда не говорил ни слов о любви, ни о нашем будущем. Я считала, что это неважно. Будущее было слишком туманно, чтобы о нем задумываться, а слова… Мне казалось, что он доказывает свое отношение ко мне поступками, а признания не так уж и важны. Ну что ж, он доказал. И снова поступком. Так иронично, что хочется смеяться. До слез.

Сжав кулаки, я решительно мотнула головой и поднялась на ноги. Хватит себя жалеть. Если продолжу, мое состояние увидят остальные, а такого унижения я точно не переживу.

Умывшись холодной водой, я посмотрела в зеркало. Нос был все еще слегка припухшим, а в глазах виднелась красная сеточка капилляров, но освещение в гостиной не слишком хорошее, могут и не заметить. Кивнув своему отражению, я вышла из ванной, пока меня не оставила решимость и я не заперлась здесь навсегда.

Зайдя в гостиную, я поймала на себе взгляд Александра, который обернулся на звук шагов и нежно улыбнулся мне. От этой улыбки по телу прошла липкая дрожь, а к горлу подступила тошнота. Но я сжала зубы, проходя вглубь комнаты и усаживаясь настолько далеко от него, насколько это было возможно.

Мне нужно было только одно — дождаться момента, когда мы останемся вдвоем, чтобы не устраивать прилюдных сцен. Мне очень не хотелось видеть жалость в глазах друзей. Точнее, жалость будет исходить только от Лиена. Кира наверняка захочет врезать Александру. Не могу сказать, что у меня будет сильное желание удерживать ее от этого шага. Но такие заманчивые перспективы не должны осуществиться. Сейчас совсем не время для этого. Они все работают в одной команде и у них очень важная цель. Если ребята поссорятся, им будет намного сложнее разобраться в той ситуации, в которой мы оказались. Она и так кажется полностью неразрешимой.

Как бы больно мне ни было, нужно сделать все тихо, не поднимая шум. Впрочем, возможно так будет лучше. Если одна часть меня жаждала крови, другая хотела просто исчезнуть и больше никогда не видеть Александра. Без ссор, скандалов и истерик, которые причиняют только еще больше боли.

Кира с Алексом о чем-то разговаривали, составляли планы, но я не вникала в суть. Просто сидела, уставившись в окно и наблюдая, как солнце медленно уходит за горизонт, окрашивая озеро в ярко-оранжевые цвета. В голове была звенящая пустота, которая изредка прерывалась очередным воспоминанием. И за каждым хорошим моментом, который я пережила вместе с Александром, следовал тот поцелуй с Элин, как будто стирая все хорошее, что успело произойти.

Не знаю, сколько именно я так просидела. Солнце уже окончательно село и на небе зажглись первые звезды.

— Янтарик, ты в порядке? — услышала я над ухом участливый голос, а на мое плечо легла горячая ладонь.

Дернувшись от неожиданности, я сбросила с себя его ладонь и резко подскочила, отходя на несколько шагов. Это мимолетное касание обожгло не хуже огня и снова вернуло тошноту. Вряд ли меня вырвет, ведь я сегодня даже ничего не ела, но все же его прикосновения давались слишком тяжело.

— Что случилось? — продолжал допытываться Александр, уставившись на меня с неподдельным удивлением.

— Мы можем поговорить наедине? — произнесла я тем же безжизненным голосом, который прорезался еще когда я была в ванной.

Райнер только недоумевающе кивнул и пошел в спальню, приглашая последовать за ним. Но когда дверь за нами закрылась, вся моя решимость куда-то испарилась. Один взгляд в эти голубые глаза снова заставил сердце замереть и сжаться от боли. К горлу подступил болезненный комок, который не давал сделать глубокий вздох, а глаза начали наполняться слезами.

Мотнув головой, я отогнала их невероятным усилием воли, а еще поняла, что не хочу, чтобы он увидел меня в таком состоянии и понял, насколько мне больно.

— Да что с тобой? — снова спросил он и шагнул ближе, положив ладони мне на плечи и явно намереваясь заключить в объятья.

Я снова отскочила, как будто боялась обжечься, а из горла вырвалось почти неконтролируемое:

— Не трогай меня!

— Что? — он явно ничего не понимал. Наверное, не думал, что я застану его с Элин. Ну конечно, он же у нас спецагент, непобедимый шпион, который кого хочешь обведет вокруг пальца. — В чем дело?

— Ни в чем, — пожала я плечами, пытаясь сохранить хладнокровие. — Я тут подумала… Все это слишком затянулось.

— Эмбер… — он снова шагнул ко мне, но я не позволила приблизиться, выставив руку и остановив его жестом. — Что это значит?

— Знаешь, я бы сказала, что нам нужно расстаться, но не могу. Вот ведь парадокс, правда? Мы ведь даже не встречались, мы просто трахались, — монолог прервал мой почти истеричный смешок, а Алекс отшатнулся, как от удара. И мне захотелось бить еще. По самому больному. — А как в таких случаях нужно прерывать отношения? Я вот как-то в замешательстве. Может, ты подскажешь? Ты ведь в таких делах, как я понимаю, мастер.