Принц для злой сестры

ГЛАВА 8

54. Алина

Γрязи оказалось очень много. Она летела из-под колёс, вляпывалась в стёкла, хлю-пала под ногами. Приходилось закрывать окна, несмотря на жару, которая разбушева-лась ближе к обеду, и я уже не понимала, джинсы мокрые от пота или от грязи. «Нива» буксовала, швырялась жидкой глиной, зарывалась в весеннюю ещё распутицу и чавкала, вырываясь из зыбучей колеи. Гонять так было жутко. Я привыкла беречь машину, не вле-зать на бездорожье, не сжигать сцепление, не вывешивать в диагоналку, не…

Поначалу всё это казалось просто диким.

Но когда я увидела, как Андрей проходит там, где застревают импортные внедорож-ники, и еще и вытягивает застрявших товарищей, как окатывает тяжёлой волной деревья, врываясь в огромную лужу, как карабкается на пригорок, чуть ли не переходящий в об-рыв, и постепенно азарт поднимал голову, отдаваясь почти эйфорией. Смешная глазастая машина выкатывалась из почти любых ловушек, задорно посверкивала фарами, и, каза-лось, веселилась вместе с хозяином.

Из почти любых.

Место, где Андрей всё-таки её засадил, отличалось особенной глубиной. Ему при-шлось вылезать из окна и сапоги для таких условий должны были быть рыбацкие, на бедро. Непромокаемые чехлы на сиденьях, казавшиеся странными – без каких-либо от-верстий – обрели смысл.

Мне он велел ждать в салоне, и я на всякий случай послушалась.

Жутковато висеть на динамическом тросе. Впереди машина дёргает с места резко, и рывок сотрясает «Ниву», вытягивая её из канавы.

Но как раз после этого Андрей подмигнул мне и предложил попробовать самой.

55. Алина

К вечеру ощутимо похолодало, и жара уже вспоминалась желанной. Все собрались на относительно сухой и твёрдой поляне, с жаром обсуждая ошибки и достижения. Се-рьёзно пострадал один – «х-trаil» захлебнулся в той луже, из которой вытаскивали Ан-дрея, и теперь его собирались буксировать до города.

– Алина. Можно тебя?

Я его не знаю. Но догадываюсь, зачем ему понадобилась.

С надеждой попросила открыть капот. Но увы – воды оказалось слишком много. Посмотрела воздушный фильтр, свечи – отовсюду вытекало и капало.

– Гидроудар. Надо, конечно, на диагностику, но я не вижу, чем тебя обнадёжить. Надо было не влетать с размаху, а потихоньку, как чувствуешь, что движок захлёбывает-ся, поддаёшь газку…

– Да знаю я, - махнул рукой приунывший хозяин «Ниссана». – Косяк, что уж там… Не ожидал, что так глубоко. Надо было Родина вперёд пустить, если бы я увидел, что ваша «Нива» там засела, то не полез бы. Что теперь?

– Ну, механика же, отбуксируй в сервис. Ремонт, конечно, серьёзный будет. Где ле-чишься?

– Ты возьмёшь? – улыбнулся милой ямочной улыбкой.

– Ладно, - опять в воскресенье работать. Но жалко бедолагу «х-trаil», больно смот-реть, как он истекает жидкой грязью, хочется помочь. – Но с оплатой за сверхурочные.

– Нет проблем. Как вас найти?

– У Бадаева спросишь! – Андрей стиснул мою талию руками, словно предупреждая.

– Не дави так, - спокойно попросила я, и он ослабил захват на пару миллиньютонов.

– Я получаю профессиональную консультацию, – улыбка ещё шире.

Андрей достал телефон и пролистал и продиктовал цифры.

– Это номер автосервиса. Позвонишь, запишешься. Тебе помогут свободные масте-ра. Что-то ещё?

Он умеет смотреть так. Примораживая взглядом к месту. Практически без мимики и наклонов головы. Я не видела его взгляд, но ощущала затылком – тот самый.

Ладони предупреждающе лежавшие на моей талии словно прошили электрическим разрядом.

Ведь что-то такое и помешало мне сказать ему «нет» в прошлый раз?

Я попыталась аккуратно оторвать от себя его руки, но он словно не заметил.

Уже хочется оторвать эти руки от него.

Волна жара перемешалась с возмущением…

Но если я сейчас дам выход эмоциям, то потеряю клиента.

– Позвоните, скажите, я вам обещала запись, - улыбаюсь ему самой искренней улыбкой.

– Меня зовут Святослав, - да уточню когда приедет. «Nissаn х-trаil», я запомнила.

Андрей развернул меня и потащил к машине, но я уже не сопротивлялась. Ругаться при клиенте не хотелось.

А вот когда отошли в сторону – захотелось. Но первой начать не получилось.

– Слушай, что за дела? То говорят, что у вас запись за две недели, и клиентам отка-зываете, как пожелаете, то ты этого прощелыгу готова хоть вне очереди?

– Так это же сезонная очередь! – странно, что он не понимает таких простых вещей. - Когда к лету машину готовят, балансировку после зимы делают, диагностику – у нас очереди плотные, ночами выходим. А лето – глухой сезон. Народ в отпусках, денег нет ни у кого, всё на отпуск ушло, да и не ломаются особо летом. А тут – капиталить дви-жок. Это же золотое дно! Тем более модель известная, и Кир Саныч японок хорошо умеет.

– Пусть вот Кир Саныч и делает, договорились?

Я глубоко вздохнула, чтобы не рявкнуть.

– Не веди себя глупо. Поверь, флиртовать пытается каждый второй. И ты первый, у кого что-то получилось. Если ты будешь заводиться из-за каждого, кто мне улыбается, умрёшь от сердечного приступа.

– Главное – ты ему не улыбайся.

– Да я всем клиентам улыбаюсь! – ибо мрачная рожа может и отпугнуть. А мне это надо?

– Но ему ты улыбалась искренней, чем, например, мне, когда я пришёл к вам.

– Ты мне не понравился.

Нет, а что? Он реально бесячий. Вот это нахальство и требовательность всё время. И нечего на меня обижаться.

Хотя по глазам я вижу не «обижаться», а что-то более бурное.

– А он понравился, так?

– Слушай, хватит! – меня, наконец, переполняет, и я буквально взрываюсь. - Хочу – улыбаюсь, не нравится – я тебя не держу! Сейчас вон туда выйду и попрошу подкинуть!

– Садись в машину! – ну щаз. Побежала!

Андрей хватает меня за локоть, и, зная его стальной захват, освободиться даже не пытаюсь. Ярость требует выхода, и находит всё ту же неизменную грязь.

Я хватаю её из-под ног и залепляю ему куда попало.

От удивления он отпускает меня. Взгляд скорее ошарашенный, чем сердитый. Сгре-бает с груди потёки…

И возвращает мне обратно.

Футболка вообще наверное не может стать ещё более испачканной, но разве в этом дело!

Некоторое время я смотрю на него, борясь с искушением продолжить перекиды-ваться грязью, подобно детсадникам.

Но здравый смысл берёт своё.

Андрей всё держит меня за локоть, а взгляд, кажется, всё время возвращается к мо-им губам. Ярость в глазах медленно превращается в что-то более тёмное, и я невольно приоткрываю рот в ожидании…

– Садись в машину, ясно?

Он отворачивается, оставив всплеск оборванных ожиданий. Закусываю губу… чув-ствуя вкус грязи.

А, понятно.

56. Алина

Задние сиденья откинуты, Андрей расстилает плёнку и усаживается на неё. Достаёт из пакета полотенце, скидывает футболку, вытирается, одевая чистую. Потом принимает-ся за джинсы.

Я с интересом разглядываю подтянутый живот, рельефную грудь, широкие плечи, вспоминая, что не видела его голым – во время ключевого процесса он был одет и вооб-ще сзади.

Досадно – но забавно – было бы обнаружить жирок на брюшке, но, помня, как он скрутил Власова, я подобного и не ждала.

– Котёнок, - он ловит мой взгляд, - это ты ставишь ограничения. Осторожнее!

Не отворачиваюсь. Что ему, жалко, что ли?

Андрей расстёгивает молнию и улыбается как-то… обещающе:

– Алина… Если ты хочешь нарваться – продолжай смотреть.

Разглядываю лес через лобовое стекло. Даже зеркало заднего вида отвернулось, приняв его сторону.

Нет, ну что такого, а?

Андрей протягивает мне полотенце:

– Вытри сиденье и сними с себя всё грязное.

– А ты не мог предупредить?! – Получается еще более раздражённо, чем он заслу-живает. - Мне-то не во что переодеться.

– Возьмёшь плед, укутаешься.

– Серьёзно? И куда я так поеду?

– Пока ко мне. А там разберёмся. Или ты на самом деле хочешь домой в таком виде?

И огрести по первое число? Нет, не горю желанием.

Грязь пропитала одежду до нижнего белья, я раздеваюсь, вытираюсь, стараясь сле-дить, чтобы никто не подошёл к машине в это время. Плед сухой и тёплый, забираюсь с ногами на сиденье и укутываюсь со всех сторон.

Печка приятно обдувает, навевая сон.

57. Алина

Просыпаюсь медленно, чувствуя, как машина начинает поворачивать и трястись. Ре-агировать никак не хочется, и я не открываю глаз.

Мотор глохнет. Кажется, надо всё-таки подать признаки жизни.

Хлопнула дверь рядом. Открылась моя.

Медленно приподнимаю веки и сквозь тусклый свет гаража пытаюсь разглядеть его лицо. Что означает эта улыбка? Он понимает, что я не могу выйти из машины в таком виде?

В следующее мгновение Андрей хватает меня покрепче и стаскивает с сиденья. Мгновенно прихожу в себя и пытаюсь хоть как-то пошевелиться в коконе пледа.

– Тихо, не ворочайся, - строго велит он, прижимая меня крепче.

Недолгая возня с дверью, потом, похоже, лестница.

– Ты предпочитаешь ванну или душевую кабинку?

– Что? Зачем? - Куда он меня несёт?

– Грязь отмывать будешь где? Выбирай. Или мы можем сделать это вместе, – глухие нотки в его голосе чуть было не побудили меня согласиться, и я ровно вдохнула, чтобы ответить:

– Да мне всё равно.

Подъём по лестнице вверх, он открыл дверь и посадил меня.

– Подожди, я тебе принесу что-нибудь из одежды.

А я пока медленно прихожу в себя.

Так, кажется, подо мной унитаз. Встала на резиновый коврик, поплотнее закуталась в плед. Андрей сейчас зайдёт, рано раздеваться.

Оглядываюсь. Стены отделаны светло-серой плиткой с узором под мрамор. Закры-тый шкафчик, крючки на стене. Белый пластиковый табурет. В стаканчике на раковине одна зубная щётка. Ρасчёска на полочке – пластиковый гребешок с мелкими зубьями. Одно большое полотенце на стене возле душевой кабины и одно маленькое возле рако-вины.

Не просто никаких признаков женщины. Вообще нет ничего, что указывало бы на второго человека.

Андрей стучится, выжидает время, заходит. На крючки вешает полотенце и огром-ную фланелевую рубашку. Ну то есть для меня огромную.

– Алина, – он загадочно улыбается. – Я закину одежду в стирку. Твою тоже. Ты мо-жешь дать мне бельё, если стесняешься – можешь сама, вон полотенцесушитель.

Он серьёзно это спрашивает?

– Стесняюсь! – шёпотом воскликнула я. - Сама разберусь со своей одеждой.

Он усмехнулся:

– Выйдешь – подожди меня где хочешь.

– Ты один живёшь? - окликаю уже громче.

Улыбается:

– Один. Можешь не беспокоиться.

Дверь закрылась. В спешке запираю щеколду и ныряю в душ.

На полочке гель и шампунь. Открываю один пузырёк, и аромат словно пробуждает чувства. Нет, запах мужчины в моей памяти гораздо полнее, ярче, притягательней, но нотка его сейчас пробилась из геля.

Не надо мне таких соблазнов. Ставлю на место и достаю с раковины мыло.

58. Алина

Кажется, я мылась недолго – старалась справиться быстрей. Бельё развешивать по всему полотенцесушителю не стала – замаскировала, разместив сверху чашечку бюст-гальтера.

Всё равно это не та дистанция, которую я взялась соблюдать. Я же чувствую, что под рубашкой у меня ничего нет, совсем ничего. И как находиться рядом с ним в таком виде?